Вот, например, строки из письма лейб-хирурга Я.В. Виллие А.А. Аракчееву:

«Раненые, отправленные в Москву, получали на каждой станции перевязку; теплую пищу, вино и прочее <…> К крайнему моему сожалению, не имею я до сих пор сведения, сколько больных и раненых вышло из Москвы: ибо они принуждены были оставить оную внезапно и идти по разным дорогам. Причины же умножения в армии больных должно искать в недостатке хорошей пищи и теплой одежды. До сих пор большая часть солдат носят летние панталоны, и у многих шинели сделались столь ветхи, что не могут защищать их от сырой и холодной погоды».

Как видим, даже главный медик действующей армии Джеймс Виллие (он был шотландцем по происхождению) не имел точных сведений о том, сколько больных и раненых вышло из Москвы. Что же говорить о других…

Понятно, что судьба брошенных в Москве больных и раненых была ужасна. И дело тут не в точном подсчете их количества. Все это страшно, независимо от того, было их 15 000 или, например, «всего» сто человек.

Один из очевидцев происходившего в Москве оставил нам кошмарные воспоминания:

«Как только огонь охватил здания, где были скучены раненые, послышались раздирающие душу крики, восходящие как бы из громадной печи. Вскоре несчастные показались в окнах и на лестницах, напрасно силясь унести свое полуобгоревшее тело от огня, который их обгонял… Силы им изменяли; задыхаясь от дыма, они не могли уже более ни двигаться, ни кричать… Несчастные умирали в страшных мучениях».

Повторимся, совершенно неважно, сколько их было. Все их жизни лежат на совести совершенно конкретных людей…

Историк А.И. Попов делает вывод:

«Конечно, нельзя исключить некоторые случаи жестокого обращения наполеоновских солдат с русскими ранеными, но они не носили массового характера. Основная часть русских раненых погибла в результате пожара, главными виновниками которого – и в этом нет оснований сомневаться – были их соотечественники. Знал ли Ростопчин, что Кутузов оставит Москву и в ней столько раненых? Знал ли Кутузов, какую участь готовит первопрестольной Ростопчин? Вопросы риторические – Ростопчин не был приглашен на совет в Филях».

Читаешь многие книги о войне 1812 года, и складывается впечатление, что с Наполеоном воевали только армии Барклая де Толли и Багратиона, которые потом соединились под Смоленском. А дальше воевал только М.И. Кутузов, гений которого сыграл «выдающуюся роль в победе русского народа».

К сожалению, имена таких героев войны 1812 года, как генерал от кавалерии А.П. Тормасов и адмирал П.В. Чичагов, вообще известны лишь узкому кругу специалистов (причем последний – в основном в негативном свете). А ведь они в 1812 году командовали армиями! Практически неизвестны имена генералов Штейнгеля, Эссена, Ламберта, Воинова и многих других. Да и имя генерала П.Х. Витгенштейна, тоже фактически ставшего командиром отдельной армии, известно не так широко, как оно того заслуживает.

А.В. Краско, автор недавно вышедшей книги о П.Х. Витгенштейне, пишет:

«Заслуги П.Х. Витгенштейна как военачальника в той войне сравнимы с заслугами признанных героев Отечественной войны 1812 года: М.И. Кутузова, П.И. Багратиона, М.Б. Барклая де Толли. О нем писали историки того времени Д.Н. Бантыш-Каменский, А.И. Михайловский-Данилевский <…> Однако уже к началу ХХ века имя Витгенштейна оказалось почти забытым. Когда в 1912 году праздновалось 100-летие Отечественной войны 1812 года, центром общественного внимания стали события, происходившие под Москвой, на Бородинском поле, а сражения на Петербургском направлении «ушли в тень».

Конечно же, это несправедливо.

* * *

Напомним, что в самом начале войны М.Б. Барклай де Толли выделил из своей 1-й Западной армии корпус П.Х. Витгенштейна. Произошло это в районе Дриссы, и насчитывал этот корпус тогда примерно 25 000 человек. При этом граф Витгенштейн получил приказ прикрывать пути возможного наступления наполеоновских войск на Санкт-Петербург.

Итак, 2 (14) июля 1812 года П.Х. Витгенштейн получил приказ контролировать пространство между Двиной и Новгородом, а в случае необходимости отходить ко Пскову, где находились большие склады продовольствия.

Генерал М.И. Богданович характеризует Петра Христиановича следующим образом:

«Граф Витгенштейн, которому тогда было сорок четыре года от рода, бодрый, деятельный воин, не обладал многосторонними познаниями, но умел одушевлять войска личным примером, внушать преданность к государю и отечеству в своих подчиненных и возбуждать их усердие на пользу общую. Ласковый, великодушный начальник, Витгенштейн отдавал полную справедливость заслугам своих сподвижников».

Его вывод однозначен:

«Согласие, господствовавшее в штабе графа Витгенштейна, давало нашему военачальнику решительный перевес над неприятельскими полководцами, действовавшими против него без надлежащей связи между собою».

Против войск Витгенштейна Наполеон направил действовать корпус маршала Макдональда (примерно 32 500 человек), который, наступая от Тильзита, в конечном итоге должен был овладеть Ригой, чтобы обеспечить доставку припасов для Великой армии морским путем. Кроме того, против Витгенштейна был нацелен корпус маршала Удино, а потом еще и Сен-Сира. Но все эти полководцы, талантливые и решительные, действовали сами по себе, и это обстоятельство отнюдь не увеличивало их силу.

Естественно, Рига была объявлена на военном положении и стала готовиться к осаде. Аналогичным образом стал готовиться и Динабург, находившийся примерно на полпути от Дриссы до Риги.

Корпус маршала Удино, захватив брошенные русскими «несуразные» укрепления Дрисского лагеря и город Полоцк, повел наступление в сторону Клястиц, и там ему пришлось встретиться с передовым отрядом Витгенштейна, которым командовал генерал Я.П. Кульнев. При этом он действовал без всякой связи с Макдональдом, который ограничивался лишь демонстрациями по направлению к Риге, ожидая подкреплений.

Фактически маршал Удино вышел 15 (27) июля из Полоцка и на третий день утром уже был у Клястиц. Там его атаковал генерал Кульнев, имевший всего около 4000 человек с 12 орудиями. У Удино в это время было порядка 13 000 человек с 72 орудиями.

19 (31) июля бой пошел с новой силой, и в нем приняли участие и другие русские части (всего сражалось примерно 23 000 русских против примерно 28 000 французов и их союзников).

Натиск П.Х. Витгенштейна был настолько силен, что маршал Удино начал отступать к Полоцку, оставив пленных и значительную часть своего обоза. Преследовать его бросилась кавалерия генерала Кульнева, однако отважный генерал слишком увлекся и был опрокинут. Сам он в этой атаке был поражен вражеским ядром, оторвавшим ему обе ноги.

Я.П. Кульнев. Художник Дж. Доу