20 июля (1 августа). В 2 часа станция № 14. Опускали трал. Решил опускать его с хода, но, вероятно, рано остановил ход, опасаясь, что трал заденет за дно и оборвется. Результат вышел тот, что последние 200 сажен сильно запутались. Трал принес губки, голотурии и три вида ракообразных. Доктор был доволен результатами и законсервировал полученные организмы. Глубина 2999 м, температура внизу –1,0°, на поверхности +8,8°. Перемена температуры сверху вниз последовательная. У траления сделали еще несколько усовершенствований.

21 июля (2 августа). Барометр постепенно опускался, и сегодня он показывает в 8 часов утра 744. Ветер W – 11 м. Вечером осматривали сани, лыжи и проч., приспосабливая укладку инструментов для наблюдений на льду.

22 июля (3 августа). В 8 1/2 часов утра станция № 15.

В 2 часа станция № 16. Когда читаешь описание других путешествий, то получается такое впечатление, что все приборы действуют прекрасно. Если это так, то они искуснее нас, потому что мы только к 16 станции направились как следует. Может быть, впрочем, и у них не все идет удачно, но об этом не пишут, и очень жаль, ибо, готовясь к ученым изысканиям, важно знать разные недостатки, и можно значительно уменьшить шансы неуспеха.

Таких мастерских, которые бы взяли на себя полностью устройство всех приспособлений для глубоководных исследований, нет; приходится заказывать одно – одному, другое – другому и самому быть сборщиком. Между тем по «Ермаку» у меня и у командира было столько работ, что, стоя в порту, некогда было вникать в это дело, и пришлось уже в море изыскивать средства, как выйти из разных затруднений.

В 1 час дня открылся берег Шпицбергена. В 4 часа репетиция укладки магнитных приборов на сани. В 5 1/2 часов начали репетицию морской съемки и продолжали ее до 8 часов вечера. Погода тихая и ясная.

23 июля (4 августа). В 3 часа подошли ко входу в Айс-фиорд и начали поворачивать. Боюсь всех этих мест. Лоцман уверяет, что он ловил тут рыбу и что малых глубин здесь нет. Все же счел более благоразумным уменьшить ход до малого и спустить предупредитель Джемса[40], считая, что если им откроем отличительную глубину, то обследуем ее, а если ничего не откроем, то будет больше уверенности, что в этом месте опасности нет.

С 4 часов утра наблюдения температуры воды и удельного веса делаем каждый час, но водяной термограф работает беспрерывно и показывает колебания, доходящие до 2 градусов в 4 часа.

В 8 1/2 часов утра стали на якорь в бухте Адвент. «Вирго» выходил нам навстречу на несколько миль. С него нам доставили почту из Екатерининской гавани.

Командиру «Вирго» я передал мареограф и объяснил подробно, как установить его. Также дал наставление, как отбить вековую марку. Астроном делал магнитные наблюдения на берегу. Купили 25 оленьих шкур. Думаю постоянно о возможности зазимовать, а потому покупаю то, что может в этом случае пригодиться.

Застали в бухте Адвент яхту г. Mexham, на которой он путешествует со всем своим семейством, также пароход «Lofoten», который вечером ушел. Он держит сообщение между Гаммерфестом и бухтой Адвент. Линия эта открылась 4 года тому назад, и сначала число пассажиров было достаточное, но гостиница на берегу так неудобна и бухта Адвент так мало интересна, что в этом году число пассажиров значительно уменьшилось. Надо думать, что в будущем году рейсы прекратятся, ибо дело это себя не окупает и надежд на улучшение нет.

24 июля (5 августа). В 5 часов утра ушли вместе с пароходом «Вирго». Опять спустили предупредитель, и он прошел по 15 саженям глубины, не задев за грунт. Наблюдения температуры и удельного веса воды на поверхности ведем каждый час, для того чтобы яснее судить о распределении удельных весов вблизи ледников. После полудня, обогнув остров Принца Георга, повернули к северу. Ветер посвежел; «Вирго» стал отставать и потому уменьшили ход до малого. В 3 часа сделали станцию.

25 июля (6 августа). Утром ветер по-прежнему от N, с сильно обложенным небом. «Вирго» за ночь отстал настолько, что не был виден, хотя «Ермак» целую ночь шел тихим ходом. В 7 часов 30 минут показались первые обломки льдов.

В 8 часов утра остановились, привели ледокол кормой к ветру и произвели гидрологические наблюдения на глубинах. После этого драгировали, но никаких организмов не получили.

В 10 часов вечера, передав на «Вирго» почту и несколько бочек цемента для постройки знака вековой марки в бухте Адвент, мы пошли далее на север, и в 11 часов начали встречаться более крупные льдины, почему повернули на NNE. В 12 часов число льдин увеличилось; сделал сигнал «Вирго», чтобы он остановился, после чего легли на истинный N. В дневнике я записал следующее:

По мере хода судна лед увеличивается, и поля становятся большего размера с меньшим количеством каналов. Ход держим малый, около 6 узлов, но и при этом ходе удары очень сильные. Дело в том, что малый ход все же дает большую скорость. Велел малым ходом считать 40 оборотов машин, потом уменьшил еще, приказав боковым машинам на малом ходу держать 30 оборотов. При таких условиях ход все-таки достаточно велик. Трюмный машинист все время осматривает носовое отделение; он говорит, что огромная разница с тем, что было прежде, что корпус не так дрожит.

В следующий раз Перский доложил, что в некоторых заклепках показалась небольшая течь. Туда пошел Гольстон и по выходе сказал, что это ровно ничего не значит и не может препятствовать дальнейшему плаванию. К 6 часам лед стал гораздо гуще, а в 7 часов мы приспустили марс и с марса выбирали путь, причем казалось, что впереди прохода совсем нет. Тем не менее, двигались вперед, идя то щелями, то проламываясь напрямик. В 7 часов вечера я, пообедав, вышел наверх и подсменил командира. Прошли несколько небольших торосов, которые легко развалились, но местами встречаем такие льдины, при ударе о которые обнаруживаются сильные толчки на корпус судна. В 8 часов, идя по трещине средним ходом, увидели впереди перешеек, состоящий из тороса.

Уменьшили ход до малого, но судно не успело потерять забранного хода и ударилось со скоростью около 5 узлов. Удар пришелся в правую скулу; нос отбросило влево, и судно от удара сразу остановилось, хотя продолжало понемногу раздвигать льдины. Командир с Перским пошли в носовое отделение и когда приблизились к новой большой горловине, то увидели, что из нее выступает вода. Они вдвоем бросились закрывать горловину, что и удалось сделать. Внизу закричали, что вода прибывает, почему дал задний ход, подошел к левой льдине и ошвартовался. Всего от полудня до остановки пройдено льдами 32 мили.

Горловина была открыта для того, чтобы осматривать отделение, и в случае, если бы командир не закрыл ее, то наполнился бы носовой трюм. Но это никакой опасности для судна не представляло, хотя могло подмочить некоторое количество провизии, если бы не поспели своевременно наполнить кормовое отделение для уменьшения дифферента. Далее в дневнике я записал: