Неудивительно, что НИКВО счел ее малоценной. Она не содержала научных выкладок по созданию лучевого оружия – во всяком случае, напрямую, – а рассказывала нелепую историю, произошедшую в 1895 году. Однажды Тесла намекнет на тайну из этой книжки в своем интервью – заявит, будто он обнаружил истинную природу электроэнергии «в новом и неожиданном источнике».

Действительно обнаружил.

Если Трамп с НИКВО приняли книжку за сочинение фантазера, то Саймон счел ее правдой. Чтобы проверить написанное, он стал жертвовать миллионы на благотворительность в Африке: например, начал вкладывать деньги в строительство жилых домов вдоль Нила – а значит, и в археологическое обследование тех мест. Многие университеты мечтали найти средства на научно-исследовательские проекты, в особенности на дорогостоящие полевые работы, поэтому Саймону несложно было использовать труд ученых в своих целях.

Десять долгих лет Хартнелл вел поиски, опираясь лишь на туманные намеки. И вот два года назад он наконец нашел то, что Тесла поклялся навсегда сохранить в тайне.

Это было настоящее чудо, но оно шло в комплекте с огромными рисками.

Нынешняя пандемия стала тому свидетельством.

Саймон хмуро смотрел на книжку. Он понимал, почему Тесла и два его товарища дали слово молчать. Им было не по силам обуздать собственное открытие; опасность в случае неудачи грозила чудовищными бедами.

Поэтому они так и оставили погребенное чудо в пустыне – до тех времен, когда мир созреет.

Саймон решительно сжал кулаки.

Я совершу то, чего не смог Тесла.

Во имя всего мира.

Не важно, какой ценой.

За спиной прозвучал перезвон. Саймон повернулся к единственной стене без книжных полок. На ней висело множество мониторов – его электронные глаза. Он принял входящий видеозвонок. Этот самый звонок Хартнелл принимал в полночь ежедневно.

В центре экрана возникло лицо Антона, готового к сегодняшнему отчету.

– Ты отправил подопечных в постель? – спросил Саймон.

– Доктор аль-Мааз заперта у себя в комнате, – доложил Антон. – Сегодня она достигла значительных успехов. Даже обнаружила то, что, по-моему, ускользнуло от внимания профессора Маккейба.

– О чем речь?

– Объект в лаборатории – мумифицированная женщина – не египтянка, а скорее, еврейка.

– Еврейка?

Антон пожал плечами.

– Работы завтра продолжатся.

Саймон сел на стул перед мониторами, обдумывая новость. После находки записной книжки Теслы, после выяснения его планов в отношении электрического микроба Хартнелл стал искать способы приручить столь опасный организм – хоть научными средствами, хоть историческими.

Тесла намекал на некое решение, однако его оно, похоже, смущало и пугало – причем настолько, что конкретики он избегал.

Только это и удерживало Саймона от перехода к завершающему этапу работ. В теории все выглядело правильно и понятно. И все же любая ошибка грозила экологической катастрофой, в сравнении с которой выброс нефти из танкера «Эксон Вальдез» покажется пролитой чашкой молока.

Тем не менее над миром нависла опасность пострашнее.

На Элсмире потепление уже вовсю меняло химический состав водоемов и болот, что влекло за собой исчезновение видов и сред обитания. И это только верхушка пресловутого тающего айсберга. Ученые предсказывали, что такими темпами мировая биосфера погибнет в течение столетия.

Если не вмешается настоящий мечтатель-провидец.

Саймон раздумывал. Запланированное через два дня испытание – первая фаза, локальный эксперимент, проба перед запуском в мировом масштабе. Однако стоило ли рисковать? Особенно сейчас, когда за станцией наблюдали?

– Как там наши гости? – спросил Саймон. – Друзья из УППОНИР?

– Сидят в кафетерии – пьют кофе и болтают.

– Ты уверен в результатах своей проверки?

Антон кивнул.

– Они работают в УППОНИР уже около десяти лет.

Хорошо.

Новые проблемы Саймону были не нужны.

– Завтра устроим им официальную туристическую экскурсию и поскорее выпроводим.

Все же что-то в них его настораживало, только он не понимал что. Своему чутью Саймон доверял. Как говорил Тесла, «чутье опережает знания».

– Антон, гляди за ними в оба.

– Разумеется.

– Есть новости из Судана? Как дела у твоей сестры?

– Все идет по плану. Задача скоро будет выполнена.

– Отлично.

Они обсудили еще несколько вопросов и распрощались.

Саймон немного посидел, затем переключил монитор на другой охраняемый участок станции. Возникло изображение пещеры, ярко освещенной галогеном. Это была часть старой шахты Фицджеральда, где когда-то добывали никель и свинец. Полвека назад пещеру затопило, но на такой глубине вода не замерзла. Саймон вспомнил, как увидел ее впервые – тогда «Аврору» еще строили. Вода переливалась чудесной голубизной, словно в память о небе.

Старая горная выработка стала отличным резервуаром.

Саймон вгляделся в озеро. Гладкая поверхность отражала металлический помост вдоль одного берега. Однако во́ды больше не сияли хрустальной голубизной – они отливали темно-красным, словно целое море крови.

Саймон вздрогнул от мрачного предчувствия – он вспомнил другое изречение Теслы. Неужели мечтатель предсказывал, что произойдет, если тайна из его дневника выйдет наружу?

Вы своими глазами увидите непостижимые ужасы, сотворенные человеком…

Впервые в жизни Хартнелл молил небеса о том, чтобы обожаемый им ученый ошибался.

3 июня, 06 часов 18 минут по восточноафриканскому времени

Суданская пустыня

Восход был резким, как удар кувалды.

Грей тихонько чертыхнулся, прищурил глаза и дернул вниз щиток. Из-за дюн справа по курсу вынырнуло солнце. Последний час небо неуклонно светлело, но яркое начало дня застигло Пирса врасплох.

Он нес вахту за рулем, остальные спали или дремали. Джейн на заднем сиденье прильнула к Дереку; голова у того была откинута, рот открыт. Ковальски уронил подбородок на грудь; здоровяк громко храпел, перекрывая утробное рычание двигателя. Сейхан на переднем сиденье прислонила голову к боковому окну.

Единственный, кроме Грея, бодрый участник экспедиции мчал впереди грузного «Унимога» на стареньком мотоцикле-внедорожнике «Судзуки Трекер». Паренек по имени Ахмад умело прибавлял и сбрасывал газ в нужных местах; заднее колесо оставляло жирный отпечаток на зыбком песке. Ахмад прихватил свой мотоцикл перед выездом отряда из Руфаа. Ковальски помог взгромоздить железного коня в кузов машины – сейчас там в гнезде из рюкзаков спала собака Ахмада, Анджинг.