После болезни Поляков, имея много свободного времени, увлекся охотой и рыбной ловлей. За время пребывания в Бирме он приобрел себе несколько ружей, различные рыболовные снасти. Сложилась даже компания охотников и рыбаков, в которую вместе с ним входили представитель АПН в Бирме Лебедев, 1-й секретарь советского посольства сотрудник ГРУ Старчак, военный атташе ГДР и несколько бирманцев.

Кроме того, Поляков ходил играть на теннисные корты, правда, играл не очень, но старался.

И вот однажды в начале февраля 1966 г. старший военный атташе посольства США полковник Ф. Хоупт на очередном дипломатическом приеме поставил Полякова в известность о предстоящем в скором времени приезде в Бирму «одного из его друзей по США». Прошло еще 10 дней, и Хоупт сообщил ему о прибытии в Рангун его знакомого, указав место и время встречи между ними.

Намеченная конспиративная встреча состоялась в середине февраля 1966 г. в дневное время в служебном кабинете Хоупта в здании американского посольства в Рангуне, которое Поляков официально посетил под предлогом знакомства с новым сотрудником аппарата ВАТ США. На такого рода встречи было принято ездить одному, без сопровождающих. Помимо Полякова, на прием были приглашены еще 3—4 военных атташе из числа нейтральных стран.

Прибывшим для восстановления связи представителем американских спецслужб оказался хорошо известный Полякову по Нью-Йорку сотрудник ФБР Майкл, с которым у него установились чуть ли не дружеские отношения. Они обрадовались друг другу. Поляков с удивлением смотрел на Майкла и думал, что на связь с ним прибудет связник из ЦРУ, так как по американским законам ФБР не имеет права заниматься разведывательной деятельностью за пределами США. Он считал, что ФБР еще в 1962 г. передало его ЦРУ. В действительности так и было. Он с этого года значился уже агентом ЦРУ, где ему присвоили и другой псевдоним. Теперь в агентурной сети ЦРУ у него была кличка «Бурбон».

Там, на самом верху Центрального разведывательного управления, в холле которого начертаны большими буквами такие слова: «И вы познаете истину, и истина сделает вас свободными», посчитали, что на восстановление связи с «Бурбоном» отправится тот, кто эту связь начинал. Ведь Майкл не раз говорил: «Топхэт» мой человек. Он поработает с ним совсем не долго, а затем передаст «Бурбона» оператору из ЦРУ. Так будет легче и проще с ним работать, на этом и остановились.

Они разговаривали не более 10 минут. Майкл сообщил Полякову, что он въехал в Бирму по временной визе по линии Министерства обороны США под именем Джона Мури. Прибыл ненадолго, на полтора-два месяца, были трудности с получением визы, поэтому так задержался с приездом. После этого были обусловлены место и время следующей конспиративной встречи.

Следующая встреча состоялась дня через четыре. Поляков около 12 дня подъехал на машине к отелю «Инья Лейк» и около бассейна встретился с Майклом. Какая-то особая легенда для посещения этого места, хорошо известного всему дипломатическому корпусу, не требовалось. Дело в том, что в нижней части отеля располагались магазины, картинная галерея, а также бассейн, куда ездили плавать дипломаты. Майкл был уже около бассейна, проходя мимо Полякова, он сказал, что будет его ждать в таком-то номере.

В беседе Майкл, как контрразведчик, больше всего интересовался работой ГРУ с нелегальных позиций. Отвечая, Поляков сообщил ему, что 1-е управление в 1962 г. было расформировано, работа с нелегалами свернута, а их всех передали в оперативные подразделения, центр агентурной подготовки преобразован в какой-то неизвестный ему новый орган. Поведал он американцу о происходившей в ГРУ борьбе между его начальником генералом армии И.А. Серовым и бывшим начальником 1-го управления вице-адмиралом Л.К. Бекреневым в части использования нелегалов, в результате верх взяла позиция Серова и 1-е управление перестало существовать. Бекренев был направлен военно-морским атташе при Посольстве СССР в Вашингтоне (США). А вскоре «сгорел» на Пеньковском и Серов. В данное время никто толком не знает, каким образом строить работу с нелегальных позиций, и каждый действует кустарно на свой страх и риск, рассказывал Поляков представителю ФБР Майклу. Высказал он свое предположение о том, что в настоящее время в связи с происшедшими провалами, наверное, в США не осталось ни одного нелегала.

Тут следует отметить, что Майкл в разговоре не верил в то, что у такой ведущей советской спецслужбы, как ГРУ, нелегальная разведка низведена до такого низкого уровня. Однако все обстояло именно так, и Поляков, как мог, постарался убедить его в этом.

Поговорили и о провале разведчика-нелегала Туоми, и о том, как отразился этот провал на Полякове. Майкл неоднократно подчеркнул, что ФБР со своей стороны сделало все зависящее, чтобы не поставить его под удар в связи с провалом Туоми.

Затем речь зашла о последующих конспиративных встречах. Поляков предложил Майклу в целях их легализации перед руководством ЦРУ появиться на одном из приемов, в процессе которого произойдет их «знакомство», что сделает их встречи объяснимыми для окружающих и не вызовут подозрений. На этом варианте и остановились. Про прошествии нескольких дней в отеле «Инья Лейк» был организовал большой прием, на котором Поляков присутствовал с женой, на этом приеме он был «представлен» Майклу, который под именем Джона Мори выступал в качестве крупного бизнесмена, представителя какой-то крупной американской компании, имевшей свои представительства в ряде стран. Именно так Майкл был представлен Поляковым жене, и об этом же он писал в своих отчетах в Центр, придав встречам легальный характер, целью которых было изучение его американца.

Как уже говорилось, больше всего Майкла интересовали методы работы советской стратегической агентурной разведки, и на встречах Поляков рассказывал ему об организации и осуществлении вербовочной работы; об особенностях ведения вербовочной работы в США и в странах Юго-Восточной Азии; особенностях решения агентурно-разведывательных задач по Китаю с территории стран Азии и т.д.

Поляков подробно рассказал Майклу о составах вашингтонской и нью-йоркской резидентур, а также аппаратов ВАТ. Причем эти сведения сообщались им не просто в устной форме, а одновременно с предъявлением ему американцем множества фотографий. Дело в том, что Майкл не полагался на фамилии, предполагал, что советские спецслужбы часто используют их замену оперативными. Поэтому Полякову предъявлялись фотографии практически всех советских граждан, работавших в различных организациях в Вашингтоне и Нью-Йорке, а он конкретизировал, указывая по ним сотрудников ГРУ или известных ему сотрудников КГБ.

Однажды Майкл поинтересовался у Полякова, в чем заключалась ошибка ФБР при вербовке задержанного в Нью-Йорке полковника Масленникова, а также других советских граждан, и как им следовало действовать в таких случаях. Поляков ответил, что в