Она коснулась странного углубления на обложке, украшенной металлическими пластинами и знаками. Медленно раскрыла. Судорожно вдохнула спертый воздух, кусая полные губы, чтобы не закричать.

На первой же странице красовалась козлиная рожа Бафомета, скалящая кривые зубы в похотливой улыбке. Это была она! Та самая книга! Настоящая гримория Продавшейся!

Так-так-так, интересно… Нет, не оно… это тоже… и это… и это… Хм-м… Забавно, не знала, что он так выглядит… Ну где же это, уруктанхи[5]тебя задери?!

Судьба порой крайне иронична. Она может дать свободу, исполнить мечты, а может помахать перед носом лакомым кусочком и исчезнуть.

Спустя полчаса Сантера пустым взглядом смотрела сквозь желтые страницы, чувствуя себя обманутой. Что толку от дохлой собаки, даже полученной задарма, если она уже не способна охранять дом?

Гримория оказалась жалкой пустышкой! Таинственная книга создательниц ведьм, которая по легендам таила в себе все секреты Темной стороны Спирали. О которой принято говорить с трепетом и священным ужасом. Которая должна была рассказать правду и утолить ту нестерпимую, жгущую нутро карманницы жажду.

На страницах – ни единого упоминания про тот мир, из которого приходили эти страшные создания! Лишь размышления Продавшейся (оказавшейся весьма чудной особой), странные каракули, научный бред, общеизвестные факты о ведьмах и их ритуалах да каскад замысловатых формул, искусно выведенных аккуратным почерком педанта. И это книга запретных знаний?!

Ниточка, связывавшая Сантеру с ответом на все вопросы, с единственно важной правдой, оборвалась, так и не приведя ни к чему…

Под два удивленных взгляда самопровозглашенная ведьма швырнула гриморию в стену. Сантере было наплевать, что о ней подумают, ее душила горечь. Годы поисков, сотни миров, столько надежд и ожиданий – и все напрасно?!

Однако даже самое жестокое разочарование не могло надолго выбить землю из-под ног у той, кого одно время презрительно и завистливо называли Недохнущая. Пнув для приличия пару столов, проломив столешницу одного из них и основательно выпустив пар, Сантера успокоилась. Нельзя зацикливаться на неудаче, пока такая сложная ситуация.

Обойдя помещение еще раз, она приметила небольшое углубление в стене. Легонько постучала, прислушиваясь. Затем со всей силы надавила на стену плечом, чувствуя, как та поддается. Наверху что-то пронзительно заскрежетало, надломилось, и часть стены неохотно ушла в сторону, открывая некогда роскошную комнату. Она отличалась от всех других своим убранством и тем, что была разрушена не до основания. Скорее, обчищена.

Тайный проход в лабораторию скрывался за зеркалом в покоях Продавшейся. Невидимый механизм, сломанный Сантерой, умело прятал его от чужих глаз, отодвигая массивную раму и возвращая ее на место. Зеркало становилось обратно как влитое, и зазора не найдешь. Вот военные и не догадались. Ума хватило лишь разграбить богато обставленную комнату.

Куда делась сама владелица комнаты, догадаться несложно. Сгинула с сотнями своих подданных в тот роковой день облавы. Не сумела ускользнуть в другой мир. Иначе бы обязательно захватила с собой гриморию и драгоценные записи, вернулась бы за ними, когда все стихло. Почему не сбежала – другой вопрос, над которым стоит в свое время поломать голову. Уж точно не защищала ведьм. Благо слабых духом во всех мирах с избытком. Материал для новых всегда найдется.

Внезапно в лаборатории раздался жуткий крик человека, с которого заживо снимают кожу. Метнувшись назад, карманница застала Амиру, в панике трясущую мертвенно-бледного мага. В руках Геберта была зажата открытая склянка. Подняв голову, аристократка взвизгнула:

– Сделай же что-нибудь! Он умирает!

Опустившись на колени, Сантера пальцем отогнула веко мальчика. Проверила зрачок, затем пульс и дыхательные пути. Спокойно констатировала:

– Всего лишь шок.

– И как ему помочь?

– А вот так. – Она с видимым удовольствием отвесила рыжему магу пощечину. Затем еще и еще. – Будешь знать, как трогать непонятные вещи в опасных местах! Я тебя отучу не слушаться старших! Вставай, гаденыш полоумный! Сопляк криворукий!

Занесенная в очередной раз рука не успела долететь до щеки. Геберт поймал ее в воздухе и, крепко сжав, прохрипел:

– Достаточно.

– Ты жив? – робко вклинилась Амира, выглядывая из-за ведьминого плеча.

– Вроде бы. Не уверен.

– Давай я тебя укушу, и ты сразу все поймешь, – кровожадно улыбаясь, предложила Сантера.

– Не стоит.

Он сел, кряхтя и держась за голову. Затем мага стошнило.

– Что здесь произошло? Откуда ты вытащил эту штуку? – Карманница покрутила в руках подозрительный сосуд.

Внутри плескалась густая темная вода. Если бы Сантера и захотела ее подробно описать, то не смогла бы найти правильных слов. С легким запахом раскаленного железа и чего-то кислого, цветом, подобным черному сверкающему бриллианту, и безумно холодная на ощупь. Густая, но не вязкая жидкость не просвечивалась, даже когда сквозь нее смотрели на свет магических шаров. И чем дольше Сантера ее держала, тем тяжелее было оторвать взгляд.

– Ты так долго копалась в вещах какой-то ведьмы, что мне стало скучно. Я увидел это на столе и открыл крышку. А затем… – Геб сжал голову и побледнел. – Не знаю. Это было похоже на кошмар. В меня хлынули чужие эмоции… Столько боли, агонии… нереализованных желаний… В моей голове словно побывало множество больных людей, каждый из которых хотел разорвать меня на мелкие кусочки.

– С ума сойти можно, – пробормотала Сантера, выслушав его. Приблизив сосуд к своему лицу, она осторожно втянула одурманивающий запах жидкости. Ничего не произошло, но ее снова замутило.

– Что это за зелье? – Геберт с болезненным интересом посмотрел на ведьму. Точнее, на склянку – просто пожирая ее лихорадочно блестящими, покрасневшими глазами.

– Я раньше с таким не сталкивалась. Но похоже, что след в углу оставлен именно этой жидкостью.

– Да… наверное… Можно мне снова ее подержать? – Мальчик протянул к Сантере руки и, когда она отступила назад, без сил упал животом на каменный пол.

– Дай… Пожалуйста! – вскричал он в отчаянии.

– Зачем? – равнодушно осведомилась ведьма, упираясь ногой ему в плечо и не позволяя подползти ближе.

– Я хочу… дай… дай!

– Нет.

– Дай мне эту склянку, чертова сука!!!

Амира с ужасом смотрела на извивающегося Геберта, который выл и стенал, придавленный к полу тяжелым сапогом.