Штильнеру благоразумно «забыли» сказать, что шумиха вокруг него, а главное – революционное открытие профессора, крайне выгодны в первую очередь именно помпилианцам. Если расовые качества станут передаваться по наследству при смешанных браках – император и сенат Помпилии, в отличие от других энергетов-монополистов Галактики, не заинтересованных в наплыве ублюдков-конкурентов, будут теми счастливчиками, кого обрадует увеличение количества «людей с клеймом».

В смысле, тех, кто клеймо ставит.

Пятизвездочный отель «Эгерия», мобиплан с личным пилотом, внимание ученых мужей Квинтилиса, лаборатория, переданная в единоличное распоряжение Штильнера – профессор рассыпался в благодарностях, обрушивая на Юлию один неуклюжий комплимент за другим. Чувствовалось: он мало-помалу начинает принимать тщательно спланированный триумф, как должное.

В глазах блестело предчувствие звездной болезни.

Такие изменения устраивали Юлию. Ей был нужен уверенный в себе, даже слегка надменный гений, а не опустившийся пьяница-шарлатан. Еще немного, и Адольфа Фридриховича можно будет без опасений показывать по визору.

– Голубушка! Я жду не дождусь, когда мы с вами увидимся, и я поцелую вашу благословенную ручку! Если вам нужен раб, возьмите меня! Преданней слуги вам не найти…

Хорошо, что профессор от возбуждения не понимал, что говорит. В рабе Юлия не нуждалась. Зачем ей пустоглазый робот вместо талантливого космобестиолога? Да и взять Штильнера в рабы, возникни у помпилианки такое сумасбродное желание, она бы уже не сумела.

– Вы преувеличиваете, профессор…

С начала разговора, повинуясь неясному посылу, она сузила трансляционный луч и включила экранирующий режим. Близнецы-гематры по-прежнему оставались в рубке. Но профессор видел только Юлию. Все остальное скрывалось от него серой пеленой одностороннего конфидент-поля.

Зато дети хорошо видели Адольфа Фридриховича.

– Одну минутку, профессор…

Юлия повернулась к гематрикам. И еле сдержалась, чтоб не охнуть. Привези таких деток, скажем, на Шаббат или Таммуз, покажи их лидерам движения «За чистоту!» – и те без колебаний подтвердят: наши, стопроцентные! Прочь сомнения! В креслах сидели маленькие копии взрослых Шармалей, Луки и Айзека. Лица – маски из воска, глаза – бутылочные донца; предельная скупость движений. Все от матери, ничего от отца.

Помпилианка дорого бы дала, лишь бы узнать: какие расчеты творятся сейчас в невообразимых мозгах близнецов? При виде родителя, которого им показали впервые в жизни?

– Хотите, я вас познакомлю?

– Нет, – хором ответили близнецы.

– Почему?

– Я боюсь, – спокойно призналась Джессика.

– Я тоже боюсь, – кивнул Давид.

– Чего?!

Близнецы промолчали. А Юлия поняла, что расчетов не было. Был страх детей перед далеким, незнакомым отцом. Для страха у близнецов не нашлось других выразительных средств, кроме ширмы псевдо-счисления.

– Не бойтесь, – она попрощалась со Штильнером и отключила гиперсвязь. – Я сама отвезу вас на Квинтилис и познакомлю с отцом. Уверена, он придет в восторг.

– Правда? – еле слышно спросила Джессика.

– Правда. Вероятность 100%.

– Такой вероятности не бывает.

– Бывает. Вы просто еще не всю математику изучили.

Их разговор прервал второй пилот. Он смотрел в навигационную сферу с таким выражением лица, будто увидел там свою бабушку, пляшущую на столе в солдатском борделе.

– Госпожа Руф! Взгляните…

– …Уходите! Скорее уходите! Он движется к вам!

Вехден-диспетчер надрывался в гиперканале, но его уже никто не слушал. Гай Клавдий Марцелл улыбался, как всегда перед серьезной битвой. Его улыбка служила неиссякаемым источником легенд и анекдотов. От гнева минутной давности не осталось и следа. Кровь отхлынула от щек, складки на лбу разгладились. Лицо командующего можно было бы счесть благостным, если бы не острый, все подмечающий взгляд льдисто-голубых глаз.

Движения консуляр-трибуна сделались скупыми и экономными. Распоряжения – краткими и точными. Марцелл не спешил активировать координирующую голосферу флагмана. Пока ему вполне хватало докладов подчиненных, информации контрольных дисплеев и панорамы на обзорниках.

Ну и, разумеется, императивная связь с офицерами соединения через «клеймо». Очень полезная штука, когда необходимо координировать действия семи десятков кораблей.

– Объект наращивает скорость. 0,61 света… 0,67…

– Объект пропал! Не фиксируется ни в одном из диапазонов!

– Совершил РПТ-маневр? – робко предположил Лициний Катон.

– Нет. Он не успел разогнаться до субсвета.

– Разрыва пространственно-временной ткани не зафиксировано. Гипер-составляющая на финальном отрезке траектории отсутствует, – подтвердил штурман-навигатор.

– Тогда что же? Туннельный эффект?

– Скорее всего.

– Значит, это все-таки флуктуация?!

Забывшись, Катон задавал вопросы командующему, словно школьник, заглядывающий в рот всезнайке-учителю. Но консуляр-трибун не стал одергивать молодого обер-манипулярия. Пусть спрашивает, пока есть такая возможность. Главное, чтобы не запаниковал в боевой ситуации. Парень – честный служака. На труса не похож. Справится. А что волнуется, так это нормально.

Марцелл помнил, что перед своим первым сражением все время грыз ногти. Остальные детали забылись, а ногти остались. Обгрызенные до мяса, до болезненных заусенцев. Вот ведь шуточки памяти…

На последний вопрос подчиненного он не ответил. Консуляр-трибун никогда не спешил с выводами.

– Объект появился вновь! Он сократил дистанцию на треть…

– Продолжайте слежение.

– Объект приближается, наращивая скорость!

На обзорниках проступило светящееся пятнышко. Оно пульсировало, разгораясь, словно живое сердце. Погасло на миг, возникло снова, заметно ближе…

– За объектом обнаружен «мерцающий след»!

– Антис?!

Ответа не требовалось. «Мерцающий след» слегка искривленного, но быстро восстанавливающегося континуума оставляли за собой только антисы – и то далеко не все.

– Снимите энергетический отпечаток и сверьте с атласом.

Отпечаток волновой структуры антиса в «большом» теле строго индивидуален. По нему столь же легко идентифицировать исполина, как человека – по отпечаткам пальцев или рисунку сетчатки. Характеристики всех зарегистрированных антисов хранились в специальном атласе, который имелся в компьютере любого звездолета.

Но Гай Клавдий Марцелл и без атласа знал, с кем предстоит иметь дело. Двадцать семь лет назад ему исполнилось пятьдесят пять. Военный трибун, он командовал 4-й усиленной эскадрой Шестого Квинтилианского галерного флота, вторгшегося в систему Йездана-Дасты со стороны Конской Головы.