казнили в Ораниенбурге. Попов, кроме того, был предупрежден СИС об опасности возвращения из-за своих операций с валютой, но пренебрег риском и решил вернуться, чтобы успеть уведомить партизан. МИ-6 оказалась права. Через три дня после прибытия в Белград его арестовали, однако несколько недель спустя все же выпустили, оставив под сильным подозрением. По каналу экстренной связи “Дредноут” сообщил в Лондон о произошедшем и потребовал немедленной эвакуации, но по стечению ряда обстоятельств его сообщение пришло не в секцию “В1(а)”, а в каирский центр британской разведки, где не имели понятия ни о каком “Дредноуте”. В конечном счете Попов все же добрался до освобожденного Бари, где представители СИС встретили его весьма гостеприимно, однако там он ввязался в неприятную историю. Выступавший в гостинице член делегации британского министерства информации и будущий известный парламентарий Конни Цилиакус в своей речи назвал любимого Поповым Михайловича коллаборационистом и пронацистом. Темпераментный югослав не удержался и швырнул в него бутылкой, вызвав свалку и попав за хулиганство в обыкновенную полицейскую тюрьму. Срочно прибывший представитель контрразведки все же сумел освободить агента и от греха подальше через Алжир отправил в более спокойный Лондон, где Попов из-за своей предыдущей деятельности и личных симпатий навлек на себя смертельную ненависть короля Петра. Югославская группа “20-го комитета” заканчивала свое существование. Британцы пытались поддержать ее якобы произведенными арестами двух второстепенных двойников, но ничто уже не могло сохранить доверие абвера к агентам, подобранным двумя предателями. После мая 1944 года МИ-5 была вынуждена свернуть операцию.

Одним из совершенно невероятных эпизодов тайной войны является история Хуана Пухола Гарсия, больше известного под псевдонимом “Гарбо”. Псевдоним повторял имя знаменитой актрисы Греты Гарбо, поскольку в “20-м комитете” его обладатель считался “величайшим актером в мире”. А начиналось все это еще в январе 1941 года, когда молодой испанец предложил офицеру СИС свои услуги в работе против ненавидимых им со времен гражданской войны итальянцев или немцев. Из-за левых убеждений волонтера отвергли, и тогда он решил самостоятельно провести сложнейшую оперативную комбинацию, обратившись с аналогичным предложением к абверу. Замысел Пухола состоял в сборе возможно большего объема информации о германской разведке и последующей передаче ее англичанам для доказательства своей полезности. Руководство КО-Испания охотно воспользовалось услугами добровольца. В июле 1941 года его снабдили конспиративными адресами и симпатическими чернилами и под псевдонимом “Арабел” направили в Англию, однако испанец туда не поехал, а поселился в Аиссабоне и приступил к систематической дезинформации своих работодателей. “Арабел” доложил о своем прибытии в Аондон и стал создавать бумажных источников, тщательно фиксируя все данные о них в специальной тетради, чтобы ничего не перепутать. Поразительно, но материалами для дезинформации ему служили атлас Великобритании, туристский путеводитель и железнодорожное расписание!

В Лиссабоне Пухол вновь обратился к британцам, сообщил им о полученном задании, назвал свой оперативный псевдоним, но опять получил высокомерный отказ. Однако позднее из перехватов ISK британские спецслужбы узнали о том, что руководство абвера высоко ценит “Арабел”, и в феврале 1942 года поручили офицеру лиссабонской “станции” СИС Томасу Харрису возобновить переговоры с заявителем. Лишь после этого в апреле испанец действительно перебрался в Лондон, где получил свой многозначительный псевдоним “Гарбо”, а его фиктивные источники “Дагоберт”, “Аларих” и “Бенедикт” стали составной частью общей британской системы дезинформации.

Первый из них якобы проживал в Ливерпуле. Осенью 1942 года там концентрировались силы вторжения на Сицилию (операция “Торч”), не заметить которые было просто невозможно, поэтому агента пришлось умертвить. “Гарбо” сообщил о его смерти в результате тяжелой болезни, а для большей убедительности в местной газете поместили соответствующий некролог. Немцев дезинформировали весьма массированно, сеть фиктивных источников насчитывала 23 человека, и не запутаться в ней стоило немалых усилий. Крупная дезинформация осуществлялась “Гарбо” в преддверии операции “Оверлорд”, когда МИ-5 пыталась убедить немцев в предстоящей высадке союзнических экспедиционных сил не в Нормандии, а в районе Кале. Для этого “Комитет по радиообмену” пошел на беспрецедентный шаг, за сутки до начала десантной операции сообщив немцам через “Гарбо” ее точную дату. Британцы руководствовались при этом тем соображением, что за столь малый срок вермахт все равно не успеет ничего предпринять, зато, убедившись в точности информации своего агента, будет ожидать прибытия основных сил десанта к Кале, воспринимая нормандскую операцию как отвлекающий удар. Как известно, так и произошло, хотя, конечно, подобное заблуждение немцев нельзя отнести на счет одного “Гарбо”. Операция “Оверлорд” обставлялась огромным количеством дезинформационных мероприятий, укреплявших весьма полезную для союзников личную убежденность Гитлера в том, что единственным районом высадки может быть лишь побережье Дуврского пролива. Последовавшие события не поколебали доверие немцев к “Арабел”, и в августе 1944 года они вручили Пухолу 10 тысяч фунтов, а позднее наградили его Железным крестом II класса.

7 апреля 1941 года двое неопытных германских агентов норвежского происхождения Хельге Моу и Тор Глад высадились с надувной лодки в районе Абердиншира в Шотландии и сдались местной полиции. Решение о заброске агентов в Великобританию принимал лично руководитель КО-Норвегия Эрнст Мюллер, а непосредственным руководителем пары являлся Карл Андерсен. Абвер готовил агентов к диверсиям, прежде всего к поджогам продовольственных складов, уничтожению линий электропередач и распространению паники. Разведывательные задачи Моу и Глада заключались в установлении дислокации аэродромов, перемещений войск и выяснения морального состояния населения. Контрразведка быстро перевербовала их и использовала в радиоигре с отделением абвера в Осло для создания у противника иллюзии подготовки к новому вторжению в Норвегию. Двойники получили оперативные псевдонимы “Матт” и “Джефф”, по именам героев ежедневной серии карикатур в газете “Сан-Франциско Кроникл”.

Связь с Гамбургом была установлена не сразу, к тому же вскоре МИ-5 зафиксировала непонятные действия Глада, пытавшегося выяснить у моряков торгового флота сведения о движении конвоев. Позже “Джеффа” заподозрили в попытках подать немцам сигнал опасности, поэтому его интернировали и заменили оперативным работником, а “Матту” пришлось стараться за двоих. Для сокрытия истинных обстоятельств он сообщил, что его напарника забрали на службу в армию и направили в Исландию, поэтому за период радиоигры абвер получил лишь несколько сообщений от якобы кратковременно возвращавшегося в Англию Глада. Норвежцы должны были продемонстрировать свою активность, и контрразведка организовала имитацию нескольких проводимых по “плану Брок” диверсий, подтвержденных публикациями в местной прессе. В ноябре 1941 года был “уничтожен” продовольственный склад, позднее “взорвана” электростанция. При этом сознательно оставленные на месте улики пропали, поскольку пиротехник неверно рассчитал силу заряда, а подброшенный компас норвежского производства был попросту украден, поэтому местная полиция не нашла ничего из приготовленного для нее дезинформаторами. Секция “В1(а)” сохраняла историю в строжайшей тайне до тех