* * *

Проверять работу полена перемещений друзья отправились примерно тем же составом, что его создавали, – Лилиан тихо отделилась от компании сразу после урока истории. Посему на поляну пришли только четверо: Анита с Надодухом, Битали да Цивик с зачесанными назад волосами. Недоморф торжественно вынес ощетинившуюся еще белой щепой половинку деревяшки, положил рядом со столом и посторонился, предлагая девушке встать на полено первой.

– Подожди, – остановил его Кро. – Мало ли, что Юлиана с той стороны начудила? Она же не знает, как правильно амулеты размещать. Пусти меня первым.

– На газоне оно лежит, у забора, – внезапно сказал лохматый паренек. – Так что все в порядке.

– Цивик?! – хором воскликнули все трое остальных друзей.

– Три раза вчера по нашему подземному ходу бегал, – ответил юноша. – Сколько можно? А через амулет перемещения я сюда вернулся. Хотел сразу на остановке, но там смертные стояли.

– В порядке, так в порядке, – не стал развивать тему Кро и ступил на полено… чтобы тут же сойти с него на асфальт возле серого микроавтобуса.

Битали отступил в сторону, и почти сразу к «Фольксвагену» вышел Надодух, потом Анита и Цивик.

Рябая девица оказалась сообразительной – амулет лежал так, что возникающих гостей закрывал с одной стороны забор, а с другой – микроавтобус. И все это – во дворе дома. Посему ненужных свидетелей случиться не могло.

Юные чародеи стали пробираться к дверям, когда из-за них послышался громкий голос:

– Я же говорила, кто-то стучал! – Щелкнул замок, на пороге появилась Юлиана и тут же отступила в сторону: – Сюрпри-и-из!

– Франсуаза!

– Битали! – Девушка пробежала вперед, повисла у молодого человека на шее. – Наконец-то! Ты чего не звонишь?

– Боялся, трубка разрядится. Юлиана говорила, ее всего на две недели хватает. А у меня выходило так, что чуть не до сочельника взаперти оказался. То, что я вырвался, это чудо!

– Как здорово! – стала целовать его девушка.

– Кстати, о трубке, – подала голос хозяйка дома. – Дай-ка ее сюда. Воткну в розетку на пять часов для полной зарядки. Если эти пять часов мы будем пить кофе, то входите в дом. Если есть другие предложения, то я их слушаю.

– Конечно, есть, – почти одновременно сказали Битали и Горамник.

Спустя пятнадцать минут все шестеро вошли на склад, и Франсуаза тут же горячо заговорила:

– Вы сейчас просто умрете от восторга! Битали сделал такое изобретение! Такое! Сейчас увидите!

– Закрой глаза, – приказал Юлиане Цивик.

Битали торопливо повернул любимую лицом к себе.

– Он разве знает? – удивилась Франсуаза.

– Мы же друзья! – кратко и просто объяснил Кро.

– И один из нас рискует лет триста провести замурованным в бетон, – многозначительно произнес Надодух.

– Идите, – предложил ему Битали.

Когда друзья исчезли, он открыл стоящий в стороне саквояж, достал восемь тысяч евро и протянул Франсуазе:

– Вот, это на взносы.

– Так ты все знаешь? – вскинула брови девушка, и Битали, не удержавшись, поцеловал ее ярко-карие глаза.

– Юлиана успела похвастаться, – объяснил он.

– Я не могу взять, – покачала головой Франсуаза.

– Перестань. Эти деньги скорее твои, чем мои.

– Я не могу держать дома такую сумму! А взносы нужны раз в неделю.

– Я постараюсь приезжать каждую неделю, – пообещал юноша. – Но у меня может не получиться. Могу застрять в колледже до самых каникул.

– Обещай, что постараешься!

– Слово циркача!

– Тогда ладно… – приняла фантики Франсуаза. – Но ты обещал!

– Закрой глаза. – Битали поднял покрывало и укутал их обоих.

Открыла глаза девушка уже на площади, закрутила головой:

– Как все-таки здорово! Все как настоящее.

– Битали! – громко окликнул его Надодух. – Цивик пропал. И Юлиана. Как сквозь землю провалились! Ни следа, ни шороха, ни звука.

– Если Цивик не захочет, его с собаками не найдешь, – покачал головой потомок Темного Лорда.

– Думаешь, с ним все в порядке?

– А мне кажется, милый, – взяла нареченного за локоть отличница, – что на этот раз неприятности вовсе не у Цивика. Они у Гаспара.

– Но в одном он прав… – Надодух крепко обнял Аниту, коснулся ее щеки губами. – У нас всего четыре часа. Да?

Кро кивнул и повел девушку направо. Туда, где за несколькими мирами возвышался над долиной их личный с Франсуазой обрыв.

Позади было тихо. Анита с Надодухом отправились куда-то в другую сторону.

– А-а-а-а, у меня мозги закипают! – захлопнув тетрадь, отпихнул ее от себя Битали. – Брошу к сандаловым ифритам это дальномирие! Профессор ибн Рабиа сам не знает, чего добивается!

– Ты чего, дружище? – удивился столь буйной выходке соседа недоморф. – Вроде бы тебе оно всегда нравилось.

– На зеркала подсел, понравилось из любого места в любое смотреть, вот и увлекся. А ныне он уже совсем головы наши поломать пытается! – Битали встал из-за стола, перепрыгнул очаг и бухнулся на постель. – У него и так уже половина группы разбежалась. А он все не унимается!

– А чего такое? – зевнул Надодух. – Поклонения молитвенного себе требует?

– Если бы! Ты можешь себе представить, как это: очистить разум вплоть до полного исчезновения личности, следить за появляющимися вихрями-мыслями элениума, выбирать или подзывать нужные и оставлять в памяти. Как я могу следить за вихремыслями и распознавать нужные, если меня нет? Сознания нет, разум отключен. Он требует одновременно соблюдать прямо противоположные вещи! Выключиться – и следить за происходящим!

– Подожди! Но ведь с зеркалами требовалось то же самое. Создать внутри себя образ, а потом увидеть его, реальный, в своем зеркале. В виде отражения в любом из ближайших. И у тебя всегда получалось!

– Именно! У меня в мозгу был образ! – Сев на краю постели, Битали ткнул себя пальцами в виски. – Я видел его глазами! Теперь профессор требует отключить мозг, но смотреть именно им.

– А у него у самого получается? – поинтересовался Надодух. – Или он по книжкам это мастерство изучал?

– Ну-у… Он же профессор!

– Налоби тоже был профессором. И сильно ему это помогло? По книжкам он все сделал правильно, да в итоге его ведь собственный успех и уничтожил.

– Демон Сартан… – вспомнил Битали. – Демон Сартан, раб Темного Лорда. Он бы нам сейчас очень пригодился. Но это высший дух, я еще не умею им управлять! Ты сам слышал, Эления Клеотоу это искусство только к восьмому курсу относит.