Он с нарочитой ленцой перебросил ноги в башню, еще раз посмотрел в бинокль, одобрительно хмыкнул, любуясь работой пилотов, и поинтересовался:

- Ну, как, Веня: накрутим хвоста этим итальяшкам?

- А то! - блеснул белоснежными зубами башнер. - И накрутим, и кадык вырвем, и рога поотшибем! Если только летчики нам кого-нибудь оставят...

Замечание было вполне уместным: над позицией танкистов с ревом пронеслись несколько звеньев СБ, и почти сразу же вдалеке поднялись столбы разрывов.

- Эй, танкисты! - возле БТ Ястребова притормозил мотоцикл разведчиков. - Не заснули?

В ответ экипаж дружно захрапел. Даже мехвод Киреев, которого услышать сквозь броню было решительно невозможно.

- Ну, храпите, храпите - сидевший в люльке за пулеметом отделенный командир махнул рукой. - Только не проспите: атака через полчаса...

- Точно? - поинтересовался Бронислав, тут же прекратив притворяться.

- Точнее не бывает, товарищ старший лейтенант. Комбат приказ получил. Летчики сообщили: последний заход и - заводи!

- Та-ак... - Ястребов мгновенно преобразился, подобрался, словно волк перед прыжком, - Ну-ка, товарищи, приготовились... Веня, флажки сюда давай.

Над башней танка комвзвода взлетел белый флажок. "Внимание!"

Разведчики ошиблись ровно вдвое. Через пятнадцать минут со стороны наблюдательного пункта командира батальона взлетели две зеленые ракеты. Ястребов крутанул над головой красный флажок и тут же скомандовал Андрею:

- Заводи!

БТ окутались дымом выхлопа. Бронислав рявкнул в ТПУ: "Вперед!", и танк рванулся, словно камень, выпущенный из пращи. Следом за командирской машиной, мчались, набирая скорость, остальные танки взвода. Два приданных бронеавтомобиля БА-6 безнадежно отставали, из-за надетых на задние колеса гусеничных лент. Но Ястребов не собирался их ждать. Он ткнул Андрея в плечо, и тот прибавил скорости. "Бэтушка" птицей слетел с холма, перемахнул через остатки траншеи и помчался вперед - туда, куда бежали одуревшие от ужаса уцелевшие итальянцы...

...Атака танкового батальона - это сродни атаке лавой красных конников Буденного. Только нет пик наперевес, и ветер не бьет в лицо. Все остальное - исключительно похоже. Танки мчались по желтой выгоревшей равнине, вздымая тучи колючей едкой пыли, перли вперед, не взирая на всякие мелкие холмики, впадинки, окопы, воронки и хрустко ломающиеся кусты. А перед ними в панике, точно белоофицеры, бежали враги, бросая оружие, высоко вскидывая вверх руки и, разумеется, истошно вереща, в слабой надежде, что неумолимые преследователи смилуются и в последний момент отведут удар или чуть повернут коня, чтобы не сбить, не затоптать такую хрупкую человеческую жизнь.

Криков и воплей Бронислав не слышал, но был готов поручится головой, что его отец, сложивший голову в Первой Конной, и все остальные, что гнали перед собой тогдашних своих врагов, тоже ни черта не слыхали. В такой момент нет ни жалости, ни сострадания - только азарт атаки, лихость боя. Вот и бегут итальянцы, бегут в тщетной попытке продлить свою жизнь хоть еще на один вздох, бегут, пока не рухнут под блестящий металл гусениц, пока не сшибет их с ног короткая пулеметная очередь или не срубит осколок гранаты...

... На всем ходу танки подошли к небольшой деревушке, обнесенной невысокими изгородями из дикого камня. "Ну, нет, господа итальянцы, мы - воробьи стреляные, нас на мякине не проведешь! - подумал Ястребов и высунулся из башни, отмахивая флажками. "Бэтэшки" оттянулись назад: больно уж у них броня слабенькая. Каплер загнал в казенник орудия маркер - снаряд, дающий при взрыве клуб ярко окрашенного дыма. Недаром ведь прямо над головами бдят несколько Р-5ССС под конвоем пары звеньев "ишачков". Грохнул выстрел...

- Молоток, товарищ Каплер! - завопил Ястребов.

Веня положил снаряд точно туда, куда он и хотел: между двумя домиками, рядом с подозрительным не то сараем, не то хлевом, в котором так удобно спрятать противотанковое орудие. Вверх взмыло ядовито-оранжевое облако маркера. И почти сразу же "эр-пятые" один за другим начали валиться вниз, сломя голову мчась к земле. На бреющем полете они высыпали несколько бомб, и земля точно встала дыбом, накрывая незадачливых защитников деревни своим сухим, глинистым саваном.

В том, что защитнички имелись, у старшего лейтенанта не было никаких сомнений. Вон как заметались. Это не гражданские: многовато их для гражданских в такой малюсенькой деревне. Киреев вопросительно повернул голову и тронул Бронислава за ногу.

- Не спеши, Андрей, не торопись, - произнес Бронислав в ТПУ. - Пусть пока крылатый лихой народ поработает. А то как бы не наткнуться нам на какой-нибудь гнусный сюрприз.

Летчики отбомбились. Головной Р-5, пройдя над машиной Ястребова, покачал крыльями, остальные повторили движение лидера. Высунувшись по пояс из башни, старший лейтенант замахал им рукой и, хотя точно знал, что его не услышат, прокричал:

- Спасибо, товарищи! - И уже обращаясь к своему экипажу, - Теперь пора и нам за работу...

Танковые взводы обошли деревню с флангов, а с нескольких грузовиков ссыпались стрелки и, пригибаясь, заторопились к остаткам домов. К машине Бронислава подскочил покрытый ровным слоем пыли стрелок-лейтенант, заколотил рукоятью пистолета в броню.

- Чего тебе?

- Старшой, если что - поддержишь?

- А то... Давайте, товарищи - вперед, а мы - чуток позади. А то бутылками забросают...

Выслушав ответ, лейтенант козырнул и тут же помчался гигантскими прыжками догонять своих бойцов. Киреев двинул танк следом, ориентируясь по бегущему впереди стрелку.

Оказалось, лейтенант просил поддержки не зря. Из развалин дома рявкнул уцелевший пулемет, но тут же захлебнулся, получив два осколочных снаряда беглым. Залегшая было советская пехота снова взметнулась в атаку, оглашая окрестности диким, громовым "Ур-а-а-а!" Вместе с красноармейцами в атаку поднялись и бойцы свежесформированной баскской моторизованной бригады, шедшие вместе с красноармейцами. Некоторые из них орали что-то свое, завывали, визжали, но большая часть басков тоже подхватила русский боевой клич.

БТ Ястребова осторожно полз через груды битого камня, какие-то заборы, остатки стен. Уже несколько итальянцев рухнули, срубленные меткими очередями командира, а башнер Каплер разнес метким выстрелом осколочной гранаты еще один, чудом уцелевший во время авианалета, пулемет. Скоро уже должна была показаться окраина деревни, а там - снова простор и долгий рывок по тылам.

И в этот момент Бронислав почувствовал, как его точно резануло чем-то холодным и острым. По самому сердцу. А по спине пробежал ледяной озноб. Что было не так, он не знал, но все в нем буквально кричало: "Опасность! Опасность! Берегись!"

Ястребов привык доверять этому чувству, а потому хлопнул Киреева по плечу, одновременно вызывая его по ТПУ:

- Назад!