– Есть такое. Она всегда знает, чего хочет, и не дай Бог стоять у нее на пути к ее цели: собьет с ног и затопчет.

– Мама-носорог, – улыбнулась Лена.

– Мама-гиппопотам, – коротко усмехнулся Клим. – Как твоя учеба? Ты ничего не говоришь о ней.

– Мне не хочется делать на ней акцент, – нахмурилась Лена. – Разве у нас нет других тем для разговора?

– Тем-то много, но учеба – это важная часть твоей жизни. Почему не поговорить о ней? Может быть, тебе нужна помощь? – сказал Клим.

– Думаю, я совершила ошибку и психология – это не мое, – отводя взгляд в сторону, сказала Лена. – Поэтому у меня никакого желания это обсуждать.

– Собираешься бросить учиться?

– Да, пожалуй, именно так я и поступлю.

– Надеюсь, ты не пожалеешь об этом решении, – сказал Клим и, взяв Лену за подбородок, посмотрел ей в глаза. – Слушай себя, это самое важное.

– Покажи мне дом, – попросила Лена, поднявшись на ноги. Клим неохотно встал и поставил бокал на стол. Он решил начать показ с оранжереи, ведь девочки любят цветы. Чувство дискомфорта не покидало его, становясь навязчивым. Ему очень хотелось взять Лену за руку и увести отсюда, чтобы она не пропиталась этой энергией, не поняла того, что здесь было.

Когда они переступили порог его комнаты, напряжения достигло пика, и Клим невольно скрипнул зубами.

– Все в порядке? – обернувшись, спросила Лена. Он кивнул. Ее взгляд задержался на полке с фотографиями, где в основном он был с Иветтой. Они обнимаются, лежат рядом на пляже, едут в машине. Ив целует его в щеку, он держит ее на руках, входя в воду. Они смеются и выглядят такими счастливыми…

За окном вспыхнула молния, разрезав окно надвое. Через пару секунд прокатился раскат грома, и стены дома задрожали. Лена испуганно поежилась.

– Боишься грозы? – шагнув к ней, спросил Клим.

– Немного, – потирая плечи, ответила она.

– Хочешь, я принесу сюда вина?

– Да, – коротко ответила Лена и посмотрела на спинку кровати. Заметила на ней черную ленту и, подойдя, дотронулась до нее пальцами. – Для тебя это символ траура или покорности?

Клим не знал, что ей ответить. Он никогда не задумывался над символикой.

– Скорее – свободы, – подумав, сказал он и вышел.

Клим спустился вниз и, взяв бокал с остатками вина, тут же осушил его. Лена оказалась в центре его самого интимного. Ему уже было нечем прикрываться. Было стыдно, но в то же время он испытывал облегчение. Пути назад больше нет. Он взял бутылку и сделал несколько глотков из горлышка. Сегодня ему хотелось напиться. Он достал из шкафа вторую бутылку вина и поднялся к себе в спальню.

Лена стояла у окна, спиной к нему. Волосы были распущены и спускались до талии. Ее одежда лежала на спинке стула. Он задержал взгляд на ее упругих голых ягодицах. Нервно сглотнул и тихо позвал ее. Она обернулась, подошла к нему и забрала бутылку из его рук. Отпила из горлышка и поставила ее на подоконник.

Подошла к нему и поцеловала в губы. И в этом поцелуе Лена была другой, не такой, как прежде. Более жесткой, вульгарной и настойчивой. Она брала инициативу в свои руки и требовала его внимания. Пыталась подчинять и тут же отталкивала. Где она научилась этому? Что за темная страсть пробудилась в ней за эти сутки? Он не понимал, и это завораживало его.

Лена уверено расстегнула ему штаны и стянула их. Опустилась на колени и взяла его член в рот. По телу Клима пробежала волна дрожи. Его пальцы легли ей на затылок и судорожно смяли волосы. Это точно его девушка или ее кто-то подменил опытной шлюхой-близнецом, пока он выходил? Новая волна возбуждения вышибла у него из головы все мысли.

Клим уже был на грани оргазма, когда Лена остановилась. Сбросила его руку с головы и выпрямилась. Она была похожа на прекрасную амазонку. Светлые волосы падали на грудь, глаза в полумраке блестели. Она толкнула его на кровать и, связав ему руки, привязала их к изголовью. Черная ткань стянула кожу, мешая крови свободно циркулировать. Он непроизвольно пошевелил запястьями, чтобы ослабить давление, но ничего не вышло.

Лена надела ему на глаза маску для сна. Он оказался в кромешной тьме. Это завело его еще сильнее, хотя нотки страха играли свою мелодию в глубине души. Желание стремилось заглушить их музыку, но она прорывалась тонким звоном, давая о себе знать.

Ему было тяжело дышать. От участившегося пульса гудело в ушах. Сквозь этот гул донесся скрип, в котором он узнал звук разрываемой фольги. Лена взяла в руки его член, и вожделение запульсировало с новой силой. Оно причиняло физическую боль, и Клим смог сдержать глухого рычания.

Лена перекинула ногу над его животом и оказалась сверху. Положила ему руки на грудь и чуть подалась назад, медленно вбирая в себя его член. Она смаковала каждое движение вверх-вниз, а он был готов взорваться от той энергии, переполнявшей его. Он слышал, как она дышит – часто, прерывисто. Она стала двигаться быстрее, тихо вскрикнула и замерла на несколько секунд. И в этой мгновенной паузе он кончил следом за ней, проваливаясь в еще большую тьму. А потом под его веками вспыхнул белый свет, и по телу разился жар.

Клим проснулся от холода. Окно было открыто, и в комнате был полный дубак. Он лежал голым на простыне, одеяло валялось на полу. За окном уже было светло. Он бросил взгляд на часы. Пять утра. Лены с ним не было. Это немного насторожило его. Натянув джинсы, он вышел в коридор и прислушался. С кухни доносились женские голоса. Он быстро сбежал по ступенькам и заглянул туда.

Первой он увидел Лену. Она стояла без одежды, прикрыв грудь руками. Иветта, немного растрепанная, в коротком лаковом платье цвета бордо, с улыбкой хищницы смотрела на нее.

– А мы как раз говорили о тебе, – бросив на него взгляд, сладким голосом проговорила Иветта. – Я рассказывала Лене, как ты любишь заниматься сексом, что тебе возбуждает… Девочки ведь должны помогать друг другу, не так ли?

– Не думаю, что ей нужна твоя помощь, – обнимая Лену за плечи, сказал Клим. Она дернулась от его прикосновений, как ошпаренная. – И уроки просвещения – тем более. Впрочем, как и экскурсии в мою личную жизнь.

– Правда? Почему? – делано удивилась Иветта. – Она и одета соответствующе…

– Ив, за что ты меня так ненавидишь?

– Я?! Ты что, с ума сошел? – прижимая руки к груди, театрально вскинулась Иветта. – Напротив, я беспокоюсь о тебе! Гармония в этом деле очень важна! А я ведь знаю тебя, как никто другой. Помнишь, как первый раз…

– Это не то, чем бы тебе стоило хвастаться, – осадил ее Клим. Ему стало не по себе от того, что сестра могла наговорить его возлюбленной. И никогда в жизни ему так не хотелось ударить Иветту, как сейчас. – Лен, пойдем, ты замерзнешь.

Лена, опустив голову, вышла из кухни. Клим с ненавистью посмотрел на сестру.

– Если она бросит меня, я тебе этого никогда не прощу, – глухо сказал он и пошел следом за Леной.