litbaza книги онлайнСовременная прозаЗапах высоты - Сильвен Жюти

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 68
Перейти на страницу:

– Забавно, – однажды сказал мне Даштейн. – Вы тоже это подметили? Лицо? На склоне Сильверхорна? Чем выше мы поднимаемся, тем оно заметнее.

Да, мы все его видели. На стене Сильверхорна, чуть выше того места, где мы оказались, снег и скалы и в самом деле очерчивали лицо. Его носом была скала – острая шпора отрога; ртом – горизонтальное вкрапление горной породы; глазами – два белоснежных уступа на вертикальной стене, а бровями – два других уступа, на сей раз темных, не присыпанных снегом, на самой вершине склона. Полосы скальных пород рисовали морщины нахмуренного лба, который, по мере того как его зализала тень, становился все более озабоченным. У него были даже волосы: мы обнаружили шевелюру, которую очерчивали спускавшиеся направо сераки, а слева – образованные давлением льда ряды косых трещин.

– Самое любопытное, что его можно заметить лишь на определенной высоте. И оно выглядит таким глубокомысленным!

– Да, правда. У него почти пугающий вид. Впрочем, выше, на ребре Шу-Флер, оно, возможно, начнет улыбаться…

– Могу предположить, что, если взглянуть на него с вершины Сертог, оно уже будет откровенно смеяться, – подхватил Даштейн, который обладал своеобразным юмором вечного насмешника.

– Нет, меня бы это удивило. По-моему, оно должно улыбаться – тихо и мирно, как ангел… или, скорее, как божество здешнего монастыря.

Я не уверен и боюсь ошибиться, но, кажется, это поразительное замечание вырвалось у фон Баха. Ведь это он внимательнее всех нас следил за объяснениями нашего ментора – старого монаха, которого с таким трудом переводил Поль Джиотти.

Зато я совершенно уверен, что именно он мечтательно добавил:

– А может, оно будет в ярости, как гневные формы их богов…[93]

На следующий день мы все в первый раз спустились в базовый лагерь. К счастью, потому что в тот же вечер началась метель, которая длилась почти неделю. Мы, кто как мог, убивали время.

Я воспользовался вынужденным досугом, чтобы вернуться к пещере. И меня смутило сделанное там открытие.

Я пришел туда, когда сгустился плотный туман – такой, что ничего нельзя было разглядеть в десяти метрах, и характер этого места изменился: оно потеряло всю свою странность. Кубическая глыба выглядела так, будто закрывала вход в пещеру. Вскоре полил дождь; я хотел было пройти дальше по тропинке, но, к своему разочарованию, мне пришлось отложить эту затею, потому что склоны горного «пастбища» казались мне опасными. Тогда я сел на камень, будто нарочно положенный тут для меня у входа, и закурил сигарету. Первую, которую выкурил за долгое время; и из-за этого, а может быть, дело было в высоте, я слегка опьянел. Но дождь не прекращался, и я взял следующую.

Я дошел уже до третьей сигареты – нет, не третьей, если подумать, я успел взять четвертую и уже выкурил ее на целую треть, – когда облака разошлись. Вот тогда-то передо мной предстало невероятное зрелище. Трещина на кубической скале открылась. Может быть, земля дрогнула, и эта глыба, стоящая на краю обрыва, зашаталась, готовая свалиться в пропасть? Или я просто в первый раз плохо разглядел эту скалу? В сущности, это не важно, главное – прямо сквозь возникшую трещину я увидел сверкающую вершину Сертог. А кроме того, заметил, что трещина не была вертикальной, она слегка изгибалась, и ее излом повторял изгибы горы – я узнал Гургл, тот самый перевал: седловина, а затем – широкий желоб, ведущий прямо к вершинному гребню, который я тогда сразу отверг, сочтя его опасным. Но сейчас, в рамке удивительной трещины, раскрывшейся передо мной в этом камне, он выглядел безобидным, и даже нависшие над ним ледяные наросты больше не казались мне такими угрожающими… Несомненно, что именно здесь пролегал путь на вершину! Дождь перестал. Я быстро спустился обратно в лагерь. Но стоит ли мне сообщать эту новость моим товарищам? Наверное, все это мне просто приснилось: мы видели этот кулуар, поднявшись на ребро Шу-Флер, и не могли сомневаться, что каждые четверть часа там одна за другой скатываются лавины. Но тогда что же я там увидел?

Когда небо опять распахнулось во всю синь, нам все равно пришлось ждать, потому что выпавший снег оказался слишком глубоким. Мы отрядили Итаза и Абпланалпа во второй лагерь, они должны были проложить дорогу. На следующий день мы последовали за ними, неся с собой все еще увесистые рюкзаки. Клаус высказывался за организацию еще одного высотного базового лагеря в лагере-два, но я убедил его, что у нас почти не осталось времени, и, занимаясь обустройством, мы упустим возможность покорить гору. Риск был единственно возможной стратегией: надо подниматься, во что бы то ни стало идти вперед. Мы должны были двигаться быстро, если хотели достичь вершины до начала муссонов.

Моя душевная смута сменилась лихорадочной горячностью – нетерпеливым и безотчетным азартом.

Поднявшись в лагерь, мы застали Итаза и Абпланалпа за расчисткой: лагерь завалило сугробами, так что невозможно было отыскать склад с припасами.

Тем хуже: настала пора последнего штурма. Вечером я постарался уговорить моих товарищей, убеждая их, что пример этого утонувшего в снегу лагеря показывает шаткость нашего положения. Кроме того, достаточно было просто посчитать дни, чтобы понять, что это – единственное решение.

Я рассчитывал отправиться утром вместе с Итазом, фон Бахом и Даштейном и подняться на ребро Шу-Флер, чтобы устроить лагерь-четыре: в небольшой седловине у подножия более пологих склонов, ведущих на вершинный гребень.

Если все пойдет как задумано, этот лагерь станет последним. Тем временем остальным придется снова спуститься вниз, чтобы восстановить склад с продуктами в лагере-два, затем они тоже присоединятся к нам. И тогда самая сильная связка отправится покорять вершину.

Три дня спустя, на рассвете, Клаус, Им Хоф и Абпланалп вышли из лагеря-два и стали подниматься по отрогу, шатаясь под тяжестью огромных рюкзаков.

Может быть, как раз в такие минуты бессмысленного страдания человек способен измерить глубину своего безумия. Клаус не мог припомнить, чтобы ему когда-нибудь было так плохо в горах, и раз десять повторял, что ему уже много раз приходила в голову эта мысль. К вечеру, добравшись до лагеря-три, когда заходило солнце, они забрались в палатку и рухнули на спальники, не имея сил даже приготовить ужин. Спустя час они проснулись от холода и жажды. Им Хоф самоотверженно вышел за снегом и вскипятил воду – в конце концов, он был проводником.

В третьем лагере оставалась только одна палатка. Обе палатки Кеннеди мы, как и договорились, забрали в четвертый лагерь.

Утром все трое чувствовали себя усталыми: они почти не спали. Подняться по ребру Шу-Флер с тяжелыми рюкзаками казалось им выше их сил. Но они видели наши следы и помнили, что нам нужна помощь. Если сейчас они оставят нас без своей поддержки, это будет провалом для всех нас. Разве мы сможем идти наверх без припасов и снаряжения, которое они должны были принести? Думаю, в душе они понимали, впрочем, это было истинной правдой, что у них нет иного выбора (хотя физически им было бы гораздо легче повернуть обратно), и только это чувство придало им силы двигаться дальше.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?