— Уверен, Женя. Я давно об этом думаю.

Вадим

Я жду в холле роддома, пока ко мне выйдет моя жена с дочкой. Маленький сверточек мне приносят первым. И только после этого я вижу все еще бледную Женю, которая медленно двигается в мою сторону. Родить сама она не смогла из-за крупного плода, поэтому ей сделали кесарево. И она все еще не может нормально отойти от него, жалуется на боль внизу живота, на то, что тянут швы, но все равно крепится и идет ко мне со слезами на глазах.                                   

Я же перевожу взгляд на дочку, мирно покоящуюся у меня на руках и укутанную в ворох одеял. Она смешно морщит носик и пускает слюни, а после приоткрывает глазки и смотрит так, что у меня перехватывает дух. Я даже не в силах оторваться от нее и вновь посмотреть на жену, которая подарила мне это чудо.                                   

Я не знаю, на кого похожа моя дочь, но она совершенно точно пленяет с первого взгляда. Невольно я даже думаю о том, что мне придется покупать ружье, чтобы отваживать от нее ухажеров. В том, что они будут, я не сомневаюсь.                                   

Женя подходит ближе, легонько ухватывает меня за локоть и упирается головой в плечо. Так мы и стоим некоторое время: любуемся нашей малышкой и пытаемся прийти в себя и понять, что это уже реальность. Что Лиза больше не внутри животика, а здесь, с нами, что она больше не будет пинаться в мою руку, едва я прикладываю ту к животу. Я все еще не могу осознать, что теперь она рядом, будет плакать, когда ей станет холодно, когда захочется есть или нужно будет сменить подгузник.

— Правда красивая? — спрашивает Женя, а я невпопад вспоминаю слова мамы из детства о том, что нельзя называть детей красивыми.                                   

— Нет, — говорю с улыбкой. — Она неземная, — у меня просто язык не поворачивается сказать по-другому. — Спасибо тебе, — я целую Женю в макушку и прикрываю глаза, вдыхая ее аромат.

Я соскучился по ней, по ее голосу, по мягким, плавным движениям рук, по улыбке, что она дарила по утрам. Эти несколько недель, что Женя провела в больнице, показались мне жутко долгими. Внутрь меня пускали, но первые сутки моя малышка была слишком слаба, чтобы я мог к ней прийти, она даже не сразу пришла в себя. И только спустя пару дней я смог попасть к ней, обнять, поцеловать и поблагодарить за дочку.                                   

— Идем, — я беру жену за руку и веду к автомобилю, припаркованному неподалеку. Укладываю малышку на заднее сидение в детское автокресло. Женя садится рядом и поправляет на Лизе шапочку, убирает закрывающее ей личико одеяло и с нежностью смотрит на меня.

— Спасибо, — снова говорю я и закрываю дверцу, а сам сажусь на переднее сидение.

Пока я везу своих малышек домой, думаю о том, понравится ли Женьке то, что я сделал. Роды начались не запланировано, а кесарево стало настоящим испытанием, так что Женя не успела приготовить детскую к появлению малышки на свет. Я же, чтобы не сойти с ума от волнения, прошелся по магазинам и докупил все, чего не хватало и даже то, чего было вдоволь. Новую одежду, шапочки, пеленки, все было аккуратно сложено на тумбочках, а сама комната выкрашена в светлый тон.                                                                        

Мастер, которого я нанял, постаралась на славу, раскрасила комнату по эскизу Жени, и я надеялся, что она не будет держать обиду за то, что это сделал кто-то другой, а не она сама.

Подъехав к дому, паркуюсь у входа и помогаю жене выйти из машины. Я редко мысленно называю Женю именем, все чаще используя “жена”. Она моя жена, на ней кольцо, что я надел ей в ЗАГСе, а в паспорте стоит фамилия Кайтанова.                                    

Едва мы приезжаем и выходим на улицу, к нам спешит мама. Она хотела поехать со мной, но так разволновалась, что у нее скакнуло давление и пришлось вызывать скорую. Судя по тому, как быстро она направляется к нам, все уже в порядке, ей или дали таблетку, или сделали укол, а может, она успокоилась и давление упало само по себе.

— Женечка, — выдает мама, поравнявшись с нами. — Как ты?

— Все в порядке, мама, — шепчет Женя. — Хорошо, что я уже дома.

Взяв малышку на руки, передаю ее Жениной маме. Она с благодарностью смотрит на меня и берет внучку на руки, целует ее в пухленькую щечку и бережно прижимает к себе.

— У меня есть сюрприз, — шепчу Жене, едва мы заходим внутрь дома.

Она удивленно смотрит на меня, а я ей подмигиваю. Волнуюсь, как малолетний подросток перед первым сексом. Провожу Женю в комнату, оставив маму с малышкой внизу. Бабушке же нужно пообщаться с внучкой, пока мама с папой будут осматривать труды наемного работника.

Женя удивленно осматривает комнату, особенно ту стену, которая разрисована и для которой она сделала дизайн сама.                                   

— Ты сам? — интересуется она.                                   

Я смеюсь.                                   

— На такие подвиги я не способен, — отшучиваюсь. — Ты же знаешь, что у меня руки кривые, — улыбаюсь и притягиваю ее ближе. — Дал твой эскиз профессионалу, и он все сделал.

— Красиво, — комментирует она, а после замечает кроватку, которую мы так и не успели заказать. — Боже, Вадим, — она подходит ближе и обходит кроватку по кругу. — Она же… она… дорогая, — все, что говорит Женя.     

Улыбаюсь, как дурак, потому что просидел в интернете часов пять, прежде чем выбрал ту, что будет удобна родителям и малышу. Оказалась она не из дешевых, но зато когда пришла, я понял, что действительно удобная. Высокая, так что не придется сгибаться пополам, чтобы взять малышку на руки и безопасная, с небольшим расстоянием прутьев.

— Жень, — обнимаю ее за талию и легонько прижимаю к себе, чтобы не сделать больно. — Какая разница, сколько стоит, если она удобная для малышки?

Она улыбается, прислоняется к моему плечу, а после я вижу, как ее плечи подрагивают.

— Что? — разворачиваю ее к себе и вижу слезы.

Я не хочу, чтобы она плакала. Не хочу, чтобы ей было больно, потому что тогда это ранит и меня. Я люблю ее. Не потому, что Женя родила мне ребенка, не потому, что она была лучшим, что случилось в моей жизни, а просто потому, что это Женя. Потому, что она моя женщина. Я чувствую это. С Жанной такого не было. Была страсть, влюбленность, но вместе с тем я мог забить на нее и отдыхать с друзьями в баре. С Женей же я просто не могу себе этого позволить. Не потому, что она была беременной и это может ее взволновать, а потому что не хотел быть где-то вдали от своей женщины.

— Я люблю тебя, — признаюсь тихо.                                   

— И я тебя люблю, Вадим.                                   

Она все еще плачет, но на ее лице блуждает улыбка. Женя с нежностью смотрит на меня, а после приподнимается на цыпочки и прижимается ко мне губами. Я отвечаю на ее поцелуй, легонько и неторопливо, хотя хочется большего. За эти две недели я безумно соскучился, но знаю, что в ближайшие пару месяцев мне светит только кулак в душевой.