— Да, да, — сказал Хок. — Я прекрасно осознаю всю иронию того, что ты спас шкуру одного из последних великих коммунистических диктаторов на земле.

— Алекс, черт возьми, а что мне еще оставалось делать? Я знал, что вижу перед собой злобного диктатора. Но проклятые торговцы наркотиками собирались пристрелить больного старого дурака, лежащего в своей кровати. Конечно же, мною овладел инстинкт полицейского.

— Не стоит оправдываться, Сток. Каким бы ужасным ни был Фидель, он бесспорно представлял собой меньшее из двух зол. Головорезы, которые пытались свергнуть его, хотели бы сделать Багдад саддамовских времен или кимовский Пхеньян похожим на огромный парк аттракционов.

— Ты прав, босс.

— Руки-ножницы вполне уже мог вернуться на Кубу, Сток, — сказал Алекс, — но Куба теперь представляет собой опасное место для высокопоставленного офицера охраны, который вступил в сговор с проигравшей стороной. Мы должны начать его поиски в южной Флориде, я так полагаю. Если бы я был кубинцем в бегах, именно туда я бы и отправился. Кале Охо. Маленькая Гавана. Майами — великолепное место, где можно укрыться.

— А также прекрасное место, где можно было похитить оружие, — сказал Сток.

— По крайней мере там неплохо бы начать поиски, — решил Хок. — Потом уже можно начинать искать его на островах.

— Нет такого места на земле, где кто-нибудь мог бы скрыться от меня, босс, — сказал Сток. — Послушай, ты сейчас загружен расследованием убийств, которое поручил тебе государственный департамент. Почему бы тебе просто не поручить мне и Россу розыски этого сукиного сына?

— Я не позволяю другим людям охотиться на моих лис, Сток, — спокойно произнес Хок.

Хок опустил голову и потер глаза кончиками пальцев. Сток знал, что сейчас Алекс разрывается пополам. Вики не вернуть. Хок был человеком с мстительным духом, и как же сильно было его желание отомстить за коварное убийство любимой женщины! Но тем не менее он был намерен сделать все возможное, чтобы помочь своему старому другу, Конч.

В конце концов, в нем победил профессиональный долг. Где-то скрывается человек, который убил его красавицу-невесту. Возможно, тот же самый человек, который едва не убил его и Конгрива. Но это личное. Существовал другой психопат, который планировал разгромить дипломатический корпус США. И создать в мире нестабильную обстановку. Возможно, это был один и тот же человек. А может быть, и нет.

Несколько мгновений спустя Хок пристально посмотрел на Стокли, затем на Сатерленда. Росс понял, что Алекс принял решение.

— Дело заведено, ведь так, Росс?

— Действительно.

— Разве ты не имеешь права связаться со старшими чинами Скотленд-Ярда? — спросил Алекс. — Ты все еще официально состоишь в Скотленд-Ярде и имеешь свою юрисдикцию.

Сатерленд безмолвно посмотрел на Хока. Этого вопроса он ожидал и не хотел отвечать на него.

— Я отвечу на твой вопрос, — сказал Конгрив. — Скотленд-Ярд посоветовал нам с Россом не совать нос в это дело. Нас совершенно отстранили от расследования.

Сатерленд кивнул, соглашаясь с Конгривом, и Эмброуз добавил:

— Согласно рабочим сводкам, они пока что не достигли существенного прогресса в расследовании.

— Ты едешь, Эмброуз? Во Флориду, я имею в виду.

— Я рекомендовал бы отправить туда Росса и Стокли, Алекс. Я могу оказаться более полезным в другом деле.

Хок кивнул в знак согласия.

— Хорошо. Отыщите этого сукиного сына, Сток. Я имею в виду, вы с Россом. Ищите в Майами, на Ямайке, на Кубе — везде, где он мог спрятаться, черт бы его побрал! Но не убивайте его, если все-таки отыщете. Приведите его ко мне. Я очень хотел бы сказать ему кое-что, перед тем как его передадут Скотленд-Ярду. Кое-что личное.

— Да, — ответил Сток. — Мы так и сделаем.

— Я поднимусь на палубу, — сказал Хок. — Хочу подышать свежим воздухом.

Остров Нантукет

Алекс Хок, одетый в выцветшую серую футболку с надписью «Королевский флот» и плавки, снова шагал по палубе, а преданный попугай Снайпер сидел на его левом плече. Алекс набил карманы кусочками сыра, любимой вечерней закуской Снайпера.

Ему все еще нужен был воздух. Казалось, он не мог надышаться.

Свежий бриз подул только после полуночи, отогнав туман от берега. Тонкий месяц, похожий на дугу из слоновой кости, висел чуть выше горизонта в темно-синем небе; его окружало несколько ярких белых звезд.

— Сыра! Сыра! — прокричал Снайпер, и Хок подбросил в воздух еще кусочек закуски. Попугай поймал лакомство и одобрительно захлопал крыльями.

— Хорошая птичка, Снайпер, — сказал Хок. Главный повар тайно приучил птицу требовать «Сыра!», и Алекс был не в состоянии отказать Снайперу в лакомстве.

Холодный фронт, отошедший теперь на северо-восток, обильно полил дождем мыс Вайн-Ярд и остров Нантукет. По его следам ползли остатки тумана, медленно ускользающего с тихих улиц старого города и поднимающегося на фоне леса мачт в тихой гавани.

Тяжелый воздух покидал залив, оставляя после себя прохладу и влагу на всех поверхностях включая широкую тиковую палубу «Блэкхока», которая стала скользкой. Яхта стояла на якоре в открытой акватории на довольно приличном расстоянии от входа в гавань. Том Квик хотел, чтобы его лодка могла свободно маневрировать вокруг яхты. Нужно было круглосуточно наблюдать за безопасностью ее обитателей. В радиусе полумили от «Блэкхока» не было других яхт.

Соленый запах океанского бриза бодрил, и Алекс наполнил им легкие. Он пролежал в кровати несколько часов, но сон все не шел. Пройдя по лакированным доскам палубы к носу, он открыл аптечку и вынул маленький оранжевый пузырек с пилюлями «Амбиен».

Личный врач Алекса Хока, доктор Кеннет Бир, предписал ему это успокоительное средство сразу после похорон Вики в штате Луизиана. Он почти не спал, но решил не лечить бессонницу алкоголем, как раньше. Бир всегда говорил, что его образ жизни едва ли сочетается с его профессией. Хок, конечно, никогда не говорил Кену, чем зарабатывает на жизнь, но врач вынимал столько свинца из тела Алекса, что поневоле мог догадаться, насколько опасна профессия его пациента. Тело Хока было живым образцом хирургического таланта Бира.

— Черт возьми, Хок, вы теперь всегда будете хвастать этим замечательным шрамом, — говорил Кен, зашив ему очередную рану.

Эти десять миллиграммов заставят его заснуть, но Алекс боялся, как бы не начать зависеть от пилюль. Бир уверял его, что лекарство не вызывает привыкания, но Хок все же сомневался в этом. Свобода от душевной боли, которую он перенес, явно вызывала привыкание. Он не стал открывать пластмассовую крышку, не взял пилюлю, а просто положил пузырек обратно в аптечку и стянул футболку через голову, надеясь, что немного свежего воздуха помогут лучше таблеток.