Копаев кивнул, другого он и не ждал.

— Женщину в ИВС. Пригласите сотрудницу ФСБ. Задержанная должна одеться в ее присутствии.

Усевшись в машину, он настроил радиостанцию на волну ФСБ, и Сидельников направил машину к центру.

— Это Контора разговаривает, что ли? — спросил Полянский, наклонившись вперед.

«Восьмой, я у объекта…»

«Куда следует?»

«В сторону центра, по Ленина…»

— Это они не нас ведут? — усмехнулся Сидельников, уверенно держа машину в левом ряду.

«Восьмой, ты запроси у Второго — он ничего не напутал? Точно «Вольво»? Точно «восьмидесятая», точно от дома на Маршала Тухачевского?»

«А в чем проблема, Пятый?» — Новый голос в эфире, знакомый по квартире. По-видимому, у него не было желания играть в шпионов при полной слышимости.

«В машине два человека, один из которых сотрудник полиции…»

Антон поморщился. Интуиция его подвела. ФСБ ведет машину, в которой едет на работу полицейский.

«Этот московский парень часом не перестарался?»

«Веди объект», — голос командира группы захвата был тверд, и поддерживать иронию подчиненного не хотел.

— Говорит московский парень, — приблизив микрофон к губам, врезался в разговор Антон. — В каком звании сотрудник полиции?

Последовавшую за этим тишину можно было объяснить либо смущением от неожиданного разоблачения, либо старанием, с коим Пятый выполнял новое распоряжение.

— Я Одна тысяча Двести Сорок Второй, на всякий случай, — злорадно улыбнувшись, добавил Кряжин.

«Один-Два-Четыре-Два, — отозвался Пятый, обнаружив полное отсутствие чувства юмора, — я — Пятый. У человека в форме сотрудника полиции справа от водителя по одной большой звезде на погонах. Майор, получается… Как понял?»

— Школа! — усмехнулся Антон. Не — «у сотрудника полиции», а — «у человека в форме сотрудника полиции». Все правильно. Пока не доказано соответствие существа форме, речь можно вести только о ней.

— Я понял. Нарисуй мне водителя.

«Кожаная куртка, темная. Волосы светлые, средней длины… Черт, тонировка зеленая, цвета искажаются… Сейчас, справа подойду…»

«У водителя на правой руке перстень с прозрачным камнем, черный свитер с высоким воротником, гладко выбрит, ему около тридцати пяти — тридцати восьми. Это все. В «Вольво» ведется оживленный разговор…»

— Ты что, заходил к ним? — съязвил Антон.

«Нет. Подрезал на перекрестке. Со стороны водителя. Вам же водила нужен был?»

— Красавчик! — восхищенно выдохнул Сидельников. — Стандартная ситуация. Подрезаешь кого-нибудь, опускаешь стекло и начинаешь называть пидором. Тому после этого не остается ничего другого, как тоже опустить стекло и убрать тонировку зеленого цвета.

Антон подумал.

— Пятый, как вел себя майор полиции? Осадить не пытался?

Ему ответили, что майор сидел тихо, и только неподвижный серый рукав полицейского кителя — единственное, что было видно через опущенное стекло, — лежал неподвижно.

— Пятый, слышишь меня?

«Слышу».

— Уроните объект. Спасибо за помощь.

Только что прозвучала команда выпустить «Вольво» из-под контроля и следовать по домам. На фоне наступившего утра это выглядело, как начало дня, не обещающее ничего интересного. Но Антон был прав. Он понятия не имел, кто такой тридцатипятилетний мужчина в кожаной куртке темного цвета, имеющий на правой руке перстень с прозрачным камнем. Старт от дома, где расположена квартира Гаенко — не повод водить «Вольво» по всему Екатеринбургу, а привычка начисто бриться, — не особая примета и не принцип поиска. Да и полицейский майор этот… Устроить переполох, чтобы потом из ГУВД в Генпрокуратуру прилетела жалоба?

…

* * *

— Ты что, очумел, Шульгин? — яростным шепотом спрашивал заместителя Чубасов. — У тебя с головой все в порядке?! Ты хочешь заставить меня поверить, что Гринев держал тебя под прицелом? На кой черт ему стрелять в тебя? У меня с утра уже двое журналистов порог обивают! — молодым людям с карандашами в руках не терпится выяснить подробности смерти полицейского!..

Генерал-майор посмотрел на генерал-лейтенанта взглядом твердым, но подчиненным.

— Кривошееву я все рассказал так, как нужно. Он на то и руководит пресс-службой управления, чтобы объяснять людям то, чего они сами не понимают. Пусть папарацци идут к нему и получают ответы на свои вопросы.

Чубасов показал ему на стул, и зам его занял.

— У меня не было иного выхода. Гринев убил «федерала», игравшего под водителя такси, едва догадался об опасности. После этого скрылся, а это означает, что он стал опасен вдвойне. В казино, куда я поехал, Гринев стал выбрасывать из рукава «браунинг»…

Не дождавшись поддержки, добавил:

— Мне нужно было дождаться, пока он выстрелит и попадет в меня или кого-то из сыщиков, которых я взял с собой на задержание?

Он спросил и смотрел на начальника ГУВД так, словно подозревал, что тот мог ответить утвердительно.

Чубасов водил дужкой очков по губам, стараясь сформулировать свой вопрос таким образом, дабы он не выглядел чересчур откровенно и прямо. Лучше было бы, чтобы Шульгин помог и озвучил тему сам, но он сидит и внимательно смотрит. Послал генерала в резиновых сапогах на «землю». Тот и сходил… Скверно.

— Шульгин, вот эта смерть… Гринев сейчас убит и…

— Вы хотите спросить, что нам дала смерть полицейского?

«Молодец, заместитель! — пронеслось в голове начальника. — Вероятно, кресло первого зама все-таки примерить под него придется. Да и как не придется? Сам его направил на поиски, и, как бы все ни закончилось, получается, что это я санкционировал перестрелку. Молодец, генерал-майор! Работать умеешь. Если подтянуть, подучить, может, и цены ему не будет. В любом случае человек он не из разговорчивых, а таких держать нужно при себе. Временами приглаживая, временами шерстку ероша…»

— Грубо ты сказал, — отрезал Чубасов. — Я не это хотел спросить.

— Извините, я не так хотел ответить. Но, как бы то ни было, смерть Гринева поставила перед «важняком» из Генпрокуратуры преграду в получении информации.

— Шульгин! — вскричал Чубасов, начиная нервничать из-за привычки заместителя называть вещи своими именами. — Среди наших задач нет задачи воспрепятствовать следователю Генпрокуратуры в получении достоверной информации! Наша цель — добывать ее вперед его!..

Чубасов недовольно покривился — в кармане зама запиликала трубка. «Разрешите?» — спросил взглядом Шульгин. Генерал недовольно кивнул.

— Хорошо. Я вас понял, — торопливо, стараясь дать понять начальнику, что разговаривает по служебной нужде, и торопясь, сказал Шульгин. — Если будет необходимость, я на вас выйду. — Спрятав телефон на место, виновато покосился на генерала: — Извините…