акционеров Пиккенс наращивал свое состояние, конечно, вызывал раздражение и зависть, но, с другой стороны, что же тут поделаешь…

И вот настал момент, когда, натренировавшись на компаниях среднего размера, Пиккенс решился наконец замахнуться и на гиганта. Выбрал «Галф Ойл» – из «семи сестер» эта была самой «сонной», самой недооцененной, явно нуждавшейся в хорошей встряске и свежем ветре.

Поначалу аналитики отказывались верить в этот слух: чтобы «Галф Ойл», один из всемирно известных гигантов, не акула даже, а кит, вдруг подвергся атаке – и чьей? Какой-то наглой плотвички! Ах рыбка-Моська, ах «меська», знать она сильна…

Но смех длился недолго.

То, как Пиккенс это проделал, вошло в анналы мирового капитализма, не говоря уже о нефтяной промышленности.

А дело было так.

У «Месы» неважно шли дела в Мексиканском заливе. Очень сильно не повезло (вообще Пиккенса трудно назвать везунчиком – он часто побеждал, но благодаря своей бешеной энергии и все той же типичной для нефтяных первопроходцев и вожаков невероятной упертости). По стечению обстоятельств сразу несколько нефтяных платформ требовали ремонта или других экстренных вложений. Случились и некоторые юридические осложнения (к каковым любая нефтяная компания всегда должна быть готова). Словом, куда ни кинь, везде клин. Никогда тем не менее не унывавший Пиккенс явился однажды утром на работу в штаб-квартиру своей компании. Собрал на совещание директоров и сказал: «Ребята, нам срочно надо где-то взять триста миллионов. Не представляю пока где, но давайте думать».

И надумал: ускорить нападение на «Галф», о котором он и без того помышлял.

Как Давид на Голиафа, «Меса» кинулась на гиганта. Как водится, была применена дозволенная военная хитрость – созданы дочерние структуры, потихоньку скупавшие акции у мелких держателей, чтобы раньше времени не насторожить дичь.

Пиккенс, как всегда, хорошо сделал домашнюю работу. Он вычислил, что «Галф» сильно недооценен и что акции компании есть смысл скупать даже с солидной надбавкой – премиумом. Структура управления компании была громоздкой и устаревшей, директорами служили в основном сделавшие долгую карьеру инженеры-нефтяники, великолепно, без сомнения, разбиравшиеся в технологии производства, но не очень-то сильные в бизнесе. В результате никакой последовательной стратегии развития выработано не было, к тому же «Галф» оказался вовлечен в какие-то не катастрофические, но плохо сказывавшиеся на репутации, а следовательно, и курсе акций судебные и прочие разборки… Чтобы восстановить репутацию, руководителей искали не столько эффективных, сколько безупречных с точки зрения этики и закона. «Галф» вошел в историю как единственная крупная нефтяная компания, которая ввела в состав совета директоров монахиню!

И все же когда генеральному директору Джимми Ли доложили, что «Меса Петролеум» начала кампанию скупки акций «Галфа», тот поначалу совсем не принял это всерьез. Но тут вдруг и другие рыбины, покрупней, заинтересовались соотношением цены и доходов «Галфа», стали прикидывать, во что бы обошлось поглощение. И кто и сколько готов предложить. Акционеры заволновались: оказывается, они сидят на мешках с деньгами, о которых не подозревали! Пиккенс соблазнял их, предлагая потрясающий трюк: выделить запасы нефти и газа компании в отдельный трест, напрямую принадлежащий акционерам.

Это был смертельный удар, дирекция поняла: компанию придется продать. Все лучше, чем доиграться до враждебного поглощения. Но если уж отдаваться, то только не этому проклятому популисту Пиккенсу!

В итоге «Галф» не достался «Месе». Но Пиккенс, вольно или невольно, спровоцировал аукцион, на котором сражались великаны: победил «Шеврон», заплативший за акцию по 80 долларов – ровно в два раза больше, чем она стоила на бирже перед началом атаки Пиккенса.

Пиккенс продал оставшиеся на руках акции, заработав по совпадению именно 300 миллионов долларов, позарез необходимых для внутреннего развития «Месы».

Распространена точка зрения, что именно с этого момента на бирже началась неизбежная переоценка ценностей – все «сестры» вынуждены были начать менять свой образ существования в интересах акционеров.

Бытует мнение, что именно Пиккенс схожими методами заставил даже далекую Японию считаться с американскими и другими зарубежными инвесторами, сделать свой фондовый рынок прозрачнее и понятнее.

Разумеется, многие склонны считать, что Пиккенс – ловкий оппортунист, может быть даже авантюрист. Что им двигала жажда наживы (люди везде и всегда предпочитают за любыми действиями видеть именно этот мотив), а все остальное – лишь флер, красивая оболочка.

Но трудно отрицать, что в экономическом смысле деятельность Пиккенса действительно помогала реализации истинной стоимости компаний, оздоровляла и консолидировала рынок. В нефтяном пруду он стал щукой, не дававшей дремать ни карасям, ни жирным карпам. А в конце концов и самым большим акулам и китам.

Хотя надо признать, что и с личным состоянием пророка и активиста действительно все было в порядке. Уже очень богатым и, прямо скажем, немолодым человеком, в возрасте 68 лет, Пиккенс вдруг выкинул новый фортель. Решил расстаться со своим детищем, о котором он заставил говорить все мировое бизнес-сообщество, – компанией «Меса Петролеум». Он, видите ли, разочаровался в нефти. Пришел к выводу, что она все равно кончается. И в 1997-м создал новую, специализирующуюся на природном газе (Pickens Fuel Corp, ставшую затем Clear Energy). А еще – инвестиционный фонд BP Capital Management, причем сокращение ВР не имеет ни малейшего отношения к британскому нефтяному гиганту, а значит лишь (нетрудно догадаться!) – ну конечно же! – Boone Pickens. Все эти новые предприятия принесли ему очередные сотни миллионов. Подобно Мидасу, к чему бы Бун Пиккенс ни прикасался, он все обращал в золото.

Сначала нефть, потом газ, а потом пришел черед ветра и воды. Пиккенс замахнулся на создание самой большой в мире сети ветряных генераторов электричества. Ну а вновь созданная компания Mesa Water, между прочим, – крупнейший в мире частный владелец резервов грунтовой воды в США, а возможно, и в мире.

Но, говорил он, все это делалось совсем не ради денег. Скептический род человеческий верил с трудом. Помилуйте, уверяли его поклонники, он бросился на штурм новых высот, когда ему было уже за 80, у него в кармане огромные деньги, неужели же вы думаете, что его волновали сколько-то там лишних долларов?

Судя по всему, действительно пришла пора о душе думать или, по крайней мере, о месте в истории. Войти туда лишь как хитрый и ловкий бизнесмен, пусть даже и Давид, повергший многих Голиафов, – это уже показалось ему мелковатым. И даже 700 миллионов, пожертвованных на различные виды благотворительности – от спортивных сооружений до медицинских исследований, – и этого ему было мало.

Пиккенсу подавай роль титана, решившего ни много ни мало проблему энергетической безопасности. Если не мира, то, по крайней мере, США. Он хотел, чтобы все говорили о так называемом «плане Пиккенса» – и все больше людей говорят. Даже Барак Обама высказался