Запустив пальцы в свои редеющие волосы, Испал тяжело вздохнул.

– Такими были его слова, Рамита, и я ему верю. Я думаю, что он попался в ловушку. Он – не злой человек. Он сказал мне, что любил Гебусалим и пытался сделать его раем на земле. Он построил акведуки, которые принесли воду с гор, благодаря чему окрестные поля зазеленели. Построил больницы, в которых его маги лечили страждущих. Он подарил дхассийскому султану дворец, выстроенный из золотистого мрамора, и возвел огромный Дом-аль’Ахм, крупнейший на севере. Его дочь основала орден целителей, а сын создал библиотеку, превосходящую своими размерами могольскую. Его Ордо Коструо почитали. Некоторые даже считали их ангелами, ниспосланными Ахмом. Мы видели лишь их светлую сторону. Нам не приходилось сталкиваться с магами в бою, но вскоре этому было суждено измениться. Рондийские легионы прошли по Мосту, однако первый удар был нанесен с воздуха: невесомые корабли собирались над морем, за линией горизонта. Никто даже не подозревал об их присутствии, пока они не налетели на город на рассвете того ужасного дня. Представьте все эти воздушные корабли, зависшие в небе над нашими головами, дочери мои, корабли, полные воинов, на носах которых стояли маги в развевавшихся мантиях. Поначалу люди приветствовали их, – рассказывал Испал, – думая, что это торговый флот, самый большой за все время. Люди уже считали себя богачами. Я сначала тоже так подумал. Мы стояли на своих повозках и махали кораблям, подпрыгивая, как дети, просящие сладостей. Однако Раз, взглянув на меня, произнес: «Это птицы войны». И его голос в тот момент я запомню навсегда. «Позаботься о Фалиме», – сказал он. Вскочив на ноги и на ходу натягивая тунику, Раз помчался по лагерю, созывая своих людей. «К оружию, вы, тупицы!» – кричал он. Сначала я не понял – а возможно, не хотел понимать. Но затем рондийцы нанесли удар. Катапульты стреляли в нас с палуб горящей смолой, поджигавшей все вокруг. Палатки, здания и повозки вспыхивали как спички. Внутри кричали оказавшиеся в ловушке люди. Корабли снизились, и лучники стали осыпать толпу стрелами. Маги убивали командиров и всех, кто пытался организовать сопротивление. Их бледно-голубые энергетические стрелы ударяли с неба подобно молниям. Это было ужасно. Мы были совершенно беспомощны.

Испал сделал паузу, а затем продолжил свой рассказ:

– Помню, как я схватил Фалиму, чтобы не дать ей броситься вслед за Разом. Она дралась со мной как безумная. Войдя в свой шатер, Раз вскоре вернулся оттуда с нагрудником, баклером и саблей – и в следующее же мгновение шатер взорвался. Взрывная волна ударила его о мою повозку, и когда мы вновь смогли что-то различать, на месте шатра остался лишь кратер. Над нами зависла тень боевого корабля. На его носу стоял молодой маг, поливая огнем бежавшую в панике толпу. Мы видели, как он испепелил группу пытавшихся спастись торговцев. А затем маг, похоже, заметил меня. Он поднял руки, а я затащил Фалиму под повозку. Дальше вокруг были лишь огонь и жар. Воздух пылал. Песок, плавясь, превращался в стекло на том самом месте, где я стоял секунду назад. Мы с Фалимой выползли из-под повозки с другой стороны, и в этот раз уже Фалиме пришлось тащить прочь меня, в безумии пытавшегося спасти свои шелка!.. Мы нашли Раза стоявшим на коленях на краю кратера, образовавшегося на том месте, где еще недавно был его шатер, и рассматривавшим почерневшие тела на его дне. В воздухе разносились крики. Корабли над нашими головами повернули на восток, направляясь к следующему лагерю, однако на смену им пришли другие. Казалось, бежать некуда, однако Раз решил вести нас к городу.

Мы влились в толпу бежавших к городским воротам местных жителей и солдат. По какой-то причине мы все считали, что за стенами будет безопасно. Большие боевые корабли окружали десятки маленьких, которые рондийцы называют «яликами». В каждом из них были маг и несколько лучников. Они превосходили крупные суда в скорости и налетели на нас подобно коршунам, атакуя всех без разбора. Некоторые подлетали настолько близко, что мы могли видеть лица их команд – такие молодые, охваченные почти детским восторгом, какой бывает во время первой охоты на перепелок. «Для них это что, развлечение?!» – гневно воскликнул Раз, взмахнув саблей. Ряды убегавших были такими плотными, что рондийским лучникам было сложно промахнуться.

С оглушительным шумом один из яликов пронесся мимо нас, а затем мы все внезапно остановились. Помню, как толпа жутко содрогнулась, когда каждый из нас осознал, что кто-то в городе закрыл ворота. Сзади я услышал исполненный ужаса рев – это прямо над толпой в лучах рассветного солнца пролетел еще один ялик. На его носу стоял воздевший руки силуэт. Переулок, по которому мы бежали, был зажат между двух-и трехэтажными каменными домами, так что все теснились плечом к плечу. Ялик завис в воздухе, и маг у него на носу проделал что-то, что заставило землю содрогнуться, а дома – обрушиться с двух сторон на головы людям.

Маг оказался одетой в красное женщиной. Ее рот был открыт так, словно она сама кричала от ужаса. Я видел, как дома разваливаются у нее за спиной, падая подобно костяшкам на игровой доске и давя людей десятками. Она ринулась к нам. Толпа подхватила нас. В отчаянии люди пытались сбежать от этой ужасной королевы разрушения. Люди падали, и их затаптывали. Я не отпускал Фалиму ни на мгновение. Мы спотыкались о тела упавших. Людской поток нес нас, беспомощных, к закрытым воротам и высоким стенам Гебусалима. Раз расчищал для нас путь, отшвыривая людей с дороги; его крики невозможно было разобрать в чудовищном грохоте домов, рушившихся за нашими спинами, и воплях умирающих. Внезапно он метнулся в сторону, втащив нас с Фалимой в дверь крошечной дхабы. Толпа, спотыкаясь, неслась мимо нас навстречу своей гибели. Фалима поранилась, однако у него не было времени на оказание помощи. «Идем!» – проревел он, взвалив ее себе на плечо. Он провел нас через закусочную мимо прятавшейся внутри перепуганной семьи. «Выходите! Выходите!» – крикнул он им, ни на мгновение не останавливаясь. Мы выбежали на задний двор, где, к нашему изумлению, увидели ишака, безмятежно жевавшего свой корм. Затем раздался ужасающий треск, словно раскололась сама земля, и дхаба с оглушительным грохотом рухнула в противоположном от нас направлении. Воздушная волна швырнула меня на ишака, который пнул меня в левое плечо, и я почувствовал, что моя лопатка ломается. Боль была дикой. Ишака и след простыл. Куда он делся – одним богам известно. Земля вздымалась под все новыми и новыми домами, заволакивая все вокруг клубами пыли. Мы беспомощно задыхались, пока пыль наконец не начала оседать, являя нам весь масштаб произошедшего кошмара. Весь ряд домов лежал в руинах, уничтоженный пронесшейся над ним женщиной-магом. Стали слышны новые ужасные звуки: стоны людей, оказавшихся под завалами. Раз стоял на коленях, обнимая Фалиму. Он посмотрел на меня. «Лакхиец, ты жив! – прокашлял он. – Упаси нас Ахм. Что же они натворили?»

– Действительно, что? – произнес Испал. – И зачем? Что вообще могло оправдать такую резню? Что они могли желать такого, чего нельзя было получить, торгуя с нами как с друзьями? Зачем понадобилась война? Где был Мейрос и его Строители Мостов? Где были боги, смотревшие, как свершается столь ужасное преступление?

– «Нам нужно двигаться», – сказал Раз, производивший в тот момент впечатление полубога – настолько целеустремленным и смелым он был, – продолжал Испал свое повествование. – И его величие придало храбрости мне самому. Боль в моем плече была ужасающей, но я решил, что не стану обузой. Мы вскарабкались на развалины, стараясь не думать о сотнях, а возможно, и тысячах человек, погребенных под ними. За спиной у нас рондийский ялик несся вдоль крепостной стены, поливая молниями и стрелами стоявших на нем лучников. Затем он повернул от стены и помчался в нашу сторону, направляясь к еще одному переулку, тому самому, куда бежали мы. Одетая в красное женщина-маг находилась недалеко от нас, ее можно было четко разглядеть. К тому же она быстро приближалась. Ее лицо выглядело белым как слоновая кость, а волосы напоминали своим цветом апельсин. За ней стоял высокий мужчина с очень светлыми волосами и спокойным лицом, выкрикивавший приказы. Прямо над крышами они свернули к входу в переулок, и лучники стали вести беспорядочный огонь. В переулке была такая же толпа, как и в нашем, и люди еще не знали, что она собирается сделать, – они не видели разрушений, уже причиненных ею.