— Скажи, твоя истинная и единственная любовь когда-нибудь презрительно сплевывала подаренное ей сердце, как сгусток отвратительной желчи?

— Не совсем. Моя единственная любовь считает меня психом и законченным мерзавцем, и так было с самого начала. Впрочем, возразить на это я тоже ничего не могу.

Волк начал извиваться на полу. Он уже успел сбросить шерсть. Теперь пришла очередь костей, которые начали гнуться и ломаться с яростным треском. Он издал горловой звук, настолько ужасный, что Эрик заткнул уши. Когда превращение завершилось, он произнес:

— Мне-то казалось, вы друг друга невзлюбили с первой же встречи. Что изменилось?

Незнакомка с горечью рассмеялась:

— Мне еще повезло, что он сразу не перегрыз мне горло. Дьян любезно предоставил ему такую возможность.

— Дьян? Это еще кто?

Девушка начала было рассказывать, но замолчала. Потом улыбнулась:

— Почему бы и нет? Почему и впрямь не рассказать тебе все, что мне о нем известно?

— Не сейчас, — хрипло произнес Зоркий Глаз. — Подожди, пока я отдохну. Затем расскажешь все нам обоим.

Он встал обнаженным, оставив на полу ошметки белой шерсти, и неожиданно согнулся пополам, прижав руку к желудку.

— Тварь мохнатая! Сколько же тухлятины он сожрал? Больше ни за что не стану превращаться. Будь он проклят!

Зоркий Глаз нагнулся над ступеньками, ведущими вниз, и его с отвратительным звуком вырвало несколько раз. Почти как при превращении. Когда позывы прекратились, он с трудом выпрямился, покачнулся и пробормотал, обращаясь к Эрику:

— Твой друг мертв.

И потерял сознание.

Когда Сиель вернулась в нормальный поток времени, у нее возникло ощущение, словно она, оглушенная, свалилась с высоты на землю. Она оказалась совершенно одна в огромной пещере. Многочисленные оковы, свисавшие со стен, были тусклыми и пустыми, стены испещрены многочисленными царапинами, судя по всему оставленными мечом Анфена.

Это место — к ее неописуемой радости — было заброшенным, здесь не было даже охранников, как и в прилегающих тоннелях и комнатах. Она помчалась прочь не разбирая дороги, вслепую, лишь бы убраться подальше от этих крюков, прежде чем кого-то угораздит приковать тлеющими рогами и ее к стенам, здесь, где когда-то была Незнакомка.

Но это было давно. В бесчисленных коридорах, по которым девушка бежала, кое-где уцелели драгоценные светокамни, она изредка слышала голоса и шаги за тонкими стенами. Сколько часов прошло, пока она пробиралась по пещерам и переходам, как незадачливый грызун в доме, где полно котов? Тупики. Заваленные коридоры. Шаги, которые раздавались совсем рядом, иногда у нее над головой. В одном узком переходе ей пришлось согнуться в три погибели за грудой щебня, спрятавшись от двух проходивших мимо мужчин, обменивавшихся шутками. Сиель готова была броситься на них с камнем размером с кулак, который временно стал ее оружием, когда, она могла бы поклясться, один из них посмотрел прямо на нее, но оба шутника прошли дальше.

Свернув за угол, где светокамни сияли намного ярче, лучница поколебалась, гадая, стоит или нет идти по проходу, где негде спрятаться. Что ж, либо сюда, либо потратить еще несколько часов на поиски дорог, которые, вполне возможно, приведут к тому же результату. Так почему бы не попытаться миновать этот переход сейчас, пока у нее еще есть силы на достойную схватку?

Сиель начала готовиться к бою. Обычно она настраивалась на нужный лад, вспоминая своих родителей, стоявших на коленях в своем красивом саду — предмет гордости и зависти всей улицы. И рядом с ними соседи, которых она знала всю свою жизнь, а свиньи (ее память действительно рисовала солдат монстрами, одетыми в человеческую одежду, но обладавшими звериными мордами) ходили вперед-назад, размахивая мечами. Убивая во имя By.

Но в этот раз Сиель подумала кое о чем другом — о том, что воспоминания об этом дне, определившем ее судьбу и во многом ход войны, на самом деле не что иное, как тонкая нить, содержащая мировую историю, и босая женщина, сжимая в руке обычный камень, дергает за нее, чтобы вызвать целую лавину событий, которые могут навсегда погрести под собой замок. Она держит эту нить в руке. И не должна упустить.

Какое-то время освещенный коридор казался вполне безопасным, тихим и заброшенным, если бы не чуть слышное звяканье и царапанье. Сиель оказалась в тупике. Четыре земляных человека тихо ворчали, расширяя коридор странными орудиями. Их ловкие руки так сноровисто обрабатывали камень, что он казался мягкой землей.

Надсмотрщик лежал спиной к ней, лениво положив ногу на ногу. Рядом валялись меч и длинный трезубец. Эта сцена словно сошла с гравюр земляных людей, и Сиель потрясенно замерла на месте: это что, происходит на самом деле?! Она-то всегда считала, что у маленьких творцов не все в порядке с головой…

Сиель осторожно двинулась вперед, не понимая, почему земляные люди не пытаются убежать от своего ленивого надсмотрщика. Но потом заметила квадратный металлический предмет, который удерживал их всех вместе за залитые кровью лодыжки. Похоже на ловушки, используемые при охоте. Эта штука позволяла им тихонько, медленно продвигаться вперед. При попытке развернуться она врезалась в ноги.

Одна пара ярко-желтых глаз повернулась в ее сторону, хотя Сиель не произвела ни малейшего шума. Затем вторая. Вскоре все четверо прекратили работу и уставились на девушку. Надсмотрщик поднял трезубец, лениво выбирая, кому из нерадивых он достанется, и — несмотря на то что земляные люди торопливо вернулись к работе — ткнул им в бедро крайнего справа. Жертва жалко заверещала. Остальные лихорадочно принялись за работу.

Надсмотрщик даже не успел вытащить меч из ножен, когда Сиель с силой обрушила камень ему на голову, а затем на всякий случай треснула еще раз. Земляные люди даже не обернулись. Девушка сняла с охранника пояс с ножнами и застегнула его у себя на талии. Невольники бросили на нее украдкой один взгляд и продолжили работать, словно один надсмотрщик просто сменился другим.

Сиель потянулась к ключам, висевшим на поясе покойника, и решительно сказала:

— Думаю, мы можем быть полезны друг другу. Согласны?

Они шли уже не меньше двух часов, а поток горячей благодарности маленьких существ только-только начал ослабевать, утратив долю гиперактивности. И слава богам. Сначала Сиель находила довольно трогательным то, как они каждые несколько шагов останавливались, чтобы радостно обнять ее за ноги, однако вскоре девушке пришлось сдерживать себя, чтобы не вколотить немного здравого смысла в эти пустые головы.

— Пожалуйста, пойдемте дальше. Пожалуйста. Это лучший способ отблагодарить меня, — сквозь стиснутые зубы то и дело повторяла она.

Яркие глаза земляных людей находили переходы, о существовании которых девушка бы даже не догадалась, порой словно проходя сквозь стены, оказывавшиеся иллюзиями. Может, она уже миновала кучу таких поворотов, даже не заподозрив их. С той же легкостью они опознавали старые, но все еще действенные ловушки, которых было лучше избегать. То и дело, оказавшись в тупике, они быстренько прорывали ход орудиями, которые прихватили с собой, избавившись от рабских оков. Судя по тому, как камень таял и крошился под их умелыми руками, в дело шли не только крошечные молоточки и кирки. На памяти Сиель никто не говорил о том, что эти маленькие создания обладают некоей собственной магией, однако ничем иным происходящее объяснить было нельзя. Вскоре они оказались далеко от районов, охраняемых замком, и попали в другую сеть переходов, давно заброшенную и забытую. Коридоры здесь были явно не приспособлены для людей, и местами Сиель приходилось ползти. Никаких светокамней не было и в помине. Она не видела ничего, кроме яркого блеска глаз своих спутников.