— А теперь я хотел бы получить ответы на свои вопросы, леди Дерзость. — Он посмотрел в сторону особняка Дантона. — Или я должен обращаться к вам «гражданка»?

Сарказм в его голосе жалил и ужасал. Она беспечно довела его до бешенства прошлой ночью, не рассказав правды о деле Уэбба, но ведь думала-то она только о его пользе! Ей, конечно, хотелось еще и наказать его за преследование и перенесенный страх. Ей хотелось, чтобы он возненавидел ее… и оставил в покое.

Но она просчиталась. И вот перед ней разрушительные итоги того, что она сотворила вчера. Между ними лишь вражда и ничего больше. Она не просто ранила его, она довела его до того, что он потерял контроль над своими эмоциями и… угрожал уничтожить все, во имя чего она так долго смертельно рисковала.

Его грозный взгляд буравил ее, скулы и рот напряглись, пока он ждал ее ответа.

— Отпустите меня, — прошептала она. — Вы все испортите. Пожалуйста, отпустите меня. — Что она скажет Сен-Жюсту, если он застанет ее в таком компрометирующем положении?

Его глаза наполнились холодным равнодушием.

— Как мило вы умеете просить, когда хотите чего-нибудь, — презрительно вымолвил он. — И, должно быть, вы очень хотите этого, если унизились до мольбы. Вы талантливая актриса.

— Все, чего я хочу, это чтобы вы возвратились в Лондон. Неужели вы не понимаете опасности, которая подстерегает вас здесь на каждом шагу? — Как же ей хотелось коснуться его щеки, убрать прядь со лба, увидеть, как его взгляд наполнится той же нежностью, что и вчера! — Я хочу, чтобы вы были в безопасности. Я не смогла бы жить в мире с совестью, если бы что-нибудь случилось с вами из-за меня.

Брови его поднялись, глаза расширились от недоверия.

— Не вижу, каким образом моя смерть может вызвать у вас угрызения совести. Что значит еще один хладный труп… для таких, как вы? — добавил он, кивнув в сторону особняка Дантона.

Никогда не видела София в его глазах столько жгучей ненависти. Конечно, она слышала, что он человек весьма неординарной силы характера и способностей. Но требовать ответа за смерть своего друга здесь, в самом центре Парижа, вблизи дома одного из самых могущественных представителей власти?! Безумец! София даже не знала, то ли восхищаться им, то ли опасаться, не свихнулся ли он.

Столкнувшись с его решимостью выяснить правду о гибели Уэбба Драйдена, она еще раз поняла, что все те замечательные черты характера, которыми обычно можно лишь восхищаться, приведут его прямехонько к могиле.

И отправится он туда не один, а захватит и ее за компанию, если она не придумает, как заставить его отпустить ее.

— Я ничего не скрою от вас, если сегодня вы отпустите меня.

Его рука дернулась вверх и дотронулась до повязки на ее лице.

— И вы думаете, я поверю вам, когда не далее как прошлой ночью вы заявили мне, что владеете такими секретами, каким лучше всего навсегда остаться за семью печатями? Откуда вдруг такое страстное желание раскрыть святые уста и поделиться со мной запретными тайнами?

Она кинула взгляд на окна салона. Одна из гардин качалась, будто ее только что спешно задернули.

— У меня совершенно, нет времени для объяснений. Слишком многое поставлено на карту сегодня.

София попыталась вырваться из его рук. Положив ладони ему на грудь, она стала подталкивать его в сторону улицы. Толчок — шаг, еще толчок — еще шаг.

— Вы не хотите верить мне, когда я говорю, что вам не надо здесь находиться? Я не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

Ее слова, наверное, вызвали в нем какое-то воспоминание, и в глазах появилось смущенное выражение.

Но он лишь тряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли.

— Не стоит очень стараться убедить меня, гражданка. А то еще расплачетесь. Для полноты образа. Я-то знаю ваши уловки. Все. Единственное, что мне хотелось бы знать, это какую из них вы применили, чтобы заманить Уэбба в смертельную ловушку?

София растерянно заморгала, не совсем уверенная, правильно ли поняла его.

— Смертельную ловушку? Я лично никого на смерть не посылала! Боже, да я даже…

— Прекратите! — резко оборвал ее Джайлз. — У меня достаточно улик, чтобы вашу очаровательную шейку стянула английская веревка за то, что вы сделали с ним. Полдюжины свидетелей только здесь, на рауте, могли бы подтвердить, что вы были практически неразлучны с ним в последнее время. Я знаю, что вы и Уэбб были очень близки — до тех пор, конечно, пока вы не выдали его властям.

Так вот почему он так преследовал ее! Он думал, что смерть Уэбба полностью на ее совести.

Господи, в какую жуткую неразбериху все это превратилось!

И хотя она могла тут же рассказать ему всю правду, но, взглянув на его застывшую гневную фигуру, поняла, что он не поверит ей и обвинит в очередной лжи во опасение.

И будет не так уж далек от истины.

— Вы и вправду считаете меня способной на хладнокровное убийство? — прошептала она.

— Я могу перечислить с дюжину преступлений, которые вы совершили за время своей неординарной карьеры. Что значит убийство в списке ваших прегрешений, таких, как воровство, подделка документов, мошенничество, торговля краденым и даже попытки одурманить опиумом? Для столь кровожадных пиявок, какие собрались там, — сказал он, кивнув в сторону особняка Дантона, — убийство не больше чем вечернее развлечение.

— Но после… вчерашней ночи… — начала она, тщетно пытаясь распознать, отыскать в этом мужчине, обвинявшем ее в предательстве и убийстве, того, кто недавно заявлял на нее свои права, утверждал действиями, а не словами, что они созданы друг для друга… — Как вам удалось… перебороть… свое отвращение ко мне и быть со мной вчера вечером, делать то, что делали вы, если все это время вы считали меня виновной в чьей-то смерти?

— Издержки и риск работы, так сказать, — улыбнулся он, хотя в его хмурых глазах не промелькнуло и искорки сарказма. И сам он навевал ужас своей мрачной решимостью. — Все объясняется очень просто, как видите.

Его наглое равнодушие жгло покрепче любой кислоты. Да-а, такого она никак не ожидала, хотя и понимала, что очень рискует, когда предлагала ему себя. А что же будет, когда откроется вся правда о ней, — что она и есть его сбежавшая невеста леди София? Тогда его гнев и негодование разрушат абсолютно все связи между ними.

— Я не совершила ничего ужасного, — произнесла она. — Ничего такого, чего не сделали бы и вы, чтобы спасти жизни…

Маркиз Траэрн мгновенно вцепился ладонями в ее плечи.

— Спасти чьи жизни и от кого?

Она упрямо сжала, губы. И отвела глаза в сторону, чтобы не проговориться.

— Я устал от вашей постоянной лжи и ваших меняющихся ролей. — Он тихо свистнул, и в дальнем конце улицы раздался скрип колес и стук подков о мостовую. Из ночной тьмы приближалась карета. Цоканье копыт как бы говорило, что пришел конец ее маскараду.