Дрон Хрално быстро глянул куда-то вверх и в сторону и тихо ответил:

– Хорошо, – потом громко, чтоб слышала вся таверна, добавил: – Я готов провести переговоры с вами, леди, прошу в отдельный кабинет!

Подхватив со стола мешочек с деньгами, смотрящий направился в боковую дверь, девушки пошли за ним следом. Детина так и остался висеть, он уже не скулил, а только открывал и закрывал рот. Когда шедшая последней рыжая девочка скрылась за дверью, громила с грохотом упал на пол.

Поплутав по коридорам и поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, Дрон Хрално вывел девушек в просторную комнату с зашторенным окном, занимавшим полстены. У окна сидела женщина, она сидела лицом к окну, ее рука еще касалась занавески, видно, она это окно только что зашторила. Когда женщина повернулась к вошедшим, девушки не могли сдержать вскрик, только Милисента удержалась, закрыв себе рот рукой. Женщина была страшно изуродована, вторая рука, когда-то сломанная в нескольких местах, была сухая. Здоровая рука и лицо покрыты шрамами. Нос наполовину срезан, торчащие зубы губы не прикрывали, так как они были отрезаны. Большие серые красивые глаза на этом лице смотрелись чужеродным элементом, и от этого лицо выглядело еще более жутко.

– Нравится? – хриплым, каркающим голосом спросила женщина.

Девушки молчали, Дрон Хрално криво улыбался. Листик подошла к женщине и провела рукой по ее щеке.

– Бедная! Как же тебе было больно! Как тебе было плохо! – прошептала девочка, теперь она двумя руками водила по лицу женщины. Она как будто гладила, медленно и осторожно. У Хрално расширились глаза, девушки как зачарованные смотрели на то, что делала девочка. Там, где проходила ее ладонь, шрамы исчезали. Вот руки девочки дошли до носа и губ и накрыли их. Девочка замерла и напряглась, у нее из носа появилась кровь, она прохрипела: – Мил, помоги!

Милисента нагнулась к женщине, и ее руки присоединились к рукам девочки. Когда они отняли руки от лица женщины, то это было нормальное, даже красивое лицо. Дрон Хрално судорожно вздохнул, а рыжие сестры быстро раздевали несопротивляющуюся женщину. Ее тело представляло собой сплошной шрам. Рыжие девушки начали гладить женщину, так продолжалось около часа. Когда все закончилось, Листик начала падать, она была белая как мел, а из носа шла кровь.

– Листик, – закричала Миларимо, подхватывая девочку, – как же так? Что же делать?

– Ничего, – прошептала девочка, – мне надо полежать… И молочка бы…

– Дайте ей молока, много дайте! – прохрипела Милисента, она выглядела немногим лучше Листика, тем же охрипшим голосом девушка выдохнула: – Боевые маги, могучие боевые маги! Ыратх фырарт! А простое целительство еле осилили…

– Это не простое целительство! Это чудо! – воскликнула Киламина, повернувшись к Дрону Хрално, она прикрикнула на него: – Ну чего стоишь?! Молоко давай!

Смотрящий молча кивнул и выскочил из комнаты. Девушки перенесли сестер на мягкий диван, стоящий у противоположной от окна стены. Потом послали Хрално еще за молоком: большой кувшин, что он принес, Листик выпила залпом. Исцеленная женщина тоже хлопотала у диванчика, где, обнявшись, лежали рыжие сестры. Когда они заснули, она послала смотрящего за зеркалом. И долго рассматривала в этом зеркале свое отражение.

– Я ненавидела зеркала, они показывали то, чем я стала, вернее, то, чем меня сделали, – сказала женщина приятным голосом и пораженно замолчала. На глазах у женщины появились слезы, она проговорила: – Голос, мой голос!

– Голос у вас восстанавливается, – кивнула Киламина, она и женщина стояли у стола. Миларимо села рядом со спящими сестрами.

Женщина, плотнее кутаясь в халат, который ей принес Хрално, посмотрела на спящих сестер и спросила:

– Кто они?

– Маги, очень сильные! Очень добрые! Леди Милана и Лионелла. Они нас с Миларимо выкупили из борделя, я думала, им служанки нужны, а они… Мне Листик, – видя непонимание слушательницы, Киламина пояснила: – Листик – это Лионелла, младшая, мне Листик силу вернула, а Миларимо она инициировала, можно сказать – силу ей подарила.

– И вы теперь?.. – вопросительно подняла черную бровь женщина.

– Теперь мы ведьмы, огненные ведьмы. И я так думаю, что не самые слабые. А если нас Милана обучит, то будем если не самыми, то одними из сильнейших!

– Они, – женщина кивнула на спящих сестер, – они вас выкупили?

– Да, мы из борделя, правда, шикарного, но это ненадолго – те, кто туда попадает, катятся вниз, из шикарного в тот, что попроще, а потом…

– А как вы туда попали? – снова спросила женщина.

Киламина, скривившись, ответила:

– Продали!

– Вот и меня продали, – с какой-то горечью произнесла женщина, – продал человек, которого я любила. Я ведь пела, очень хорошо пела. Он заключил контракт, я думала – как певицы, а это оказалось совсем другое заведение. И контракт был такой…

– Кабальный? – спросила Киламина. Женщина кивнула:

– Я ведь не только пела, я танцевала.

– Вы красавица, – кивнула Киламина, – вы и сейчас красавица, каких мало. И вы еще юны, вам…

– Мне пятьдесят пять! Почему я так выгляжу… Не могу понять, меня вылечили, можно сказать – исцелили, но возраст же не лечится!

Киламина пожала плечами и посмотрела на диванчик, где спали сестры. Миларимо сидела рядом, ее рука гладила то Листика, то Милисенту, но при этом она внимательно слушала разговор.

– И голос, мой голос ко мне вернулся! Тогда я тоже пела, как сказал хозяин, я думала – импресарио, перед гостями, а потом гости захотели певунью… Ну вы поняли. Понятно, что хозяин разрешил. Я сначала не поняла, даже ударила одного, самого наглого. А он оказался главным в той компании, очень благородным. Он не смог стерпеть такого оскорбления и решил наказать наглую девку…

– А что хозяин? Разрешил портить товарный вид… – начала Киламина, но женщина продолжила дальше:

– Хозяин… Что хозяин? Ему заплатили за меня двойную стоимость, и я перешла в собственность этого благородного. Сначала меня они все… Я кричала, пыталась отбиваться. Потом, когда им надоело, они начали меня резать, медленно, тогда я и сорвала голос. Вы же слышали, какой он у меня стал. Я уже не могла кричать, когда появился Дрон, он меня и унес…

– А что те подонки, разрешили? – спросила Киламина.

– Я их всех убил, – спокойно ответил Хрално, – всех убил, свернул шеи.

– Дрон был охранником в том «веселом доме»… – начала Куст Сирени, но смотрящий ее перебил:

– Меня послали по делам, когда я вернулся, начал искать Сирену, ее нигде не было, хозяин сказал, что она с гостями… Когда я туда вошел, она уже кричать не могла. Я опоздал… – с болью в голосе сказал Хрално, – хозяина я тоже убил!

– Дрон, ты не виноват в случившемся, – положив свою руку на руку мужчины, мягко сказала женщина.