— Мы очень любим его, а он — каждую из нас! И ты полюбишь, обязательно! — радостно закончила свою речь Франциска.

— Но… Скажи, Франциска, вы что, совсем не ревнуете своего господина Карла друг к другу? — мягко спросила Алиса.

— Ну что ты! — рассмеялась француженка. Вообще она очень много смеялась, и постепенно начала напоминать Алисе блаженную, пребывающую в нездоровой эйфории. — Как можно его ревновать?! Он дает каждой из нас именно то, что ей нужно. Не обделяет вниманием никого… К тому же вместе — лучше. Я даже представить себе не могу, как Кора жила здесь одна, пока не появилась хотя бы София… Ведь господин уходит на работу. Она оставалась совсем одна…

«А я хорошо себе это представляю!» — подумала Алиса. Да, в одиночестве приятного мало. Но вряд ли хуже такой вот потери разума на почве любви к хозяину. Но она промолчала. Неизвестно, рассказал ли Карл девушкам о том, что Алиса уже была у другого «смертя».

— Ой, кстати… Господин говорил ты как раз жила одна у другого, такого же, как господин Карл! — вдруг сказала Франциска — словно опомнилась. — Это так интересно! Расскажешь мне, как там было? Чем ты занималась одна… Или, подожди, Алиса! Как ты себя чувствуешь?

Ничего себе, рассказал, значит, подумала Алиса. Может и верно, у него хорошие отношения с девушками…

— Неплохо, — улыбнулась ей Алиса. Головная боль прошла сама собой, ощущала она лишь легкое головокружение, да еще было больно притрагиваться к огромной шишке на затылке.

— Тогда давай я позову остальных девочек, и ты нам все расскажешь?! Они ждут не дождутся, когда я разрешу посетить тебя… Мы все так рады, что ты тоже у нас появилась…

— Зови! — вздохнув, сказала Алиса.

Что возьмешь с несчастной восторженной сумасшедшей? Можно только пойти навстречу.

К тому же, другие девушки — это люди. Это новые лица, голоса… А Алиса ведь так давно не общалась с другими людьми. Даже эта странная Франциска радовала ее своим присутствием. (1bd23)

А еще… Необходимость общаться на время избавит ее от самого страшного — от мыслей о своей дальнейшей судьбе. И он боли, что Доминика для нее больше нет. И не будет.

Наверно, не будет…

Может Судьба, зная, что в Доминике живет жестокий инквизитор, решила передать ее, Алису, в более «мягкие руки»? Алиса поежилась. «Мягкие» руки, заботливые… И при этом — гарем, облик мумии и стокгольмский синдром у девочек. Опять она попала в «рай», который слишком похож на ад.

Девушки пришли все сразу. Облепили Алису. Слышать их щебечущие голоса было приятно. Если не думать о том, где и почему находишься, можно представить, что ты на девичнике с подружками.

София, жгучая брюнетка с почти черными глазами, и Мария, милая ясноглазая блондинка, были весьма экспрессивными, говорили больше всех. Старшая — Кора — высокая шатенка с аристократичными чертами — казалась серьезнее, но особой печали или задумчивости Алиса в ней не заметила. Зухра, как и положено скромной восточной девушке, была самой молчаливой, но порой в ее глазах загорался искренний интерес, а на губах играла мягкая красивая улыбка.

Девушки жадно расспрашивали Алису о жизни на Земле, о научно-техническом прогрессе и новых возможностях. Видимо, новостей, принесенных Франциской десять лет назад, уже не хватало.

Рассказывали о своей жизни, кому, что нравится, чем они занимаются, искренне интересовались Алисиной работой переводчиком.

— Надо же, — сказала Кора, с уважением глядя на Алису. — А ведь ни одной из нас не пришло в голову, что можно что-то делать здесь, а … продукт своего труда отправлять на Землю… Это было бы хорошо, нужно спросить Карла.

Кстати, Кора была единственной, кто в разговоре упоминал Карла, как «Карла», без приставки «господин». Алисе она вообще понравилась больше других — в ее глазах светился разум, а в лице не было и тени возвышенной дурной восторженности.

— Да, например, моя вышивка бисером… — робко сказала Зухра. — Можно продавать…

Но, конечно, больше всего девушек интересовала жизнь Алисы с «другим». Весь мир для них сводился к одному Карлу, других «смертей» они не знали. И все, что связано с Домиником вызывало огромный интерес.

— А он красивый? — спрашивали они. — Блондин или брюнет? … А он дарил тебе подарки? …

Алиса вздыхала и отвечала как могла. Нейтрально, без деталей. Говорить о Доминике ей было просто-напросто больно, да и не хотелось никого посвящать в особенности их отношений.

— Интересно, почему же он решил отправить тебя обратно? — сказала вдруг Мария. — Господин Карл сказал, что рассердился…

Вот тут уже Алиса не выдержала.

— Я не хотела бы об этом говорить, — достаточно жестко ответила она.

Девушки замолчали и переглянулись, Алиса заметила, что Мария подмигивает Софии.

— Хорошо, хорошо! — громко сказала итальянка. — Мы тебя не неволим! Расскажешь потом, когда захочешь. Когда привыкнешь…

… Но в целом все девушки Алисе понравились. Они действительно не ревновали своего «хозяина» и относились друг к другу, как к сестрам в одной большой семье. Все казались вполне разумными. И… все просто обожали Карла.

Но это и было странно… Такая благодать. Ну не может такбыть! Должны быть какие-то ссоры (может, они просто скрывают какую-нибудь взаимную неприязнь), должен быть протест, что каждая — лишь одна из многих. Это нормальные человеческие чувства!

Неужели, действительно стокгольмский синдром, подумала Алиса.

Что за личность этот Карл, раз сумел выстроить для себя такой уютный мирок, где целых пять женщин просто души в нем не чают и не конкурируют друг с другом. Судя по всему, он приятен в обхождении, весьма разговорчив, мягко обращается с девушками.

Только вот … Душой Алиса ощущала, что это лишь видимость. Под жесткостью Доминика скрывалась любящая и заботливая душа (пока в нем не проснулся инквизитор). А вот под мягкостью Карла может прятаться настоящее чудовище.

— Будем обедать здесь, — сказала вдруг Кора. — Все вместе… Алиса, мы сюда все принесем…

Мария и Зухра, видимо, «дежурные» по гарему в тот день, встали, но вдруг дверь открылась.

На пороге стоял высокий молодой мужчина, мускулистый и статный, в простых джинсах и облегающем свитере. Светлый шатен, красивые… да что там — очень красивые и мужественные, твердые черты, голубые глаза.

«Карл!» — поняла Алиса. И сердце тревожно забилось. Наверняка, пришел поговорить с новенькой.

— Добрый день, мои дорогие! — радушно произнес он глубоким красивым голосом. Как раз таким, от которого у женщин бегут приятные мурашки по телу, а то и подгибаются колени.

Девушки всей толпой двинулись к нему, обнимать.

— Ну все-все, милые… Я хочу поговорить с Алисой. Выйдите, мы еще увидимся сегодня…