Случаи мародерства постоянно происходили в колхозах пригородной зоны, а не в полосе действующей армии, в основном в колхозах «Червоный партизан», «Вольный Бурлак», «Карла Либкнехта», «20 лет Октября» и «Перекопской Победы». В большинстве случаев такого рода хищения колхозных продуктов проводились «под угрозой применения оружия и с участием вольных граждан, перевозимых на машинах из частей г. Одесса до колхозов и обратно»[158].

После того как положение на фронте удалось стабилизировать с прибытием в Одессу 157-й СД, командование ООР получило возможность навести порядок и в тылу.

Начальнику управления тыла ООР были установлены жесткие сроки «искоренения всех указанных безобразий», и к 21 сентября порядок в городе был наведен. Он оказался действительно прочным. Во время беспорядков, произошедших в Одессе 9 октября из-за появления в городе слухов о прорыве румын в районе Татарки, решающую роль в наведении порядка в городе сыграл именно одесский гарнизон.

6 августа командование Черноморского флота для защиты Одессы с моря сформировало отряд кораблей Северо-западного района Черного моря в который вошли крейсер «Коминтерн», эсминцы «Шаумян» и «Незаможник», 2-я бригада торпедных катеров, отряд сторожевых катеров, дивизион канонерских лодок и вспомогательные суда.

По мере продвижения противника к городу перед командованием ООР все острее вставал вопрос о недостаточности имеющихся в его распоряжении огневых средств. Отряд кораблей Северо-западного района, в который изначально были включены наименее ценные в боевом отношении корабли, не мог решить постоянно возраставших задач по огневой поддержке войск ООР. Эсминцы «Шаумян» и «Незаможник», построенные еще в годы Первой мировой войны, и совсем дряхлый крейсер «Коминтерн»[159] давно устарели и ни по своим ходовым качествам, ни по дальнобойности установленных на них орудий не годились даже для эффективной огневой поддержки войск в условиях активного противодействия дальнобойной артиллерии и авиации противника.

Поэтому с двадцатых чисел августа в помощь северо-западному отряду стали привлекаться сначала эскадренные миноносцы современной постройки, а потом и более крупные корабли.

Начало привлечению в Одессу дополнительных сил Черноморского флота положила исключительная ситуация, неожиданно возникшая 18 августа, после получения контр-адмиралом Жуковым, формально являвшимся на тот момент еще командиром Одесской военно-морской базы[160], срочной радиограммы Октябрьского. Командующий флотом сообщал, что «из Сулины вышли 8 крупных и 4 малых транспорта противника с десантом, в охранении 10 катеров. Вылетела наша авиация. Вам приготовится уничтожить корабли противника внутри минного заграждения».

Зам. начальника штаба базы капитан 3-го ранга Деревянко в докладе по оценке обстановки высказал сомнение относительно того, что на транспортах находится именно десант, указав, что румыны не имеют такого количества крупных транспортов, и вероятно, авиаразведка напутала с определением их размеров. Эскорт из 10 катеров также вряд ли мог сопровождать крупное десантное соединение. Для этой цели румыны использовали бы имевшиеся у них эсминцы и вспомогательные крейсера. Также в состав конвоя не входили и тральщики, которых для преодоления советских минных заграждений требовалось не меньше одного-двух десятков.

В итоге Деревянко сделал вывод, что обнаруженный отряд судов не может быть десантным, направляется не к Одессе и скорее всего, осуществляет какие-то внутренние перевозки.

Начальник штаба базы, капитан 1-го ранга Иванов, согласившись со сделанными в докладе оценками и выводами предложил не отвлекать значительных сил отряда Северо-западного района от огневой поддержки войск и конвоирования транспортов. После размышлений Жуков решил во исполнение приказа командующего флотом выслать против каравана противника лишь отряд торпедных катеров, канлодку и эсминец. Высланные корабли вернулись к утру 19-го августа, не обнаружив противника. В последующие дни из штаба флота, над которым витал призрак захвата немцами Норвегии с моря, снова поступали сообщения о выходе из Сулины[161] отряда судов противника, но штаб Одесской ВМБ больше никого на их перехват не посылал, ограничиваясь информацией об этом всех кораблей отряда Северо-западного района и приказами об усилении наблюдения за морем.

Однако на этом история с мнимым десантом не закончилась. Утром 19 августа после безрезультатных поисков десанта на одесский рейд неожиданно прибыл отряд кораблей из состава второго дивизиона эсминцев, включавший лидер «Ташкент» и эсминцы «Бодрый», «Безупречный» и «Беспощадный». Уже в базе отряд получил приказ вице-адмирала Октябрьского нанести удар по войскам противника в районе сел Свердлово и Визирка. Указанные села на момент получения приказа находились в тылу противника. Возможно, там находились румынские резервы, но стрельба из-за удаления от передовой и невозможности корректировки могла вестись только по площадям и, следовательно, при нахождении противника в полевых условиях, вне стационарных сооружений не могла оказаться высокоэффективной — он просто успевал покинуть зону обстрела.

Проведенный согласно полученному приказу огневой налет полностью это подтвердил. По разным данным, во время обстрела было выпущено от 490 до 1000 130-мм снарядов, но особого эффекта обстрел не дал. В отряде кораблей Северо-западного района Черного моря за 12 дней его существования уже успели освоить стрельбу с применением корректировочных постов и пользовались только ею. У командования Одесской базой возникло сильное желание использовать неожиданно появившиеся в городе корабли более эффективно, но в наличии не имелось свободных корректировочных постов, так как все имевшиеся средства давно были задействованы для ударов по врагу[162].

По приказу Жукова было немедленно развернуто создание «резервных корректировочных постов». Меньше чем за сутки такие посты были созданы. «Ташкент» и «Бодрый» ночью по распоряжению командования флотом ушли в Севастополь, а «Беспощадный» и «Безупречный» половину следующего дня провели в Одесском заливе, обстреливая по данным корректировщиков позиции противника. Однако к обеду оба эсминца вернулись в гавань, так как скоро выяснилось, что ни один из них не подготовлен к ведению длительного огня на боевом маневрировании.

У «Беспощадного» начались неполадки в штурманской и электромеханической боевых частях, а у «Безупречного» артиллерия не выдержала темпа стрельбы и нарушилась радиосвязь.