— Он не против, мамусь, — целую ее в щеку.

— Тогда где он?

Прикусываю губу и отворачиваюсь. И решаю сменить опасную тему.

— Саша вернулся.

Мама белеет, затем ее взгляд наполняется ненавистью. Руки сжимаются в кулаки.

— Как это вернулся?

— Из-за него я попала сюда, — всхлипываю.

— Моя девочка… Почему молчала все эти дни?

Я и правда не говорила. Потому что одна мысль о пустых черных глазах бывшего, приказывающего мне убить ребенка, всё ещё вызывают панику и жгучий страх. Зарываюсь в мамины объятия, но понимаю, что холод идет изнутри. Саша до сих пор имеет власть надо мной. Страшно!

— Он появился в первый учебный день в моем университете. На первой же паре.

— Он напугал тебя?

— Очень. Потребовал, чтобы я бросила Лёшу и… — вовремя осекаюсь, — убила малыша.

— Вот же тварь! — выпаливает мама, — мало полиция его в тот раз припугнула. Говорила я, что за решетку упрятать надо ублюдка. Где он сейчас?

Пожимаю плечами. Почти каждую ночь меня мучают кошмарные сны. В которых бывший увозит меня и кидает в тюрьму. На моём горле железный ошейник, руки и ноги скованы. И он вырезает из меня ребенка.

— Ты все еще боишься, — мама целует меня в лоб, — это очень плохо. Ничего, я разберусь.

Чувствую, как меня начинает клонить в сон. Но тут в коридоре слышатся громкие шаги и спустя миг в палату вваливаются мои мальчики. Я притворяюсь спящей, не желая с ними сейчас общаться. Но одним глазком слежу за их общением с моей мамой. Ох! Она их точно не пожалеет!

Скатившись с постели, бегу следом прямо в пижамных штанах и футболке. Мама и парни спускаются в кафетерий и усаживаются за столик в углу. Я же, как заправский шпион, следую по пятам. Только вот… Выглянув из-за угла, тут же встречаюсь со смешинкой в голубых глазах мажора.

— Иди к нам, Ритусик!

Мда, никудышная из меня шпионка. Присаживаюсь. Начинаю теребить край футболки.

— Ну так, Алексей, — мама сверлит блондина недовольным взглядом, — где ты шатался эту неделю?

— Рома! — Фролов бесцеремонно влезает в разговор, — приятно познакомиться с мамой моей девушки.

— Эм, — она переводит взгляд с одного парня на другого и затем опять на Алекса.

Ой, что сейчас будет! Морально готовлюсь к катастрофе.

— Еще один парень? — спрашивает мама, — а он тогда кто?

— Именно, — гордо отвечает Рома, — мы оба любим вашу дочь.

Повисает неловкая тишина. Где-то звенят столовые приборы, туда-сюда снуют последние посетители. А мама сидит, открыв рот от накатившего шока. Сглатываю.

— Мам…

— Рита, — сдавленно произносит она, — что всё это значит?

— Ну…

— Так получилось, — говорит Алекс, — мы встретили Ритуську на одной тусе и влюбились. Оба.

— Но двое… как… Рита? Кто из них отец ребенка? — мама явно пытается как-то уложить полученную информацию в рамки своего мировоззрения.

Я становлюсь все меньше. Такое чувство, что реально уменьшаюсь в размерах. Блиин! Мама меня убьет. Но она лишь вздыхает.

— А я думала, что видела в жизни всё. Рита, ты тоже любишь… обоих? — шепчет она.

Киваю. Оба парня выглядят довольными. Кстати, почему они такие грязные и в крови? Подрались? Но с кем?

— Да уж, — всё, что может сказать мама, — это определенно нужно переварить. Желательно с выпивкой.

— Сбегать? — щурится Фролов.

— Нет! — выпаливает она и краснеет.

Парни явно ей по душе. Мама не психует, не кричит. Странно.

— И чей ребенок? — задает финальный вопрос.

Мальчики переглядываются.

— Мой! — выпаливает Рома, а Шевцов награждает его свирепым взглядом.

— Так… То есть на Рите женишься ты? — она прищуривается.

— Я, — рапортует мажор, и в этот раз уже Рома злобно глядит на него, — моя фамилия известна в высоких кабинетах. Малышка ни в чем не будет нуждаться.

— Как планируете жить? — продолжает допрос мама.

Она хватает салфетку и начинает постепенно отрывать маленькие кусочки и складывать в небольшую кучку на углу стола. Это явный признак сильного волнения. Хочу поддержать маму, но сама сижу, ни жива, ни мертва.

— У нас почти есть своё жилье, — говорит Фролов.

— Тааак, — она выжидающе смотрит на парней, — иии?

— Мы будем жить втроем.

И снова тишина. Боюсь, этого удара моя мама не перенесет.

— Теперь точно нужно выпить, — задумчиво говорит она, затем смотрит на меня, — мальчики, все же сбегайте за чем-нибудь…

— Что будете? — спрашивает мажор.

— Виски, — коротко отрезает мама, — а я пока поговорю с дочерью.

Когда парни уходят, я плетусь за ней в палату. Мама молчит и выглядит задумчивой.

— Прости, — пищу.

— Ты правда с ними обоими? — спрашивает она, — тебя ни к чему не принуждали?

— Нет.

— Они выглядят влюбленными. Впервые такое вижу. Глаза горят, хотя мужики обычно меняются в худшую сторону, как узнают о беременности девушки. А эти даже решили сами со мной поговорить. Похвально.

Сердце начинает биться чуть чаще.

— Думала, ты кричать будешь.

— Я много размышляла, — мама помогла мне забраться в постель, сама села рядом, — над твоими словами про любовь. Ты права. Если мне не повезло, это не значит, что любви нет. И она бывает весьма неформатна. Мне, как матери, самое главное знать, что ты этого действительно хочешь и счастлива.

— Я люблю их. Все эти месяцы пыталась выбрать, — перебираю пальцами одеяло, — но не могу. Знаю, что это очень странно. И порой кажется, что, видя нас втроем, все смотрят с осуждением.

— Рита, — мама берет меня за руку, — осуждение будет всегда. Наплюй на него.

Звонит мамин мобильный телефон. Она неохотно отрывается от моих ладоней и берет трубку.

— Алло? Да, это я, — следует пауза, — моя дочь в больнице и ее нельзя тревожить.

Мама хмурится, затем резко вскидывает брови.

— Хорошо, я поняла. Мы обязательно приедем, но чуть позже. Надеюсь, его закроют надолго?

Ее губы растягиваются в зловещей, но довольной улыбке.

— Спасибо, товарищ следователь.

Кладет трубку.

— Ублюдка поймали, — коротко говорит, — Зеленцов под следствием. Говорят, убил жену и доводил школьниц до самоубийства. А теперь какой-то аноним подкинул им доказательства его вины.