В доме постепенно и заметно становилось теплее. Батареи отопления и трубы быстро нагревались, прогревая и сам воздух. Только стены, если к ним прислониться, хранили холод, но дерево не камень, его не нагреешь так же быстро. Лучше не прислоняться к стене, тогда и мерзнуть не будешь.

– Как дальше жить будем, Эдуард Осипович? – поинтересовался Лопухин. – Всю оставшуюся жизнь прятаться?

– Дальше жить будем хорошо…

Разговор этот возник не случайно. Эдуард Осипович прекрасно понимал, зная полковника уже много лет, что тот не просто от щедрот душевных прихватил с собой винчестер генеральского компьютера. Алексей Викторович прекрасно понимал, что данные можно выгодно продать. Но сам войти в торговлю не решился, предоставляя это генералу. При этом желал бы знать, что ему самому достанется и на какую сумму вообще он может рассчитывать.

– Где?

– Где понравится. Не где нам укажут, а только там, где понравится… Естественно, за пределами России. И там, куда руки ФСБ не дотянутся…

– Так я согласен. Было бы на что жить…

– Будет. Хватит тебе до конца жизни, и детям на закуску останется… Сейчас человек приедет, он скажет, где и когда мы свои деньги получим…

– А сколько? – не удержался и спросил Лопухин.

– Я думаю, около полумиллиона баксов на твою долю выпадет. Может, чуть-чуть поменьше, не обессудь… Это будут, грубо говоря, непредвиденные издержки… Такие всегда бывают… Простые вопросы питания – это уже издержки…

Полковник заулыбался. Кажется, остался доволен. Аладьян первоначально планировал выделить на долю полковника миллион, но в последний момент что-то в голове щелкнуло, и он уменьшил сумму вдвое. Но, если человек и этим доволен, чем может быть недоволен сам генерал? Он тоже остался довольным…

Компьютер пискнул, сообщая о завершении операции.

– Иди посмотри, как там дворник. Собери всю форму, пусть дворник в котельной все армейское сожжет. Чтобы следа не осталось…

– Не жалко погоны? – поинтересовался Лопухин.

– Жалко… Но без них сейчас уже лучше… Шинель жалко. Сукно хорошее… И без лампасов ходить непривычно. Но – привыкну… Забирай все. Пусть сожжет…

Эдуард Осипович явно торопил Лопухина, поскорее выгоняя из комнатки. Тот понял, сгреб в генеральскую шинель все армейское обмундирование и поспешил к выходу. А Аладьян повернул к себе экраном монитор, вытащил из ящика DVD-диск, стал копировать на него отдельные выборочные файлы. Потом включил запись…

…Работа заняла много времени, но не требовала от самого генерала значительных усилий. И потому он спокойно вышел в большую комнату, предоставив компьютеру возможность выполнять задание. В этот момент он услышал, как открылась дверь. Пришел Лопухин, в старой гражданской куртке генерала и с растерянным лицом. Осматривался по сторонам, шарил взглядом по столу, по стульям, по полу.

– Потерял что-то? – спросил Эдуард Осипович.

– Нейтрализатор…

– Ну ты… – покачал головой Аладьян. – Где ты его оставил?

– Я куртку примерил, хороша, и бушлат сжечь собрался. Все вроде бы из карманов вытащил. Переложил в куртку. Дворник одежду унес, и сразу в печь…

– Дворника не спрашивал?

– Зачем… Если потерял или сжег, это ему знать ни к чему. Пусть боится…

– Взять он не мог?

– У меня перед носом стоял. Ничего не брал… Одежду всю охапку унес…

– Ладно… Это как раз те непредвиденные издержки, про которые я говорил… Я пока занят. Приедет Владислав Аркадьевич, проведешь ко мне. Только сначала предупреди…

Расстроенный еще больше, Лопухин вышел, все еще занятый безуспешным поиском. Генерал вернулся к компьютеру, сменил диск. Весь материал умещался на пяти DVD-дисках. Большой объем. Но одного комплекта явно было мало, чтобы привести в исполнение все замыслы Аладьяна. И потому Эдуард Осипович принялся делать дубликаты. Благо, запас дисков позволял эту работу выполнить. Пока компьютер был загружен, генерал не терял даром времени, вытащил из кармана бумажку с телефонными номерами и поочередно обзвонил четверых человек…

Звук автомобильного двигателя за окном подсказал, что приехал «уазик». Значит, привез Владислава Аркадьевича Мазура, и с американцем следует беседовать. Но уже предлагать игру по своим правилам, не переходя, впрочем, грань, потому что за гранью может произойти разрыв отношений и желание навредить…

* * *

Подполковник Серегин постучал, прежде чем войти в кабинет полковника Мочилова. Вошел вместе с худеньким и низкорослым старшим лейтенантом в очках с толстыми линзами.

– Я так понимаю, что это пятый старлей в компанию? – спросил Юрий Петрович.

– Так точно, товарищ полковник, – ответил за старшего лейтенанта подполковник.

– Старший лейтенант Вохминцев, Управление космической разведки, – представился старший лейтенант и указательным пальцем подтолкнул очки ближе к переносице.

– Олег Леонидович, я не сомневаюсь в профессиональной подготовленности старшего лейтенанта Вохминцева, – сказал Мочилов не слишком довольно, – но меня интересует его физическая подготовка, поскольку, как я предупреждал, группе предстоит, возможно, длительный марш в сложных горных условиях, где требуется повышенная выносливость.

– Специальной горной подготовки он не имеет, – объяснил Серегин, – что же касается выносливости…

– Я мастер спорта по марафонскому бегу… – скромно заметил старший лейтенант.

– Годится, – за всех согласился капитан Юровских, которому и предстояло взять Вохминцева в свою команду. – С марафонцами мы сработаемся…

– Тогда приступим к обсуждению имеющихся данных. – Мочилов по-хозяйски показал рукой в сторону стульев.

Подполковник со старшим лейтенантом устроились, и Серегин вытащил из папки целую стопку листов с принтерной распечаткой. Разложил листы по столу и разгладил их ладонью так, словно листы были помяты, хотя селедку в них подполковник, кажется, не заворачивал.

– Это распечатка всех разговоров генерала Аладьяна, надеюсь, уже бывшего генерала, по крайней мере, в скором времени – бывшего… Распечатки, значит, разговоров Аладьяна Эдуарда Осиповича и всей его честной и не очень компании. Вот самые последние материалы… – начал подполковник, разбавляя каждую фразу продолжительным мычанием, помогающим ему самому успеть разобраться с тем, что следует отметить в первую очередь. – Вообще, насколько я понимаю, мы столкнулись с компанией сплошных мошенников, каждый из которых намеревается обмануть каждого по отдельности и всех остальных, вместе взятых. И каждый представляет опасность для окружающих. Потому, я думаю, будет вполне обоснованным обеспечение безопасности подполковника Стромова, поскольку в этой компании он вполне может стать жертвой внутренних разборок. Всего с генералом Аладьяном на настоящий момент находится пять человек. Он сам, полковник Лопухин Алексей Викторович, водитель генерала и еще три бойца охраны лаборатории. Они у себя там называли охрану силовым блоком, исходя из того, что те не только осуществляли охрану, но и участвовали во многих противоправных акциях. Таких, например, как захват граждан для использования их в экспериментах лаборатории. И потому ни один не пожелает генерала бросить, чтобы сдаться властям, поскольку знают за собой немало черных дел, которые обязательно заинтересуют следствие. Бросить они могут совсем по другой причине. И не просто бросить, а пробросить, как сейчас говорят в определенных кругах… По крайней мере, об этом свидетельствуют некоторые звонки. Так, водитель генерала, человек с неизвестным нам прошлым, но прочно повязанный в уголовных кругах, кому-то звонил и сообщал, что генерал, находящийся «в бегах», готовится кому-то что-то государственное продать и получить крупную сумму денег. Водитель обещал информировать своего собеседника о каждом изменении ситуации. Звонок был произведен, когда водитель выезжал в Москву, чтобы доставить на дачу генерала сотрудника американского посольства, уже известного нам гражданина США Мазура Владислава Аркадьевича, и оставался в машине один. Сам мистер Мазур Владислав Аркадьевич, договорившись о доставке в Грузию двадцати трех миллионов долларов, якобы Аладьяну предназначенных, тут же созвонился в Грузии с неизвестным нам человеком и информировал того, где будет Эдуард Осипович получать деньги. Просил подготовить группу и не забывать при этом о его интересах. Кстати, во время этого разговора мистер Мазур сообщил, что Аладьян получит двадцать миллионов, а не двадцать три. Из чего можно сделать вывод, что три миллиона пойдут в карман самому Мазуру. Разговор велся на русском языке. Очевидно, Мазур не владеет грузинским, а его собеседник, имеющий ярко выраженный грузинский акцент, не владеет английским.