Тото снова задрал голову. Он что-то понимал в игре ярких вихрей.

– Уже скоро. Петли Реальности стягиваются… Очень хорошо. Думаю, мы скоро сможем выйти из Спирали, она раскручивается. Здесь уже есть понятие «скоро», здесь есть время и пространство. Архив разрушится, рассыплется на миллиарды частей… А ведь все планы нанизаны на него.

– Архив создан хозами! – упрямо проревел Ник-Ник.

– Ты уверен? И что же это за хозы? Может быть, атланты? Только были ли они хозами – ты уверен?

– Я! – Александра встала между спорящими, чтобы разговор не перерос в потасовку. – Я не уверена! Кем были атланты и откуда ты об этом знаешь?

– От атлантов, допустим. Я же бродник, все-таки, для меня закрытых планов нет.

Тото снова подмигнул Александре. Хозы переглянулись. Они успели отразиться всего на несколько планов, но знали, что их гораздо больше. Оба надеялись, что бесконечное количество, и оба в этом сомневались. Но никогда не обсуждали: у хозов есть запретные темы.

– Сколько всего планов? – не выдержал Ник-Ник. – Бродник, говори всерьез. Мы узники одной тюрьмы, все такое, бла-бла-бла… Где ты был?

– Ну не везде, конечно… – Тото уселся на ступень, закинул ногу на ногу. – И все же поднимался выше девятьсот девяносто девятого.

– Какого?! – хотел спросить Ник-Ник, но смог лишь беззвучно пошевелить губами.

Чтобы прийти в себя, он машинально ущипнул Александру за задницу. Это, в свою очередь, привело в чувство хозу, которая так же машинально ответила локтем в зубы, но достала лишь до ключицы.

– Мать вашу!!! – заорал Ник-Ник, привлекая ненужное внимание остальных узников Спирали. – Какого плана?!

– Выше девятьсот девяносто девятого, – спокойно повторил Тото. – Не помню точно, до каких именно планов добирался… Мне было важно понять, есть ли что-то выше. Есть. Но я никому не советую там оказаться. Вы же знаете, что каждый план немного проще предыдущего… «Убогость возрастает по мере восхождения на пирамиду» – тебе известно, чьи это слова, Александра?

– Никогда не слышала.

– Это сказал Грохашш. Мастер Грохашш, тот, кто украл у атлантов секрет зеркала и научил им пользоваться людей.

– Подожди, не путай меня… – ошарашенная числом открытых броднику планов Александра прижала пальцы к вискам. – Не путай… Ты сказал, что атланты – не хозы, теперь сказал, что не люди. Кто такие атланты. Ты ведь их видел? Кто они? Зачем построили Архив?

– Александра, ты бы лучше подумала о том, как теперь жить: ведь ты знаешь, что там, на высших планах, к которым ты так стремишься, жизнь отвратительно убога… – Тото снова посмотрел вверх. – Ух, какие желтые переливы красивые! Знаешь, Александра, чем быть такой хозой, уж лучше жить себе на нулевке нормальной, спокойной бабой.

– Одноглазой, – заметил Ник-Ник. – Алекса, не слушай его, он же издевается. Я никогда не слышал о таких планах.

– А кто тебе расскажет, кроме меня? Разве что Белка Чуй. Вот уж он – знает…

Ник-Ник, отпихнув Александру, в мгновение ока сгреб за шиворот Тото. Он вспомнил, как и зачем оказался в Спирали.

– Так, мерзавец, вот теперь ты и меня заинтересовал. Где Белка Чуй?

– Я не знаю. Но каким-то образом здесь его нет, – пожал плечами сохранивший спокойствие Тото. – Значит, еще не попался. Логично?

– Логично. – Ник-Ник отпустил бродника, потому что за то время, что жил хозом, совершенно разучился бить людей кулаками. – Тогда почему ты его вспомнил? Вы были знакомы?

– Конечно, довольно близко. Я его вспомнил в связи с планами выше Предела Грохашша. Он их знает гораздо лучше, чем я. – Тото снова сел и снова подмигнул Александре. – И про атлантов он знает гораздо больше.

Хоза уселась рядом и погладила Тото по колену.

– Ты, парень, не волнуйся. Мы ведь не прямо сейчас из Спирали выскочим, верно? Еще посидим тут немного? Так вот: за это время, если Ник-Ник не сможет, я из тебя душу выну. Говори аккуратно, подробно, не останавливаясь. Прямо сейчас начинай: о Белке, об Архиве, о планах и атлантах… Или я за себя не ручаюсь.

Тото посерьезнел, Александра, и правда, выглядела опаснее Ник-Ника.

Галя перешла ручей вброд и уселась на свежий пенек. Максимович, который старательно обрубал ветви со спиленной березы, укоризненно покачал головой.

– Штаны испачкаешь!

– Плевать. Я умерла, Максимович. Я умерла на нулевом плане. Я там больше никогда не вернусь в Питер, не увижу маму. Никогда. Я убила себя.

– Как это было? – из вежливости поинтересовался бродник, снова берясь за работу.

– Никак… Просто там все погасло.

– Да, так и должно быть. Потому что на самом-то деле ты жива. Так, небольшой психологический шок… Тебе бы стоило выпить чая, но костер еще не готов. И Белка не вернулся, а чай он всегда таскает с собой.

– Он с собой еще термос таскает, – вспомнила Галя. – В рюкзаке. Говорит, влезает две тонны воды, и всегда кипяток… Какая-то технология с высших планов.

– На высших планах нет никаких особенных технологий, – хмыкнул Максимович. – Это точно. Там вообще ничего хорошего нет. Термос – с того плана, где я родился… Ничего особенного.

Чтобы отвлечься от жутких воспоминаний, Галя стала наблюдать за приятелем. Максимович обладал довольно странной логикой поведения. Например, собираясь развести костер, спилил целое дерево. Правда, в этих лесах полно Нечисти, и костер нужен большой. Топлива должно хватить на всю ночь. Днем, по утверждениям бродников, у ручья безопасно.

«Я теперь навсегда на этом плане! – ужаснулась Галя. – Никаких автобусов, поездов, электричества, телевидения… И я больше не хоза, а простая девчонка. Которая ничего не может, ничего не умеет. Мои единственные друзья – бродники, которые всегда могут покинуть этот план, оставить меня… Все, как говорил Войцеховский».

– Другого выхода у тебя не было, – будто прочел ее мысли Максимович, который закончил с ветками и присел отдохнуть. – Хозы все равно провели бы тебя. Рабство, столетнее рабство… Ты незарегистрированная, неразрешенная. Таких они не любят.

– А здесь мне будет лучше?

– Не уверен… Но, в любом случае, все ненадолго. Петли Реальности стягиваются. Скоро мир сильно изменится, если только я ни в чем не ошибся.

– Ты все время так говоришь! И потом… – Галя встала. – Если мир скоро изменится, так может, и никакого столетнего рабства бы у меня не было?

– Может быть, – не стал врать Максимович. – Но так надежнее. Теперь нас уж точно не найдут.

– Надежнее?.. Я взорвала собственную голову, чтобы было «надежнее»?!

Все пережитое нахлынуло разом. Максимович, прихватив в одну руку топор, в другую пилу, отошел подальше от взбешенной зкс-хозы.