их. В ответ на угрозу со стороны абордажной группы.

И именно в такие и посадят твоих детишек, пока их мать будут разделывать на органы милосердные инквизиторы.

Чего ты хочешь добиться?

Того, чтобы ты остановился.

Не дождёшься.

Вот как?

Он материализовался передо мной тенью, фигурой человека, около одного из ответвлений коридора, поманив меня пальцем.

— Идём, покажу тебе кое-что. Думаю, тебе это будет полезно.

Его не мог слышать никто кроме меня.

— Идём, тебе будет реально интересно, я обещаю.

Я прищурился, но тем не менее свернул за ним.

— Ты куда? — позвал меня Зигфрид.

— Хочу взглянуть на кое-что.

— Нам надо уходить, Грант.

— Успеется.

Они переглянулись, но последовали за мной.

Тень шёл впереди, ведя меня через лабиринт тюрьмы линкора мимо комнат допроса и камер, мы спустились на один этаж ниже, где ещё несколько раз свернули. Казалось, что Тень хочет, чтобы мы заблудились, когда он остановился коло одной из многочисленных камер, кивнув на неё.

— Смотри.

Я посмотрел.

Обычная камера. Разве что койка была чуть шире обычной, полторашка, если так можно было выразиться. Но в остальном стандартный набор: унитаз и раковина.

И что?

— Информационное табло.

Я посмотрел на выключенный экран. Подошёл, нажал на кнопку и тот засветился мягким светом, высветив имя и фамилию человека, который содержался в ней очень давно.

Я пробежался взглядом по имени и фамилии. В первый раз лишь с лёгким любопытством. Во-второй раз нахмурившись. В третий недоверчивым. А потом ещё и ещё. Раз десять, будто я пытался удостовериться, что тут нет никакой ошибки, хотя всё было понятно с первого взгляда. И раз за разом внутри меня всё сжимало всё сильнее. Я почувствовал удушье, будто что-то душило меня, сжимая грудную клетку, не давая сделать вдох. Стало понятно, откуда мне было столь знакомо название линкора.

Тень стоял рядом и улыбался. Улыбался безрадостно и с чем-то совершенно иным, нехарактерным для демонов, которых я знал.

— Читай внимательно, Элиадирас и запоминай. Пусть это отложится в твоём тупом мозгу, если ты не понимаешь слов. Это будет ждать тебя. Тебя, твою Катэрии, ваших детей и всех, кого ты знаешь, и кто тебе дорог. Они уже заберут у тебя всё.

— Что там? — посмотрел из-за моего плеча Зигфрид. — Это…

И смолк. Грог в принципе не издал ни звука.

Всё было понятно и без слов.

Глава 168

Висела мёртвая тишина.

Никто больше не произнёс ни слова. Все смотрели на экран. Я не знаю, о чём думали они, но в моей голове было пусто.

За всю свою жизнь я повидал много удивительного и страшного. Шёл вперёд, не оглядываясь назад. Прошлое должно оставаться в прошлом — так я считал. Но иногда меня всё же посещала мысль, кто был моей семьёй, и почему я не могу вспомнить своего детства несмотря на то, остальные что-то да помнят даже по прошествии века и больше.

А теперь я стою и смотрю на этот дисплей, найдя его на забытым всеми линкоре.

* * *

Каймерия Каллепер — 36 лет

Элиадирас Каллепер — 3 года

Проект «Грязная кровь»

Место назначения: планета «Параллакс»

* * *

Каймериа.

Так звали мою мать.

Я внезапно вспомнил её. Вспомнил свою мать, женщину со светлыми волосами до плеч, её очень мягкое и доброе лицо, ласковый взгляд и очень тёплую улыбку. Человека, единственного, кто любил меня, и кому я был нужен не просто как машина для истребления врагов. Казалось, что я даже был способен вспомнить собственной кожей её нежные объятия. Как я его мог всё это забыть?..

Я нажал на кнопку, и дверь из бронированного стекла отъехала в сторону. Вошёл внутрь, огляделся и вдохнул полной грудью, будто мог через фильтры почувствовать запах этого помещения. Судя по пыли, в эту камеру давно никто не заходил, и в ней точного никого не содержали после нас, иначе бы стёрли записи с информационного экрана.

Значит здесь мы были? Здесь жили некоторое время, пока нас не доставили на планету Параллакс? Скорее всего, там была какая-от база, но я этого и не помню. Просто не вспомнить, хотя стоило мне увидеть имя моей матери, как её лицо всплыло в моей голове. Как я вообще мог забыть всё это? Мне отчистили воспоминания после этого?

Наверное, потому что есть вещи, которые тебе лучше было не помнить ради твоей же безопасности. Ради того, чтобы оградить от прошлого.

Она… кем была моя мать?

Одной из лучших и смелых воительниц Дочерей Войны, и одной из самых заботливых матерей.

Откуда ты о ней знаешь?

Просто я знаю. И теперь знаешь ты. Они толкнули её на это сами, а потом сами же всё и отобрали. И им было плевать, что это они повинны во всём, заставив расплачиваться её. Не этого она хотела для своих внуков.

Тебе-то откуда знать, чего она хотела?

Сложно догадаться, чего хочет мать для своих внуков?

Не сложно.

Мои товарищи стояли на входе в камеру, пока я оглядывался внутри. Возникло какое-то странное чувство, будто я оказался дома. Словно вернулся в то место, которое ещё помнило прошлое и могло каким-то образом передать воспоминания мне, чтобы я тоже смог вспомнить. Но вместо облегчения мне почему-то от всех этих воспоминаний стало только хуже.

Словно что-то внутри меня надломилось в этот самый момент.

— Это камера особого содержания, — тихо произнёс я, сев на кровать. Провёл по ней зачем-то ладонью.

— Те имена, это совпадение? — Грог явно пытался откинуть очевидную мысль.

— Нет никакого совпадения, мы все это знаем, — вздохнул я. — Каймерия — это моя мать. Она была из ордена Дочерей битвы.

— Как она оказалась здесь?

— Иногда не нужно много поводов, чтобы оказаться на подобном корабле. Достаточно лишь попасть в поле зрения инквизиции, — пожал плечами Зигфрид.

Инквизиция. Иммунная система Империи, которая работала в обе стороны. Чаще всего она защищала людей от опасности, но в некоторых случая сама по себе представляла ту самую опасность. В моём случае…

Не хочу об этом думать.

— Надо уходить, — со всей невозмутимостью произнёс Грог. — Опять слышны эти твари. Второй раз может не повезти.

Я вздохнул и огляделся. Да, время поджимает так или иначе. Но уходить отсюда было подобно тому, словно я выбрасывал в океан что-то важное.

— Да, уходим… — я