толи тот пытался спрятаться. Риньш медленно отошёл назад, держа под прицелом, угол где мог находиться человек. А потом одной рукой зажёг фонарь. После полумрака подземелья его достаточно слабый луч показался Риньшу невыносимо ярким. Но намного ярче, он оказался, для того, кто сидел во тьме. Луч света выхватил гору какого-то трепья и мусора среди которого торчало лицо подземельца, ещё совсем мальчишки, года на три младше Риньша. Тот закрывал лицо руками, щурясь от яркого света. Риньш навёл на него винтовку и заорал:

— Встать! Руки держи, чтоб я видел!

Тот подчинился — встал и поднял пустые руки. Риньш уже торжествовал — теперь не придётся самому тащить языка. Он грозно глянул на пленника прорычал:

— Только рыпнись — пристрелю! Вперёд — приказал он и дулом показал в сторону дыры в металлической стене. Мальчишка неспешно, словно нехотя, пошёл туда. Дойдя до старика, он остановился и уставился на пленника, который всё ещё был без сознания, с каким-то странным удивлением.

С минуту он просто стоял, а потом с неожиданным проворством прыгнул в прямоугольную дыру в стене, перекатился и побежал. Риньш выстрелил ему в след, но не попал, тот выскочил в невысокий проём, за которым было темно. Риньш как мог быстро похромал за ним. Он оказался точно в таком же корридоре, как тот, по которому отряд Шоркха пришёл от ручья. Свет здесь падал сквозь дыры в потолке и был совсем не ярким. Риньш упал на одно колено, стопу рвануло болью, он отвлёкся почти на целую минуту. Потом смог, всё-таки, собраться поднял скорострельную винтовку. Мальчишка, тем временем убежал уже на приличное расстояние. Риньш выстрелил, но снова промахнулся. Он попытался получше прицелится, но в тусклом свете, получалось плохо. Он вновь выстрелил и вновь не попал. Шаги бегущего гулко отдавались в проходе. Риньш зло сплюнул и хотел уже выстрелить очередью, когда вдалеке грохнуло. Мгновение спустя его сбило ударной волной, и он завалился навзничь, слегка ударившись головой. Парень похоже напоролся на мину. Риньш зло выругался и двинулся назад за языком. Выход был только один и он был заминирован. Риньш ругнулся и сел на корточки, обхватив голову руками. Что же делать? Что делать. Он простоял так какое-то время. Его всего трясло, до сих пор он выжил только благодаря везению. Дикому нереальному везению, которое должно закончится, и очень скоро. Ему потребовалось не менее получаса, чтобы успокоиться.

Когда он наконец смог это сделать, то попытался мыслить логически. Пол коридора каменный, значит мина могла быть спрятана либо в куче мусора под световым окном в потолке, либо в темноте была натянута растяжка. Других вариантов просто не было, значит, если быть очень внимательным, то можно пройти, миновав ловушки. Только бы открыть выход наружу, там, где вытекает ручей.

Риньш вздохнул, подхватил какую-то палку взвалил себе на плечо языка, который даже попытался вяло вырываться и двинулся вслед за парнем. Шёл он, очень медленно освещая путь перед собой и всё время взглядом, ища растяжку. Подходя к каждой куче мусора он сначала её внимательно осматривал и лишь потом старался пройти приставным шагом вдоль стены, чтобы не дай бог не задеть взрыватель мины если она тут была.

Расстояние в тысячу шагов он преодолел не менее чем за три четверти часа. Останки мальчишки он постарался обойти, но сделать это было почти невозможно, мина взорвалась менее чем в шаге от него и парня буквально разорвало. Оказавшись у прохода, по которому текла вода, он заметил блики на её ровной поверхности. Приглядевшись, он вдруг заметил, что выход не был закрыт. Впереди были остатки камней, закрывавших вход, словно разбитые створки ворот. Риньшу даже идти легче стало, впрочем, он по-прежнему старался двигаться, как можно осторожнее, памятуя о мерзких слизняках, водившихся в затопленных туннелях. Вскоре он преодолел оставшуюся часть пути и, щурясь от яркого солнца, выбрался из подземелья.

Глава 30. В подземелье

Андрей добрался до лагеря на крестовике, лихо заскочил в арку и, не притормаживая, вывел машину во двор. Вылезая из машины, он связался с доктором.

— Валентин Сергеевич! Я на месте. Приём!

— А, явился не запылился! — послышался в наушниках ехидный голос доктора — третья дверь от угла, второй этаж, там дверь открыта. Разговор серьёзный есть — теперь он говорил без тени веселья.

Андрей выбрался из крестовика и огляделся в поисках входа. Слева от него и правда было целых три прочных металлических двери. Стены этой крепостишки были построены из просто огромных гранитных блоков, пригнанных друг к другу так плотно, что щели их были почти не видны. Андреем никто не интересовался, все его, словно, не замечали. Хотя почему, словно, камуфляж-то был включён. Он вошёл в дверь и оказался на лестнице. Пролёты её были целиком выточены из того же гранита, что и стены. Андрей поднялся на второй этаж и оказался в длинном коридоре. Одна из дверей и правда была открыта. Войдя в неё, он оказался в довольно крупном помещении, видимо, служившем, чем-то вроде кабинета. Он окинул взглядом комнату. В центре неё стоял большой круглый стол, вокруг которого разместились четыре человека. Высокий худой старик в форме ордена, над ним Ильич разместил метку Шыйх комендант Лагеря. Напротив, него сидел необъятный во всех измерениях здоровяк, на котором, не сходился жилет. Над ним была метка Щьйлк торговец, (временно) сотник (мобилизован). Третьим был, совсем ещё молодой парень в странной очень грязной форме, кажется стражник. Надпись над ним гласила: Вьйн старший следователь городской стражи. Четвертой была Лайшми, сидевшая на большом мешке с чем-то, несмотря на грязные волосы и разорванную одежду, она имела всё тот же вид владычицы морской. Напротив, них на какой-то тумбочке, стоявшей на небольшом расстоянии от стены, расположился Голубев рядом с ним к стене был прислонён рельсотрон. Они явно что-то обсуждали. Когда Андрей вошёл Шыйх весьма напряжённо говорил:

— … так не думаю. Я представить себе не мог, что так близко от…

— Как ты, однако, тихо ходишь Четырёхрукий! — прервала коменданта Лайшми — и сдается мне остальные тебя не видят.

Андрей никак не стал реагировать и просто стоял в дверях.

— Я буду делать всё о чём говорили — продолжила она — но ты найдёшь Кроху и вернёшь мне её живой. Понял! А иначе забудь о нашем разговоре!

В комнате повисла тягучая тишина.

— Наставник Лайшми, простите, но с кем вы сейчас разговариваете? — удивленно спросил Шыйх.

— С четырёхруким, это товарищ, а может даже и друг Тьйна.