Лапшов задумчиво потер подбородок и подошел к бронелету. Его экипаж как раз заканчивал вытаскивать из саней пленных финнов.

– Принимай, капитан, диверсантов, – улыбнулся майор Злобин, – это те самые, что на нас бомбардировщик навели. Можешь первым их допросить, если хочешь. Пользуйся моментом…

Лапшов с удивлением посмотрел на мрачных, злых, замерзших финнов, затем почесал в затылке и приказал вести их в штабную палатку – потом допросим, после боя, сейчас не до того. Красноармейцы толчками погнали пленных в указанном направлении.

А сам капитан со слегка заискивающей улыбкой обратился к Злобину:

– Товарищ майор, тут такое дело… Надо бы финнов подальше от моста отогнать, а то, не ровен час, подорвут его гранатами. Наши саперы целых три дня с ним возились, только сегодня вечером закончили. Завтра хотели начать общую переправу…

– Так в чем дело? – удивился Злобин. – Бери своих ребят – и вперед. Скажешь, опять людей не хватает? Так я тебе целую роту только что пригнал. Ну, почти целую…

– Люди-то у меня имеются, – вздохнул Лапшов, – а вот с командирами беда… Взводных, считай, почти совсем не осталось. Я пять лейтенантов за полторы недели потерял: трое раненых, двое убитых… А все почему? Да потому что лезут не пойми куда, бросаются под самые пули! Всё храбрость свою показывают, все геройствуют… А когда еще пополнение пришлют! И скорее всего снова будут совсем зеленые, только что из училища. Куда им в бой, бойцами командовать! За ними самим пригляд нужен. Как за детьми малыми…

– А я здесь при чем? – нахмурился Злобин. – Я кадровыми вопросами не занимаюсь…

Он уже понял, о чем пойдет речь – капитан попросит кого-нибудь из его ребят, чтобы провести грамотную атаку на финнов. Самоделова или Молохова…

Ему совсем не хотелось отдавать своих парней. У них своя задача, сложная и ответственная… И вообще, они здесь не для того, чтобы взводом командовать. Поднять красноармейцев в атаку может любой лейтенантик, даже зеленый, только что из училища…

– Мне бы вашего Молохова… – просительно протянул Лапшов.

Злобин с деланым удивлением понял брови:

– Чтобы мой старлей – и взводом командовал?

– Да, – кивнул Лапшов, – временно. Я понимаю, что он уже другого уровня командир, но все-таки… В качестве товарищеской взаимовыручки и боевой помощи, так сказать. Тут такое дело: финны плотно лезут, напирают, гады, а подпустить их к мосту никак нельзя. Взорвут – и все, стой тогда как минимум еще несколько дней, жди…

– Но почему именно Молохова? – поинтересовался Злобин.

– Я сразу увидел, что он толковый командир, – тут же ответил Лапшов, – опытный, храбрый. Я таких нутром чую… А как он метко из пулемета стреляет, просто чудо! Ловко тот финский бомбардировщик завалил! Класс! Мне бы его – только на время, до утра…

И, заметив колебание Злобина, тут же добавил:

– Сейчас финнов отгоним, а завтра наши укрепят мост и весь полк на тот берег перейдет. Тогда финны больше к нам не сунутся, забоятся…

Злобин задумался: ему совсем не улыбалось отдавать «в прокат» Матвея, но что делать? Мост имел важное, почти стратегическое значение, без него дальнейшее наступление на Оулу будет невозможно. Взорвут – и все, сиди и снова жди. В этом Лапшов абсолютно прав. Выходит, и в его интересах тоже, чтобы Молохов помог отбить атаку…

Майор тяжело вздохнул и негромко процитировал: «Снаряды есть, да стрелки побиты, винтовки есть, да бойцов мало. И помощь близка, да силы уж нет… Нам бы ночь простоять да день продержаться…»

– Так точно, товарищ майор, – обрадовался Лапшов, – правильно вы все понимаете: и снаряды у нас есть, и артиллерия тоже, и танки с броневиками… Да что толку от них в лесу, да еще в полной темноте! А нам бы только до утра…

Капитан, видимо, не знал известные строчки из «Мальчиша-Кибальчиша». «Ладно, – решил Злобин, – придется, видимо, отдать им Матвея «в прокат».

Он обернулся и громко крикнул:

– Старший лейтенант Молохов, ко мне!

Матвей тотчас же выскочил из бронелета и подбежал к начальнику. Злобин передал просьбу капитана Лапшова, и Молохов весело улыбнулся – конечно, помогу, не вопрос! У него даже глаза заблестели от азарта – так захотелось окунуться в самую гущу боя, почувствовать вкус опасности…

Майору этот блеск в глазах своего старлея совсем не понравился, и он тихо, чтобы Лапшов не слышал, сказал:

– Во что, Матвей, ты напрасно не рискуй. Помни – у тебя своя цель, у капитана Лапшова и его людей – своя. Приказываю – на рожон не лезь и без нужды не рискуй. Да и вообще – будь предельно осторожен. Ты нам нужен живой и невредимый. А боев и сражений на твой век еще хватит, поверь мне…

– Есть не рисковать и на рожон не лезть, – браво ответил Молохов.

И уже громко, официально:

– Товарищ майор, разрешите выполнять приказ?

– Выполняйте, – кивнул Злобин.

Лапшов просто засиял от радости – такого отличного командира получил! Молодого, но уже с опытом, храброго, боевого. О таком можно было только мечтать…

Когда Лапшов с Молоховым ушли, Злобин обернулся к оставшимся бронелетчикам:

– Готовьтесь к бою, подстрахуем Матвея…

И вкратце изложил план действий: пока Молохов со взводом атакует финнов по фронту, мы ударим по ним с другой стороны. Выше по реке есть место, где вода уже точно замерзла. Лед там хоть и не особо толстый, но все же должен выдержать.

А даже если и не выдержит, то не беда: снизу бронелет герметичен, выплывем как-нибудь. Речка-то неширокая… Берег, кстати, в том месте не совсем крутой, можно разогнаться и на скорости перескочить водную преграду. И даже лыжи при этом не замочить. Но для этого следует максимально облегчить машину – оставить на берегу все лишнее: личные вещи, продукты, запасное оружие, специальное снаряжение. Складируем это все здесь, в лагере…

Капитан Лепс посмотрел на карту и кивнул – да, план реальный, есть возможность провести скрытую атаку. И для переправы место удобное, и обойти финнов по лесу можно… Уже через минуту бронелетчики дружно вытаскивали из машины и складывали на снег тяжелые коробки, ящики, мешки, баулы, канистры. Все припасы и почти все оружие с оборудованием. В который уже раз…

Получилась довольно большая куча. Ее сверху прикрыли брезентом и затянули маскировочной сеткой – чтобы не привлекала внимания. И еще слегка припорошили снегом – для лучшей маскировки. А то люди у нас любопытные, лезут, куда не надо…

Имущество между тем было ценное и очень секретное, не для чужих глаз. Опять же – казенное, не дай бог, пропадет что. За каждую вещь надо будет потом отчитаться, и прапорщик Михеенко до смерти замучает – почему потеряли, при каких обстоятельствах, кто может это подтвердить? Прежде чем списать самую мелочь как безвозвратно потерянную, все нервы, гад, вымотает…