Последнее омоложение наградило Хоше Финна худощавым лицом. Его длинные черные волосы были зачесаны назад и скреплены в пучок затейливой серебряной заколкой. При первой же встрече он признался, что страдает от избыточного веса, хотя его блестящий зеленый шелковый костюм успешно скры­вал талию и живот.

— Сюда, — сказал Хоше Финн, когда они оказались внутри здания.

Он повел ее по длинному коридору, уходящему в сторону от регистратуры. По пути им попалось несколько недавно омолодившихся пациентов, передвигавшихся с помощью медперсонала.

— Тебе приходилось расследовать много замороженных дел? — спросила Паула.

— Три, — ответил он, пожимая плечами. — Включая и это дело. Показатель успехов у меня не слишком высок, большую часть времени я работаю в главном отделе по уголовным делам. Группа расследования замороженных дел активизируется только в тех случаях, когда всплывают преступления, которым больше тридцати лет. А такие случаи бывают крайне редко.

— Не переживай, нераскрытых случаев не так уж много.

— Верно. Копаться в прошлом нелегко, даже при нашей системе хранения информации.

— Не совсем так. — Она замедлила шаг. — Получаемую из прошлого информацию приходится соотносить с поведенческими привычками. Нам необходима целостная картина. Правоохранительные органы в наше время слишком пола­гаются на цифровые свидетельства.

— И вот тогда приходит ваш черед. — Он улыбнулся в ответ на ее подозрительный взгляд. — Черед настоящего детектива.

— Я делаю то, что в моих силах.

В тамбуре для санобработки перед комнатой Вайоби Котала им пришлось надеть стерильные комбинезоны. Слабый розоватый свет в палате не мог скрыть напряженного выражения глаз ее обитателя. Пока открывались вторые двери, Паула старалась взять себя в руки. Каждый раз, когда приходилось посещать палаты оживления, она почему-то чувствовала необъяснимую слабость. Новое клонированное тело Котала еще пять недель назад вышло из резервуара-утробы, но его вид все равно вызывал у нее отвращение.Процесс клонирования был начат два года назад, когда страховая компания, согласно контракту, попыталась связаться со своим клиентом через унисферу. Последующие поиски, включая и человеческие ресурсы, не смогли выявить никаких его следов после отъезда с Октиера сорок лет назад. На тот момент с его рождения прошло шестьдесят пять лет, и, согласно полису, оплаченному состоятельными родителями сразу после зачатия, ему следовало явиться в кли­нику для первого омоложения. Поскольку он не явился, суд пришел к заклю­чению, что он был либо убит, либо стал жертвой незафиксированного несчаст­ного случая, и выдал страховой компании свидетельство о смерти. Спустя не­делю была начата процедура оживления.

Для отлично оборудованного заведения, каким являлась клиника Клейдена, эта процедура, хоть и не слишком часто проводимая, была относительно про­стой. ДНК Котала слегка модифицировали с целью ускоренного развития, а зародыш поместили в резервуар-утробу, где он развивался в течение двадцати трех месяцев. За пять месяцев до окончания этого срока специалисты клиники установили с ним нейронную связь и начали загружать в новый мозг сохранен­ные воспоминания Котала. Их было не так уж много: хотя раньше Котал и об­новлял свой запас каждые два месяца, он перестал это делать в возрасте двад­цати трех лет, когда покинул Октиер.

Человек, лежавший на кровати в насмешливо-розовом полумраке, выглядел как четырнадцатилетний подросток после длительного голодания. Его тело было настолько тощим, что под натянутой кожей виднелись суставы и ребра. Для предотвращения шелушения кожи на тело была нанесена какая-то мазь, но кое-где проглядывали довольно большие воспаленные участки. На руках и ногах, почти полностью лишенных мускулов, нелепыми буграми выступали локти и колени. Необходимость двигаться заставляла его носить электромускульный костюм, что со стороны выглядело как проволочный экзоскелет. Но самое печаль­ное зрелище представляла его голова: по размеру она соответствовала взрослому телу, но тощая шея не могла ее поддерживать без помощи электромускулов.

Взгляд больших ввалившихся глаз Вайоби Котала встретил их у самой две­ри. Он даже не сделал попытки повернуть голову. Время от времени он чуть-чуть приоткрывал рот, и тогда из вспомогательного костюма к губам поднималась трубочка, из которой поступала питательная жидкость. Паула даже не осмели­лась посмотреть на все остальные провода и трубки, опутывавшие его поясни­цу, и на устройства, подсоединенные к пенису и анальному отверстию.

Она-то считала унизительным даже обычное восстановление после просто­го омоложения.

— Привет, Вайоби, — заговорил Хоше Финн. — Сегодня ты выглядишь на­много лучше. Помнишь меня?

— Полицейский, — прошептал Вайоби Котал.

Его голос, усиленный вспомогательным костюмом, производил впечатле­ние эха.

— Верно, я детектив Финн. А это главный следователь из Управления по расследованию особо тяжких преступлений Паула Мио. Она прилетела с самой Земли, чтобы разобраться в причинах твоей смерти.

Взгляд Вайоби Котала сфокусировался на Пауле.

— Я вас знаю?

— Нет. — Она не собиралась рассказывать о своей известности человеку, который пытался извлечь смысл из ничтожно малого запаса воспоминаний. — Но я бы хотела тебе помочь.

Он улыбнулся, отчего с губ стекла струйка слюны.

— Вы собираетесь вызволить меня отсюда?

— Тебе осталось совсем недолго.

— Ложь! — Он произнес это так громко, что усилитель не включился. — Мне говорили, что мышцы нарастут за несколько месяцев, а я по-прежнему слаб, как ребенок. Ускоренная регенерация уже закончилась.

— Но ты снова жив.

Он закрыл глаза.

— Найдите их. Найдите тех, кто сделал это со мной.

— Если тебя убили, я их найду. Я всегда это делаю.

— Хорошо.

— Как я понимаю, вы с Тарой Дженнифер Шахиф были сексуальными партнерами. — Паула не стала обращать внимания на недовольную мину Финна, заметную, несмотря на маску. Состояние Котала ограничивало время их беседы, и она не хотела потратить впустую ни одной секунды.

— Да. — Выражение ребяческого лица несколько смягчилось. — Мы только начали узнавать друг друга.

— Тебе известно, что она тоже покинула Октиер?

— Известно. Но я не могу поверить, что решился убежать вместе с ней. Меня многое привязывало к тому месту. Я уже говорил полиции. Я встречался еще с одной девушкой.

— С Филиппой Йо, да?

— Да.

— Она ревновала тебя?

— Нет-нет, с этим я давно покончил. Это было обычное развлечение, ничего серьезного. Мы оба об этом знали. Мы с Филиппой жили первой жизнью и хо­тели… жить.

— Это было развлечением, согласно последнему обновлению воспоминаний, хранившихся в клинике. Но ты покинул Октиер спустя девять недель. За это время многое могло произойти.