(Дварим аревим, раздел 1, лист 12, дополнение к рассказу 7)

Ружинский ребе, благословенной памяти, в то время, когда проживал он в городе Скала до того, как определил себе жительство в городе Садагора, спросил горожан Скалы, стоявших перед ним, есть ли в сем городе старый человек, который знавал бы Бешта, благословенной памяти. Сказали ему: «Есть тут один старик, который видел Бешта». Сказал им учитель: «Я бы очень хотел, чтобы сей старик пришел ко мне». Увидев, что учитель желает, чтобы старик пришел к нему, пошли хасиды позвать того к учителю, но старик не хотел идти. Спустя два-три дня снова сказал им учитель: «Очень бы я хотел, чтобы сей старик пришел ко мне». Опять пошли к старику и сказали ему, что учитель весьма просит того, чтобы не почел за труд прийти к нему. И во второй раз отказался старик и не захотел пойти. Спустя несколько дней снова сказал им учитель, что очень бы хотел, чтобы старик пришел к нему. Пошли хасиды к старику и умоляли его, чтобы пошел к учителю, а если откажется и теперь, то поведут его против его воли. Пошел старик с ними к учителю. Приветствовал учителя и сказал ему: «Не серчайте на меня за то, что отказывался прийти к вам, ибо не могу я приближаться ни к одному цадику, потому как своими глазами видел я, как Бешт воскресил мертвого, и как же мне теперь приблизиться к другому цадику, помимо Бешта?» И рассказал сей случай:

«В одной деревне, где я жительствовал, был на мельнице мельник. Хозяин мельницы был человек богатый и досточтимый и время от времени ездил к Бешту. Один раз тяжело заболела жена мельника. Пришел мельник к хозяину мельницы и попросил того, чтобы дал ему свою телегу поехать в Меджибож к Бешту. Уступил ему хозяин мельницы и позволил взять телегу, чтобы поехать к Бешту. Попросил его мельник, чтобы и тот поехал с ним. Уступил ему и в этом. И поехали они оба к Бешту и просили того, чтобы поехал с ними для исцеления хворой женщины. Согласился Бешт и поехал с ними. Когда приехали они в деревню, вышли навстречу домочадцы мельника и сказали ему, что понапрасну он утруждал себя, ибо мать их уже умерла и положили ее на землю. Бешт не стал возмущаться, вошел в отведенную ему комнату, позвал мельника и велел тому, чтобы пошел к покойной своей жене и прошептал ей на ухо такие слова: “Ривка, вставай, иди готовить ужин, ибо дорогой гость у нас, учитель наш рабби Исраэль Бааль-Шем-Тов”. Пошел мельник и прошептал мертвой своей жене на ухо сии слова, та же не двинулась ни в какую сторону. Вернулся мельник к Бешту в плаче и скорби из-за того, что ничего не помогло. Сказал ему Бешт еще раз, чтобы пошел и нашептал мертвой своей жене сии слова. Сделал так мельник и во второй раз, но и тут не двинулась она ни в какую сторону. В третий раз послал его Бешт прошептать ей на ухо сии слова и закончить, сказав так: “Ежели не встанешь, я побью тебя палкой, что у меня в руке”. Пошел мельник, и прошептал ей на ухо сии слова, и закончил, как велел ему Бешт. Тотчас вернулось к жене дыхание жизни, и встала она со [смертного] ложа своего, и протерла глаза свои, как [делает] человек, очнувшись ото сна, и пошла готовить ужин. Все это я видел своими глазами, поистине воскрешение мертвых, и как же мне теперь приближаться к другому цадику?»

(Сипурей цадиким ѓе-хадаш, 42)

В одной деревне неподалеку от Снятина заболела опасной болезнью одна богатая женщина. Послали за Бештом в Тлуст, чтобы приехал в деревню помолиться за нее. Отправившись в путь, подъехал Бешт к развилке, и вот: одна дорога поворачивает к деревне, другая – ведет в Снятин. Уперлись лошади и не захотели идти к деревне, а пошли к городу. Возница стал их стегать. Сказал Бешт ему, вознице: «Оставь их, пусть идут, куда хотят». Поехали и приехали в Снятин. Приехав в город, проехали мимо одного дома (а в том доме было пристанище у Бешта в то время, когда он жил поблизости от Снятина). И была там одна повитуха, которая заболела смертельной болезнью и была при последнем издыхании. Домочадцы же ее горько плакали. Остановился Бешт и вошел в дом. Когда он вошел, домочадцы, что стояли подле нее, сочли, что уже отлетела душа ее, и прикрыли ей лицо, как делают с мертвыми, и зажгли свечи. Бешт же повелел открыть ей лицо, всмотрелся и сказал: «Погасите свечи». И сказал сей женщине: «Повелеваю тебе сесть на постели». И села. Сказал ей: «Повелеваю тебе сказать покаянную молитву». Сказала покаянную молитву. Сказал: «Теперь будет тебе исцеление». Не прошло и нескольких дней, как сия женщина выздоровела и жила потом долго, сто двадцать лет, и все знали, что жива она Бештовым благословением, и все дни жизни своей приходила со всеми другими повитухами к каждой роженице, дом же ее стоит до сих пор рядом с домом Братства Теѓилим[226]. И я, сочинитель книги Сипурей Яаков, почти каждый год читаю там псалмы.

(Сипурей Яаков, 15)

Однажды приехал святой Бешт в один город, и был там один аврех из его приверженцев, тесть которого был ярым противником [Бешта] и важным гвиром, а в то время жена зятя гвира была тяжело больна, и врачи отчаялись спасти ей жизнь. Зять же гвира умолял своего тестя сходить к святому Бешту, а тот не желал. И послал святой Бешт за ним, чтобы тот пришел к нему молить Бога и узнал бы, что есть Бог на земле. После всех упрашиваний зятя послал гвир за Бештом, и тот пришел туда на исходе святой субботы, когда уже отлетела душа дочери гвира. Бешт велел, чтобы сняли ее с кровати, как то подобает по правилам приличия, стал пускать дым из своей трубки и велел авреху, зятю гвира, принести ему стопку наилучшего вина, из того, что подают к трапезе царя Давида[227], да будет мир с ним, ибо хамра ве-рейханей пакхин[228]. Пошел аврех к тестю своему, гвиру, и попросил у него [вина]. Завопил гвир благим матом: «Только сборища пьяниц мне здесь недоставало!» Но после долгих упрашиваний выдал ему. Бешт выпил все вино и попросил еще и еще. И так несколько раз, пока аврех не зарыдал перед Бештом, да будет благословенна память праведника, что не сможет [больше] предстать пред тестем своим, митнагедом, приходя к нему раз за разом просить вино. Разве на попойку он позвал того? И особенно когда умерший лежит пред ним. Но святой Бешт не обратил на все это внимания, и по святой воле Бешта пошел аврех еще раз, и попросил вина, и поставил перед Бештом требуемое вино. Взял Бешт бокал вина и выпил, а остатки отдал авреху, с тем чтобы тот дал их умершей жене своей, дабы испила, а когда увидят перемены в лице ее, пусть положат ее обратно на кровать. И так было, и действительно ожила она. И сказала, что вот этот человек, Бешт, пришел к ней и пробудил ее ото сна. Затем сказал Бешт, что желал бы, чтобы она встала с кровати и приготовила трапезу проводов царицы, и так и было. И выздоровела она. Тогда увидели величие святости его, ибо воскрешает он мертвых святым речением своим, да охранят его заслуги нас и весь Израиль, амен.