– Потому что это предложила ты, а ты никогда ничего не предлагаешь. – Я приподнимаю бровь, мне стоило бы потупить взгляд, изобразить смущение, но я не сильна в этом. Надеюсь, мои покрасневшие от холода щёки сделают дело за меня.

– Вы совсем не хотите стать королём?

– Корона – только с виду красивое украшение, а на деле – это те же кандалы, которые с меня может снять только сама смерть. Зачем мне лишние ограничения, когда у меня уже есть он, – Даниил указывает на Аарона, который тенью следует за нами на расстоянии нескольких метров.

Судя по выражению лица, холод его мало трогает, даже щёки едва порозовели, хотя прохладный ветер треплет его длинные волосы, а горло он и вовсе не прикрыл шарфом. Я прикусываю язык, когда из горла почти вырывается просьба застегнуть кафтан до конца. Мне не стоит с ним сближаться, если я планирую вновь отправиться в могилу. И того поцелуя вовсе не должно было быть.

– Но вы обещали мне, что сотрёте Серат с лица земли?

Даниил задумчиво хмурится.

– Ты права, Агата. Хочешь, я отправлюсь убить Северина вместе с тобой?

– Приятное предложение, но Северин – мой. К тому же со мной будет Морок. Нам будет проще завершить всё быстро, если мы будем только вдвоём. Но я буду рада, если вы запишете во все учебники по истории правду о том, что сделал Ариан и почему я оборвала его род. Расскажете, как они отвергли мир ради тщеславия и жадности. Как из-за них пропали Мары и как люди из-за них страдают от нечисти.

Принц кивает со всей серьёзностью, а светлая прядь падает ему на глаза.

– Хорошо, но и от своего обещания я не отказываюсь. Серата больше не будет на картах, это я тебе обещаю. И кстати… ты кажешься другой.

Я растерянно моргаю, не понимая, что он имеет в виду, и принц добавляет:

– Твоё лицо, румянец. Неужели твоё сердце заработало?

– Да. Вчера вечером.

– Интересно, что-то произошло или оно просто само собой вновь забилось? – интересуется Даниил.

– Само собой. – Стараюсь не смотреть в сторону Аарона, а расслабленно пожимаю плечами с улыбкой, которая, надеюсь, не выглядит слишком фальшивой.

– А мне интересно, что вы пообещали Мороку за моё оживление? – тут же меняю я тему, пока принц не решил расспрашивать подробнее.

Я пытаюсь начать невзначай, отвлекая внимание принца тем, что прижимаюсь к его руке, сплетая наши пальцы.

– За поднятие из могилы? – Даниил растерянно смотрит на меня сверху вниз, а потом высвобождает руку, обнимает за плечи, прижимая к себе и наклоняясь к моей щеке. – Очень много денег. Неприлично много.

Я начинаю дышать тяжелее, не желая, чтобы Аарон за всем этим наблюдал, но, к моей удаче, принц списывает это на моё волнение. Я не отстраняюсь, когда холодные губы касаются моей щеки, а прикрываю глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний о тёплых губах Аарона. Негодяй, всё испортил своим поцелуем, завёл моё сердце и заполонил мысли. Я с недовольством смотрю в его сторону, а тот отвечает мне не менее раздражённым взглядом.

– А за воскрешение? – тихо задаю я новый вопрос.

– За воскрешение? – так же тихо переспрашивает принц, прижимая меня к себе теснее, но отстраняется, слыша, что нас зовут.

– Принц Даниил! Ваше высочество! – Двое стражей останавливаются перед нами. – Король хочет вас видеть!

– Хорошо. Позже.

– Сейчас, ваше высочество! Король сказал, что это срочное собрание.

– Он сказал меня привести? – холодно уточняет Даниил.

– Да.

Хоть я и заранее чувствовала запах снега в воздухе, но это всё равно становится неожиданностью, когда первые пушистые снежинки падают мне на лицо, волосы, а потом на мой кафтан. Мы все на мгновение замираем, поднимая лицо к небу.

– Хорошо, – наконец выдыхает облачко пара Даниил. – Мы обязательно закончим наш разговор вечером, Агата.

Принц напоследок сжимает мои ладони и уходит в сторону дворца вслед за стражами. Я ещё раз поднимаю взгляд к небу, наблюдая, как моя богиня Морана вступает в своё царствование. А потом разворачиваюсь и иду в сторону дворца, проходя мимо Аарона. Парень хватает меня за руку и дёргает назад:

– Стой спокойно!

Он заставляет меня вытянуть ладонь и начинает натягивать мне на покрасневшую руку кожаную перчатку. Вначале на одну, потом на другую. На его лице всё ещё остаётся печать раздражения. Но когда он молча заканчивает и поднимает на меня глаза, я делаю шаг к нему навстречу. И так же молча застёгиваю ему все пуговицы на кафтане, так чтобы мех прикрыл кожу на шее, согревая. Я делаю это с не меньшим раздражением, как и Аарон ранее, будто забота друг о друге не приносит нам ничего, кроме недовольства.

– Ты в своём уме, Николай?! – опешил король, а потом повернулся к стражам с приказом: – Приведите Мару!

И как удачно для меня, что я зашла в комнату старшего принца именно в этот момент, чтобы увидеть замешательство на лице не только стражника, но и короля, и даже Даниила, который тоже находится здесь. Мы с Аароном расстались на первом этаже, и я решила позаниматься с Николаем ходьбой, но сама не ожидала, что важное собрание проходит в его спальне.

– Что случилось, ваше величество? – прерываю я неловкое молчание, с глухим стуком опуская бокал с отваром на ближайший комод.

– Проверь моего сына ещё раз, я должен быть уверен, что он в своём уме. Пока что он несёт какой-то бред, – король устало опускается на мягкий стул у окна.

– Отец! Я прекрасно осознаю, что говорю!

Николай сидит в постели, он выглядит бодрым, цвет лица здоровый, худоба постепенно уходит, волосы вновь начали блестеть. Я протягиваю ему уже привычный отвар и осматриваю его пальцы, ногти и цвет кожи под пластинами ногтей. Удовлетворённо отпускаю его руку, не замечая ни одного признака болезни. Николай, привыкший к моим прикосновениям, никак не реагирует, когда я проверяю его пульс на запястье и на шее.

– Я не вижу никаких проблем, – говорю я королю. – Принц абсолютно здоров.

– Проверь его нити жизни, они же – главное, – приказывает Дмитрий.

– Я бы не советовала, – пытаюсь уклониться я.

– Что может быть не так? – сразу наседает король.

– Мы предпочитаем не трогать здоровые нити живых людей. Все говорят о странных ощущениях. Это лич…

– Проверь! Он станет следующим королём, и я должен быть уверен, что отдам корону тому, кто в своём уме, – отрезает тот.

Я пытаюсь найти поддержку у Даниила, но тот только кивает, сжимая губы в линию. Николай выпрямляется, позволяя мне сесть сзади.

– Заранее прошу прощения, – тихо шепчу ему я.