В Германии возлагают большие надежды на подводную войну. Я считаю, что эти надежды обманчивы. Я ни на минуту не отрицаю, что поведение германских солдат просто сказочно, я с восхищением признаю, что ежемесячное количество потопленного тоннажа поразительно, но я констатирую, что успех, ожидаемый и предсказанный германцами, не достигнут.

Ваше величество благоволит вспомнить, как во время своего последнего пребывания в Вене адмирал Гольцендорф уверенно предсказывал, что за шесть месяцев масштабной подводной войны нам удастся нанести Англии окончательное поражение. Ваше величество также не забыли, как мы все боролись с этим предсказанием, заявляя, что хотя и не сомневаемся, что подводная война нанесет Англии ущерб, но мы все же уверены, что ожидаемый успех может быть парализован намечающимся выступлением Америки. В настоящий момент с начала подводной войны прошло два с половиной месяца (то есть почти половина назначенного срока), а между тем все вести, получаемые нами из Англии, сходятся в том, что о полном поражении этого сильнейшего и опаснейшего из наших врагов нечего и думать. Если, несмотря на все серьезные опасения, разделяемые Вашим величеством, Ваше правительство все же уступило уговорам Германии и привлекло австро-германский флот к подводной войне, то оно сделало это не потому, что аргументы германцев нас убедили, а потому, что Ваше величество считали совершенно необходимым не отставать от соратников, а вместе с тем ясно поняли, что, к сожалению, Германию никак не отговорить от подводной войны.

Но в настоящее время даже в Германии и даже самые ярые поклонники подводной войны начинают сознавать, что это средство не явится решающим. Я надеюсь, что представление – к сожалению, совершенно неверное о том, что Англия будет через несколько времени вынуждена просить о мире, – потеряет почву и в Берлине. В политике нет ничего опаснее, чем верить в то, во что хочется; нет принципа более рокового, чем нежелание видеть правду и утешение себя утопическими иллюзиями, которые должны рано или поздно разбиться об ужасную действительность.

Даже и через несколько месяцев не удастся заставить главного вдохновителя этой войны, Англию, сложить оружие. Однако – и в этом смысле я допускаю некоторый ограниченный успех подводной войны – возможно, что Англия вскоре поставит себе вопрос, умно ли и разумно ли продолжать эту войну a outrance, и не будет ли мудрее вступить на золотые мостки, если они будут к тому времени протянуты Центральными державами. Тогда-то для Центральных держав наступит момент принести громадные и мучительные жертвы.

Ваше величество, не будучи способны ни на что нечестное и имея в виду всю ответственность моего слова, поручили мне отклонить все попытки наших врагов отделить нас от наших союзников. Но Ваше величество в то же время предписали мне объявить руководителям политики Германской империи, что наши силы иссякают и что по окончании лета Германия уже не сможет на нас рассчитывать. Я выполнил данные мне приказания, и германские государственные деятели не оставили во мне ни малейшего сомнения в том, что дальнейшая зимняя кампания также невозможна и для Германии. Итак, все, что я имею сказать, может, следовательно, быть выражено в следующих словах:

Мы можем подождать еще несколько недель и посмотреть, не представится ли возможности переговорить с Парижем или Петербургом. Если это не удастся, то мы должны, пока еще есть время, сыграть нашу последнюю карту и выступить с теми крайними предложениями, которые я указывал весной.

Ваше величество доказали, что Вы далеки от эгоизма и не ожидаете от германского союзника жертвы, крупнее той, которую сам он готов нести. Больше этого никто требовать не может.

Но долг Вашего величества перед Богом и Вашими народами обязывает Ваше величество использовать все средства для предупреждения катастрофы падения монархии; священный долг Вашего величества перед Богом и Вашими народами обязывает Вас защищать Ваши народы, династический принцип и Ваш престол всеми средствами и до последнего издыхания».

11 мая на этот доклад последовал следующий официальный ответ государственного канцлера, посланный императором Вильгельмом императору Карлу, а последним препровожденный мне:

«Согласно приказанию Вашего императорского величества и в связи с прилагаемым вновь докладом императорского и королевского министра иностранных дел от 12 числа прошлого месяца, покорнейше прошу разрешить мне высказать нижеследующее:

Со времени составления доклада, французы и англичане перешли на широком участке Западного фронта к заранее намеченному крупному наступлению с целью прорыва, с беспощадным расходованием живой человеческой силы и неслыханного количества военного снабжения. Германская армия остановила удар численно превосходящих ее врагов; мы имеем право надеяться, что дальнейшие удары также разобьются о геройское мужество частей и железную волю полководцев. Весь прошлый опыт войны позволяет нам смотреть с такой же уверенностью и на положение союзной армии на Изонцо.

Политический переворот в России значительно облегчил наше положение на Восточном фронте; наступления русских в широком масштабе опасаться больше не приходится. В дальнейшем мы сможем перебросить оттуда еще новые части, несмотря на то, что может оказаться нужным установить па русской границе кордон против местного воздействия революционного движения. При таком пополнении соотношения сил на западе изменятся в нашу пользу. Далее, распадение неприятельского фронта на востоке вольет также и в Австро-Венгерскую монархию новые пополнения, которые помогут ей успешно воевать на итальянском фронте до окончания войны.

В обеих союзных монархиях совершенно достаточно сырья для изготовления военного снаряжения. Продовольственное наше положение таково, что при соблюдении крайней экономии мы можем продержаться до нового урожая. То же самое можно сказать и об Австро-Венгрии, особенно, если принять во внимание причитающуюся ей долю румынского подвоза.

Наряду с успехами нашей армии необходимо отметить и действия флота. Когда адмиралу фон Гольцендорфу было разрешено сделать его апостолическому величеству доклад о намечаемой подводной войне, то перспективы на успех этой решительной меры были тщательно рассмотрены и вероятные военные выгоды взвешены весьма точно, по сравнению с известным политическим риском, с которым приходилось считаться. Мы не скрывали от себя, что закрытие морских путей Англии и Франции приведет в дальнейшем к вступлению Американских Соединенных Штатов в войну и к постепенному охлаждению других нейтральных государств. Мы отдавали себе полный отчет в том, что эти обстоятельства дадут в руки наших противников серьезный моральный и экономический козырь, но мы были и сейчас убеждены в том, что успехи подводной войны в полной мере возместят нам эти теневые стороны. Вся тяжесть мировой борьбы, начавшейся на востоке, с течением времени все больше перебрасывалась на запад, где английское упорство и выносливость постоянно вновь укрепляют и оживляют противодействие наших врагов. Конечный успех достижим только при условии решительного удара на главный фокус неприятельских сил, то есть на Англию.

Успехи и значение, достигнутые подводной войной, до настоящего времени значительно превосходят все возлагавшиеся на них в свое время расчеты и ожидания. Хотя последние публичные выступления руководящих деятелей Англии, касающиеся усиления продовольственных осложнений и прогрессирующего сокращения подвоза, так же как и соответствующие соображения, высказываемые печатью, уже содержат убедительный призыв к народу напрячь свои силы до крайних пределов, все же они носят на себе отпечаток серьезной тревоги, указывают на нужду, в которую впала Англия.