Отныне Высший оберегающий совет империи мог удержаться у власти только при помощи штыков, каковых, правда, у него на данный момент насчитывалось заметно больше, чем у Эйзела с лордом Экантеем. Но Эйзела это пока полностью устраивало. Ибо если бы это было не так, бравый первый лорд адмиралтейства мог бы решиться силой раздавить мятежников. Но даже если бы ему и удалось одержать убедительную победу в горниле гражданского конфликта сгорело бы немало людей и кораблей, в которых так нуждалась империя для борьбы с куда более страшным врагом. А так… все пока шло почти идеально. У Совета недостаточно сил для того, чтобы раздавить их, а у них сил не хватает для атаки. Поэтому первый лорд адмиралтейства с зубовным скрежетом разглядывает тактическую проекцию столицы, горько сетуя на то, что ему приходится ждать. А между тем это самая верная политика. Ибо каждый день беснующиеся от ненависти новостные каналы будто вода накатывают на айсберг семейных привязанностей, как раз и обеспечивающих Высшему оберегающему совету верность основной части поддерживающих их армейских частей и кораблей флота. Так что к моменту возвращения императора плод окончательно созреет и будет готов сам собой свалиться в подставленную ладонь. Только бы он вернулся…

Однако эти выводы не были тайной не только для одного директора департамента стратегических исследований. И именно они послужили причиной того, что лорд Эрминай сразу после вечернего заседания Совета, в очередной раз превратившегося в переливание из пустого в порожнее, бесцеремонно напросился в гости к лорду Эксенту. Легкий ужин на двоих накрыли в библиотеке. Закончив с садовыми улитками, лорд Эрминай откинулся на спинку кресла и, раскурив тонкую курительную палочку, развалился в кресле, уперев в гостеприимного хозяина острый взгляд.

— Ну, Эксент, как вам все это нравится?

— Что? — невинным тоном спросил хозяин.

— Не делайте из меня дурака. Я еще никогда не слышал о столь бездарном заговоре. Этот идиот Эклон просрал все, что только было можно. А эта его выходка с WNN? Как можно было додуматься наехать на этих шакалов?

— Ну… они же действительно оболгали его. Во всяком случае, представленные им на вчерашнем заседании доказательства этого выглядели достаточно убедительно.

— Да кого это сейчас интересует? — взорвался Эрминай. — Он что, не понимает, что этим своим дурацким налетом восстановил против нас не просто журналистов, а всю империю? Мы живем в эпоху диктатуры прессы. И кое-какую иллюзию свободы можем позволить себе только в том случае, если эти шакалы сражаются друг с другом за наши кошельки. А когда они по каким-то причинам начинают дуть в одну дуду — все, пиши пропало. Совершенно неважно, как дело обстоит на самом деле. Все мы будем думать так, как решат эти шакалы.

— Вы не любите прессу? — с деланым удивлением спросил лорд Эксент.

Но лорд Эрминай был слишком старым и опытным лисом, чтобы позволить своему раздражению окончательно увести себя со стези запланированного разговора.

— Это неважно, во всяком случае, сейчас и конкретно для меня. А важно другое. — Он замолчал и снова упер взгляд в лорда Эксента.

— И что же? — решил подыграть ему хозяин дома.

— Почему вы-то так спокойны?

— А что, есть причины для волнений? — светским тоном поинтересовался лорд Эксент.

— Уж перестали бы валять дурака, — сварливо пробурчал лорд Эрминай. — Вы прекрасно понимаете, что если сегодня ночью объявится император, то та половина нашего Совета, которая узнает об этом первой, побежит к нему на задних лапках, в качестве заявки на индульгенцию неся в передних головы второй половины. — Эрминай зло скривился. — Даже представить не мог, что можно так бездарно и, что обидно, окончательно угробить столь блестяще задуманную комбинацию.

На это лорд Эксент предпочел не отвечать.

— Ладно, — вновь подал голос гость, когда молчание хозяина дома затянулось совсем уж неприлично, — не хотите говорить, не надо, но имейте в виду, что Эклон, которому вы так старательно демонстрировали лояльность, тоже подозревает вас в нечестной игре. И завтра собирается сложить с себя полномочия временного председателя, чтобы был назначен другой, причем, насколько я представляю, не временный. Сказать, кого он планирует на свое место?

— Он что же, уже не надеется на возвращение Эомирена? — вместо ответа воскликнул лорд Эксент.

— Ну тела его пока так никто и не нашел, но на фотографиях беспилотного разведчика его ударный батллшип выглядит мертвым куском металла.

— Как и императорская яхта, кстати. Однако то, что император жив, ни Эйзелом, ни Экантеем сомнению не подвергается. И я склонен верить, что это не поза, не игра, а настоящая позиция. Иначе Старый Лис уже стер бы нас в порошок.

— Что вы знаете? — подался вперед Эрминай.

— Только то, что вам только что сказал, — спокойно ответил лорд Эксент.

— Я уже говорил — не делайте из меня дурака! — резко проговорил лорд Эрминай. — Почему вы считаете, что Старый Лис способен стереть нас в порошок?

— Потому что это Старый Лис. А также потому, что этот заговор вовсе не был для него неожиданностью, как мы раньше считали… и многие продолжают считать до сих пор.

Лорд Эрминай несколько мгновений сверлил своего визави взглядом, а затем медленно спросил:

— И на основании чего вы сделали такой вывод?

— На основании его разговора с Эклоном, который состоялся за полчаса до выхода в эфир обращения императора.

Глаза лорда Эрминая удивленно расширились.

— А… откуда вы о нем узнали?

— Мне рассказал сам Эклон. И даже показал запись.

Лицо лорда Эрминая скривила усмешка.

— Идиот…

— Ну умственные способности лучшего друга председателя сената всем давно хорошо известны. И никогда не считались его сильной стороной.

— И… что? — после некоторого молчания спросил лорд Эрминай.

— Ничего, — пожал плечами лорд Эксент. — Неужели вы думаете, что даже если бы я попытался, Старый Лис пошел бы со мной на контакт? Он для этого слишком изощрен.

В библиотеке повисла напряженная тишина.

— Впрочем, когда я смотрел запись того разговора, мне показалось, что он таки закинул некое предложение об индульгенции.

— Какое же? — вновь подался вперед лорд Эрминай.

— Неважно, — ограничился кратким ответом хозяин дома, дав понять, что оставляет эту возможность для себя, — но по зрелом размышлении я думаю, мы можем предложить ему еще кое-что. Что в глазах Старого Лиса искупит немалую долю нашей вины.

— И что же?

— Дом Эомиренов, — спокойно, но твердо ответил лорд Эксент.

Этим утром Экант поднялся довольно поздно. С тех пор как исчез отец, он стал чувствовать себя в доме гораздо свободнее. Конечно, не сразу. Но вот уже неделя, как леди Энтерея обустроилась в его спальне на правах ее хозяйки. О браке речи пока не шло, но официальной фавориткой нового главы дома Эомиренов она уже считалась практически повсеместно. Из-за этого Эканту пришлось даже выдержать пару довольно бурных сцен, устроенных матерью и Элайной. Особенно безобразной была сцена с Элайной, та кричала, что, введя в дом эту шлюху, переспавшую с половиной гвардейских полков и экипажей столицы, он компрометирует и их дом, и ее саму как невесту императора. Так что Эканту пришлось дать сестре пару пощечин и напомнить, кто именно в скором будущем станет главой дома Эомиренов и кому предстоит представлять дом и давать согласие на свадьбу сестры во время свадебной церемонии. А ведь согласия можно и не получить. Вот будет скандал…