достать и плетением стрелки, которое первым делом запомнил, животное ведь совсем рядом проскочило, но расстраивать приятеля — надеюсь, в скором будущем, друга — не стал.

— Эх, мне бы нормальный источник. — сокрушённо махнул рукой мой пациент.

— Верь, и всё будет хорошо. — утешаю. — Как он там у тебя?

— Да так же. Пока без изменений.

Ободряюще прикасаюсь к его плечу и устремляю свою кобылку рысью. Через четверть часа замечаю за собой, что начинаю пропускать мимо ушей рассказы милорда Карла. Перегрузка информацией? Вряд ли. Такое порой случается, но не в этот раз. Просто захлестнуло удовольствие от созерцания почти девственной природы и дыхание свежим воздухом, насыщенным лесными ароматами.

Пожалуй, окажись я здесь и сейчас в родном теле, мог поймать озоновую передозировку, какая иногда случается с жителями мегаполисов, оказавшихся в необжитых краях.

Мили за три до Готлина наш отряд выехал на один из основных трактов, где мы повернули резко на юг. Здесь движение по дороге оказалось достаточно оживлённым. Миновали встречный и обогнали попутный караваны, попадались путники пешие, верховые и на повозках.

С пятёркой егерей разъехались не вступая друг с другом в разговоры, ограничившись оценивающими взглядами и лёгкими кивками в знак приветствия. Надень я сутану, поведение лесной стражи было бы разумеется более почтительным. Ерунда, не стоило терпеть на себе неудобную хламиду ради более низких поклонов, просьб о благословении и почтительных слов. Перебьюсь как-нибудь без этого.

К столице графства мы подъехали в полдень. Ну, что я могу о ней сказать? Первое впечатление вполне уложилось в моё представление о провинциальном средневековом городе.

Вначале пошли пригородные лачуги, ещё более жалкие, чем те, что я три часа назад наблюдал неподалёку от стен своего монастыря, затем начались оживлённые постоялые дворы с гостиницами, трактирами, конюшнями, складами и всякими прочими хозяйственными постройками и наконец давно, чувствуется, не чистившийся ров с подъёмным мостом из потемневших дочерна от времени брёвен.

Большинство зданий в пригороде, да почти все, были деревянными. Как я понимаю, явись к Готлину враг, предместья здешний граф прикажет подпалить, и гори оно здесь всё синим пламенем.

Город стоит на берегу неширокой, но достаточно полноводной реки, мне её сейчас пересекать не придётся, она течёт вдоль юго-западной части стен, а наш отряд прибыл с северной стороны.

Высота готлинских защитных сооружений, навскидку, даже ниже, чем у моего монастыря, зато здесь имеются башни. Там, где ворота, их сразу две. Арочный проезд внутрь города между ними.

Наша кавалькада привлекала всеобщее внимание. Военными отрядами, понятно, тут никого не удивишь, а вот герцогские гвардейцы в Готлине нечастые гости. Впрочем, стражники у ворот лишними вопросами себя не мучили, в городе уже знали, что у святого источника появился новый хранитель аббат Степ из рода Неллеров, а такому высокородному аристократу полагается соответствующий эскорт. Большому кораблю большое плавание.

— Мы здесь первый раз, сержант. — чуть высокомерно, как и полагается гвардейскому унтер-офицеру в обращении с городскими полурегулярными вояками, сказал Ригер. — Выдели нам сопровождающего до монастырского подворья.

Мой бывший опекун в пору своей молодости бывал в Готлине пару раз, но города не знал, помнил лишь дорогу от восточных ворот до графского замка, да трактир с достойными элем и свиными колбасками возле замковой площади. Милорд Монский тоже не мог служить путеводителем, он вообще редко куда выезжал и мало где бывал в юности, а потом неудачная инициация, и всё, не до путешествий стало.

— Ваше преподобие. — почтительно кланяется мне начальник караула. — Позвольте приказать проводить вас до замка нашего сюзерена.

Не понял, сержант, тебе что, Ригер не ясно сказал? Молча смотрю на него как на кучу навоза. Не потому, что я такой уж весь из себя сноб, нет. Нужно демонстрировать подобающую герцогскому бастарду спесь, иначе станут считать блаженным дурачком.

В замке граф Олег конечно примет отпрыска сюзерена, настоятеля обители с распростёртыми объятиями и покои выделит лучшие, тем более, что его супруга Глория приходится мне тёткой, пусть и двоюродной, но, прав подьячий Виктор, помощник мой и на данный момент лучший советчик, не нужно обязываться по пустякам. Вот и не стану. У меня есть, где разместиться, на своей территории буду чувствовать себя спокойней. Никто никому ничего не будет должен. А в гости к графу я обязательно съезжу ещё, и не раз. Но потом.

Мой взгляд начальник караула оценил верно и настаивать не стал. Спустя минуту впереди нашего отряда пошёл самый молодой из стражников, светловолосый парень с длинными как у рок-музыканта патлами. Денег ему что ли на цирюльника подкинуть?

Оглядываюсь на оставшуюся позади воротную арку, через которую проезжают замыкающие нашего отряда Ник и Юлька. Смотрю, ускоренными темпами ремонтируют и башни, и стены. Жареный петух в задницу клюнул? Да, видимо, к слухам о надвигающихся с севера грозных событиях тут отнеслись серьёзно, и граф, и городские власти.

Да, городишко заметно уступает Неллеру, и не только численностью жителей или размерами. Сколько здесь народа проживает? Тысяч восемь, кажется? Вроде да. Улочки вовсе уж узкие. В некоторых местах, где пристроившиеся к стенам островерхих двух- реже трёхэтажных домов торговые лавки суживают пространство до полутора-двух метров, приходится перестраиваться в колонну по одному. Не успели проехать и пары перекрёстков, а уличные зазывалы меня уже достали. И такие наглые. Уроды. Хватаются за голенища ботфорт и полы куртки. Последовал примеру своих спутников, принялся особо наглых потчевать плёткой. Помогло, но не сильно.

В такой толчее, через которую приходится пробиваться, того и гляди сопрут что-нибудь. Вглядываюсь внимательно в людей, но таких, чтобы у них прямо на лбу было написано «вор», не замечаю, что не исключает достаточного количества преступников среди толп.

Хорошо, что я тёртый калач и кошель держу на груди, подвешенным за шею на надёжном кожаном ремешке наряду с амулетами. Попробуйте, вражины, доберитесь.

А ещё я лично на мешочек с деньгами — там у меня сотня драхм золотом и серебром — наложил сигнальное плетение. Если кто-то кроме меня за кошель возьмётся, в воздухе послышится — нет, увы, не полицейская сирена — но отчётливо слышимый противный писк, будто комар размером с корову решил подать звук. Вчера вместе с