— в условиях стремительной депопуляции и нео-братимого распада ряда государственных институтов (армии, отчасти — правоохранительной системы) Россия не в состоянии своими силами обеспечить свою территориальную целостность и незыблемость государственных границ, потому для решения подобной группы задач должны быть привлечены внешние силы — основные потребители энергоресурсов российского происхождения (Евросоюз, США, в некоторой степени — Китай). Эти силы должны исходить из понимания, что сохранение РФ в современных границах есть лучшая гарантия стабильности сырьевых поставок;

— Россия не нуждается ни в каких элементах экономики и политико-социальной системы, не отвечающих непосредственно ее миссии «евразийской Нигерии»;

— реализация миссии требует успешной конкурентной борьбы с альтернативными поставщиками энергоносителей. Победа же в этой борьбе, в свою очередь, требует максимально возможного контроля над инфраструктурой энергетического транзита в Восточной Европе.

2005 год стал рубежным: после этого государствонация полуколониального типа, каковое выстраивает Владимир Путин, уже не нуждается в особой геополитической роли (даже в региональном масштабе) или военно-стратегическом проектировании.

Поэтому Кремль уже не хочет «привязывать» к себе постсоветские страны, смело идет в игре с ними на политическое обострение. Полугосударственным компаниям («Газпрому» и др.), которые сегодня фактически подконтрольны бизнес-команде Владимира Путина нужны газо— и нефтепроводы.

Так, Белоруссия получила гарантии льготный цены (46,8 доллара за 1 тыс. кубометров) на российский газ после того, как согласилась передать дочерней структуре «Газпрома» 50 % акций государственного газотранспортного предприятия «Белтрансгаз».

20 декабря 2005 года зампред правления «Газпрома» Александр Медведев заявил: «Белоруссия является единственной страной, на территории которой экспортный магистральный газопровод принадлежит “Газпрому” на правах собственности, а земля под ним — в долгосрочной аренде “Газпрома”. И, в-третьих, возобновлены предметные переговоры по “Белтрансгазу”, успешное завершение которых будет означать, что “Газпром” получит контроль над всей газотранспортной системой Белоруссии. Это важный фактор укрепления рыночных позиций и повышения конкурентоспособности “Газпрома” в Европе. Поэтому проводимая “Газпромом” политика в отношении Белоруссии вполне рыночная — она экономически обоснована и выгодна для всех групп на-ших акционеров — и государства, и частных инвесторов».

В то же время страны, которые еще недавно (по инерции) рассматривались Москвой как геополитические союзники, уже не могут пользоваться энергетическими преференциями России. Так, цена на газ для Армении с 1 января 2006 года повышена с 54 долларов до почти неподъемных для армянской экономики 110. Несмотря на то что Армения была и остается единственным более или менее надежным союзником России в Закавказье, на территории Армении расположена российская военная база (за которую, кстати, РФ ничего не платит, и даже коммунальные платежи осуществляются армянской стороной).

Просто Армения не представляет для команды Путина интереса в качестве энерготранзитной территории, и потому Кремль не видит резона делать этой стране какие бы то ни было поблажки.

Итак, с 2005 года Россия окончательно отказалась от прежнего геополитического проекта (политико-культурный лидер евразийского хартленда) и взяла на вооружение новый геоэкономический проект («евразийская Нигерия»). Все сколько-нибудь существенные действия российской власти отныне подчинены логике этого проекта.

«Газовая атака» Москвы свидетельствует о начале всесторонней и полномасштабной реализации «нигерийского проекта». При этом Кремль ясно дает понять, что в Украине как в стратегическом политическом союзнике он более не нуждается. Промежуточная цель «газовой атаки» — добиться смены власти на Украине.

Однако заинтересованность в смене власти не носит ни политического, ни геополитического характера. Просто Владимир Путин убежден, что с витающим в облаках поклонником трипольской культуры Виктором Ющенко ему договориться о совместной собственности на газотранспортную систему Украины никогда не удастся. А с деидеологизированными прагматиками Виктором Януковичем и Юлией Тимошенко — удастся.

В этом смысле стремительное закрытие Генеральной прокуратурой РФ уголовного дела в отношении экс-премьера Украины на пике конфликта (26 декаб-ря 2005 года) — отнюдь не случайность. Еще в сентябре на обеде у Владимира Путина была заключена сделка с дополнительными условиями, о которых не принято говорить вслух.

Кремлю все равно, каков будет основной идео-логический вектор следующей украинской власти, легализуют ли в Украине русский язык, дадут ли официальный статус ветеранам ОУН-УПА и т. д. Сегодняшний Кремль готов поступиться и российским Черноморским флотом, смысла в существовании которого он в глубине души не видит. (По аналогичным причинам Россия в уходящем году вывела свою военную базу из Грузии, хотя располагала всеми политико-экономическими рычагами для обеспечения пролонгации пребывания российских военных в этой стране.)

Путина устраивает любая конфигурация следующей украинской власти, лишь бы газовую трубу он смог забрать себе.

Нельзя игнорировать также глубинные предпо — сылки геоэкономической стратегии России, окончательно оформившейся в 2005 году. Эта стратегия отражает систему личных жизненных стратегий Владимира Путина и ключевых фигур его команды.

Когда в 2008 году весьма нестарый (55 полных лет), спортивный и не лишенный мужского обаяния Владимир Путин покинет пост президента РФ, он будет одним из богатейших людей Европы. 15 млрд долларов — вот достаточно скромная оценка его состояния на 01.01.2008. Миллиардерами будут и основные деловые партнеры второго демократически избранного российского президента.

И перед всеми этими людьми уже сегодня стоят три жизне— и смыслообразующих вопроса:

— как легализовать гигантские состояния;

— как создать надежную систему, позволяющую частично инвестировать собственные средства и без ограничений распоряжаться прибылью от инвестирования;

— как избежать избыточного недружественного внимания правоохранительных органов США и Евросоюза к гигантским состояниям, созданным в 1997–2005 годах людьми, чья официальная зарплата никогда не превышала 50 тыс. долларов в год?

В путинском окружении царит убеждение, что единственной гарантией личной и экономической безопасности этих людей будет постоянная потребность ведущих держав Евросоюза, а также США в них как совладельцах и топ-менеджерах системы транзита энергоносителей Россия— Запад.

Можно с высокой степенью уверенности говорить о том, что после ухода с президентского поста Владимир Путин станет руководителем компании NEGPC (North European Gas Pipeline Company), председателем комитета акционеров которой уже работает экс-канцлер ФРГ Герхард Шредер.

Как известно, основная цель NEGPC (оффшорной структуры, зарегистрированной в кантоне Цуг, Швейцария) — строительство Североевропейского газопровода (СЕГ), который пройдет по дну Балтийского моря и свяжет Россию с непосредственными потребителями ее энергоресурсов в Западной Европе — Германией, Нидерландами, Великобританией.