А затем пошла техника 2008 года. УАЗы, БМП-1 и БМП-2, БТР-70 и БТР-80, "Шилки", "Тунгуски" и "Акации" и, под занавес, пошли танки. Вылизанные Т-55, Т-64, Т-72 и Т-84 выглядели очень грозно. Казалось, что нет такой силы, которая может их сокрушить, если бы не одна гадостная мыслишка неоднократно слышанная ещё в своём времени, а именно - РККА продула бы все приграничные бои даже если бы у неё были бы Т-80 вместо Т-34 и КВ, ведь прежде всего надо менять уставы и обучать кадры, а уж потом менять технику. Осталось только надеяться, что эту мысль слышал не один я, и наша хунта, как её стали называть все в Харькове, тоже это знает.

Наконец, в самом конце пошла авиация. В начале, как и с бронетехникой, летели советские самолёты - очень низко прошлись эскадрильи И-16 и И-153. За ними летела пара туполевских гигантов ТБ-3, которых сопровождали туполевские же СБ. А потом настала очередь харьковских пепелацев - сначала летели "крокодилы" Ми-24, за ними пошли Л-39, а в самом конце, неторопливо и величественно пролетел "Руслан" в сопровождении двух Ан-74. "Руслан" стал настоящим сюрпризом для зрителей, я даже не знаю, где для всей этой летающей братии нашли столько топлива.

Сказать, что парад был впечатляющим, значит ничего не сказать. Конечно размаха того, что был в Москве на 9 мая 2008 он не достиг, да и откуда в Харькове "Тигры", Т-90, ядерные ракетоносители и Ту-160, но зато, он был наш, и для Харькова это было вершиной того, что он мог показать.

После окончания парада начался торжественный концерт, с участием всех местных, а также пары залётных звёзд, находившихся, на свою беду, во время переноса в Харькове. А рядом, возле памятника Ленину, работала полевая кухня, предлагавшая попробовать солдатскую кашу и выпить 100 грамм.

Не знаю, что хотели достичь устроители парада, но подъем патриотизма у харьковчан обеспечить они смогли на 100 процентов.

Уже вечером, после праздничного салюта, когда я ехал домой в метро, я наконец понял, что мне напоминал прошедший праздник со Сталиным на плазменных экранах, совместными полётами Анов и СБ, Шилками и БТ. Всё это очень напоминало "Ред Алерт". Вот только я находился по ту сторону компьютерного экрана, и был не в качестве танка "Апокалипсис", а в качестве самого обычного пехотного юнита, которых сам во время игры расценивал не иначе как пушечное мясо. Вот это было по настоящему жутко. Хорошо сидя за компьютером и посылая электронные танчики на убой воображать себя великим полководцем, этаким диванным стратегом. Но вот когда игра стала твоей жизнью, и ты стал тем же самым куском электронного кода, как и та пехота, которой ты командовал в играх, это очень действует на нервы. Сейчас, спустя 2 месяца после переноса, я уже совсем не радовался тому, что очутился в прошлом. Оказывается, если то, о чём ты втайне мечтаешь, сбывается, это оказывается совсем не таким уж распрекрасным делом. Ведь вся эта шумиха вокруг дня освобождения Харькова с массовыми гуляниями, парадом, демонстрацией военной техники явно была устроена не для того, чтобы обрадовать жителей города и устроить им шоу, точнее не только и не столько для того. Основной посыл явно предназначался соседним державам, несмотря на то, что официально их представителей в городе не было, по крайней мере, об этом не писали в газетах и не говорили по телевизору.

Лаврентий Берия находился в комфортабельном салоне самолёта Ан-140, следовавшего по маршруту Харьков-Москва. Несмотря на то, что в салоне, в отличие от пассажирских самолётов первой половины ХХ века, не гуляли сквозняки, присутствовали мягкие кресла с подголовниками, спинку которых можно было при желании откинуть назад и превратить в некий аналог кровати; несмотря на работающий в салоне кондиционер и стюардесс, разносящих прохладительные напитки, прямо как в какой-нибудь буржуазной стране, Лаврентий Павлович чувствовал себя неуютно. Хорошо, ещё что рейс, которым летел Берия, был единственным в расписании Харьковского аэропорта и попадал на сегодняшний день, и ему не пришлось срочно выискивать свободный самолёт, хотя в этом случае, машина нашлась бы без проблем. Несмотря на то, что самолёт был полон, наркома НКВД сначала хотели усадить одного без соседей, но Берия отказался, и рядом с ним уселся его же порученец. Охрану в полёт решил не брать - всё равно кого попало в самолёте быть не могло. В Москве же наркома должны встретить люди из его ведомства.

Всё началось сегодня утром. Берия находился в цеху работающего круглосуточно и без выходных, харьковского авиационного завода с инспекцией. Лаврентий Павлович слушал доклад директора завода, когда из кармана пиджака наркома раздалось пиликание мобильного телефона. Лаврентий Павлович извинился, отошёл в сторону и достал телефон - на экране высветилась надпись "Сталин"

- Слушаю вас, товарищ Сталин, - сказал Берия нажав клавишу ответа и поднеся трубку к уху.

- Лаврентий, ты в курсе последних новостей из Англии?

- Да, товарищ Сталин я слежу за новостями.

- Тогда, Лаврентий, ты должен сегодня же прибыть в Москву с подробным отчётом о том, что известно о происходящем твоим людям.

- Хорошо, товарищ Сталин.

В трубке раздался щелчок, и соединение оборвалось. Берия вернулся к ожидающим его директору завода и своему адъютанту, которым уже почти месяц служил молодой парень Юрий Андропов. Юра до сих пор не мог понять, как он, глава областного отделения комсомола в Ярославле попал в порученцы к самому наркому НКВД.

- Товарищ Петров, прошу меня извинить, но я должен вас покинуть. Продолжим инспекцию позже, - распрощался Берия с директором ХАЗа.

- Юра, позвони в аэропорт, и уточни, успеваем ли мы на сегодняшний рейс в Москву.

- Сейчас, товарищ Берия

Пока Берия шёл к своей машине, стоящей рядом с проходной завода, Андропов успел позвонить в аэропорт и узнать, что рейс сегодня есть. Вылет назначен через 20 минут, но для наркома НКВД сделают исключение и задержат вылет до его прибытия в аэропорт.

Всю собранную информацию Андропов доложил Берия, когда тот уже собирался садиться в чёрный бронированный "Гелендваген", который был его служебной машиной в Харькове.

- Хорошо, товарищ Андропов, перезвони в аэропорт, и скажи, что будем через 40 минут.

До аэропорта, находящегося в другом конце города, доехали быстро, и сейчас Берия сидел в кресле уже взлетающего самолёта.

Перед взлётом стюардесса, пройдя мимо других пассажиров, подошла к Лаврентию Павловичу и его адъютанту и попросила выключить мобильные телефоны. Её просьба была неудивительной, ведь всю технику, выпущенную в будущем, кроме той, на которую имелось специальное разрешение, запрещалось вывозить с территории Харьковской области. А телефоны в самолёте были только у Берии и Андропова

Берия достал из кармана пиджака пошитого, кстати, в Харькове, смартфон финской фирмы Нокиа. При выборе телефонов для представителей СССР встала проблема выбора подходящей модели. Вначале кто-то сделал предложение взять самые простые телефонные аппараты, как наиболее лёгкие в изучении. Но внезапно оказалось, что время, которое тратится на обучение по использованию более продвинутого аппарата не сильно больше, чем время, которое будет затрачено на освоение простого телефона. Поэтому, в конечном итоге, остановились на серии смартфонов, предназначенной для деловых людей.