— Гражданин Сен-Жюст, разрешите вас на пару слов. — Иснар низко поклонился, нос его смешно задергался. — Гражданка, я прошу прощения, что вынужден ненадолго украсть у вас кавалера для деловой беседы.

Когда им приходилось встречаться раньше, Иснар всегда вел себя с ней, словно нервный щенок с поджатым хвостиком. Наверняка верил всем сплетням и выдумкам, которые циркулировали в салонах Парижа. И поскольку она знала, что он пугается ее вида, то нахмурилась и так сверкнула на него глазом, что его кустистые брови встревожено задрожали.

— Конечно, гражданин. Я как раз говорила Луи, что слышала о проблемах, которые возникли в вашем районе.

Она улыбнулась Сен-Жюсту. И по его довольному виду заключила, что он не только одобряет ее подшучивания над напыщенным Инсаром, но и жалеет, что сам не додумался так выразиться.

— Проблемы? Что вы, что вы, гражданка! Кто это вам сказал такую чушь? Это гнусная ложь! В районе, которым я руковожу, тишь да гладь. У нас нет никаких проблем.

— Успокойтесь, гражданин, — примирительно сказал Сен-Жюст. — Гражданка просто пошутила.

— А-а, да-да, я так и понял, — сказал Иснар. — Я как раз недавно объяснял своему американскому другу, что гражданка Девинетт славится своим неординарным юмором. Он хотел, чтобы его представили вам. Но я решил избавить вас от его назойливости. Он довольно грубоватый парень, да и увалень. Совсем не ваш тип мужчины.

София улыбнулась:

— А какой у меня тип, гражданин Иснар?

Коммерсант покраснел и закашлялся, брызгая слюной. София воспользовалась моментом и извинилась. Удаляясь, она мысленно поблагодарила его за столь своевременное вмешательство,

Она медленно направилась к двери, оглядывая гостей, надеясь заметить какой-нибудь знак. Но все посматривали на нее с обычной примесью любопытства и страха или вообще с опаской косились. В записке сообщалось, что ее будут ждать снаружи. Наверное, связной успел выскользнуть из салона, не привлекая внимания.

Возле двери она натолкнулась на женщину, весело хохотавшую с тремя довольно помпезного вида мужчинами.

— Извините меня, гражданка, — вежливо сказала София. И прежде чем пройти дальше, чуть наклонилась и шепнула Эмме: — Пора. Я выхожу.

Эмма ничем не показала, что услышала ее слова, и продолжала тараторить забавную историю, помогая себе мимикой и жестами.

София поправила на плечах шаль и выскользнула из салона в большой холл. Кивнув слуге у двери, она улыбнулась ему:

— Если гражданин Сен-Жюст спросит обо мне, то передайте ему, пожалуйста, что я вышла подышать свежим воздухом. Ладно?

— Хорошо, гражданка, — ответил мужчина, быстро опустив глаза. Он явно не хотел смотреть ей в лицо, боясь рассердить, вдруг еще вообразит, что он разглядывает ее повязку.

София знала: Эмма постаралась распространить сплетню, что Девинетт имеет дурную привычку лишать своих любовников мужских достоинств, как только решит порвать с ними. Не забыть бы поблагодарить ее за отличную выдумку, из-за которой ее старались не тревожить лишний раз.

Холодный воздух улицы мгновенно вызвал дрожь в ней. Осторожно спускаясь по ступенькам, София посмотрела направо и налево. Никого, улица была пустынной. Сначала она решила, что неправильно поняла записку. Но там было сказано, что связной будет ждать снаружи. Может, она вышла слишком поздно? Или сведения Бальзака были сплошным враньем? Или еще хуже — это ловушка, в которую ее постарались заманить?

Страх охватил ее всю, но она продолжала внимательно всматриваться в темную улицу.

Никого.

И тут она услышала звук, мягкое мелодичное посвистывание. Она повернулась в сторону звука и прошла вдоль стены дома под окна особняка.

Все в ней кричало, что это ловушка. Все шло не так, как обычно! Ей никогда не приходилось встречаться с информатором один на один, всегда вокруг были люди. Кроме того, с ней всегда поблизости находились Эмма и Оливер, на всякий случай.

Она знала, что Эмма покинет салон вслед за ней, чтобы тут же найти Оливера, который ожидал их в таверне в нескольких кварталах от дома Дантона. По плану София должна привести связного в таверну, где ему и будет передано золото.

Сделав глубокий вдох, София расправила плечи и постаралась придать себе тот достойный вид, который был характерен для Девинетт.

У дверей соседнего дома она разглядела большую тень.

— Я приготовил вам загадку, леди Дерзость.

Голос эхом отозвался в ее голове, дразня и вызывая неуместные воспоминания. Она слышала его, когда он пытался допросить ее, когда шептал ей на ухо страстные слова. Но сегодня он поразил ее злостью.

Мужчина в мгновение ока оказался перед ней, и София заметила недобрый блеск в его глазах. Она и так дрожала, а теперь ее просто затрясло. Ее мозг лихорадочно соображал, как же спастись на этот раз. Бежать не имело смысла.

Лорд Траэрн снова превратился в охотника, она — в его добычу.

— Или я должен сказать «гражданка Девинетт»? Но что-то весьма расхрабрившаяся сегодня.

У Софии от волнения пересохло во рту. Лорд Траэрн!

Быстро взяв себя в руки, она повернулась, чтобы удрать в относительную безопасность дома Дантона. Но не успела. Он легко поймал ее.

— А ну-ка немедленно отпустите меня, беспардонный огромный… — София охнула и умолкла, потому что большая мужская ладонь зажала ей рот. Вырвав одну руку, она схватилась за рукоять своего кинжала. Она не знала, как поступит, если ей удастся вытащить свое оружие, но, возможно, один вид кинжала убедит его отпустить ее, пока их не заметили.

Ладонь Джайлза так стиснула ее руку на рукояти кинжала, что и пошевелить ею нельзя было.

— Что бы вы предпочли: проткнуть меня насквозь или выдать властям, чтобы все насладились зрелищем, как меня обезглавит гильотина? — прошептал он ей на ухо.

— И то, и другое, — промычала она из-под его ладони. Ее предательское тело уже узнало его и начало льнуть к нему в предвкушении счастья, которое он так щедро дарил ей прошлой ночью.

Если и его тело испытывало такое же влечение, то он ничем не выказал его. Хватка Джайлза оставалась безжалостной. Настоящие тиски.

— Вы не станете вопить и призывать на помощь, если я уберу руку?

Она помотала головой.

Лорд Траэрн медленно убрал ладонь от ее рта.

Она судорожно глотнула воздух, но не сделала попытки закричать. Самое последнее, чего она хотела, это объяснять Сен-Жюсту и хозяину раута, за каким дьяволом ее понесло в этакую темень, где к ней пристал наглец американец.

Он дал ей возможность дышать, но не собирался освобождать от своей железной хватки. София приподняла ногу, собираясь сделать то же движение, что и на балу у Паркеров. Но он разгадал ее маневр и крутанул так, что она чуть было не опустила каблук на собственную ногу. Он слегка переместил свои руки, и ее оказались прижатыми к бокам, как у солдатика.