также свои вокальные, актерские и другие способности. Исполняли «медвежьи песни» (сказания о приключениях сына Торума), пляски в берестяных масках разных существ и юмористические сценки. Такие «медвежьи игрища» устраивали каждую зиму в течение семи лет, после чего делался семилетний перерыв. Некогда эти празднества совершали только люди фратрии Пор, родоначальником которой считался медведь, и на них не пускали чужаков — людей фратрии Мось и инородцев. Но теперь «медвежьи игрища» стали общенародными, и на них пускают всех.

В целом Медвежий праздник состоял в торжественном приеме и пышных проводах души гостя-медведя в мир горных/таежных людей и был призван продемонстрировать им уважение и надежду на дальнейшее взаимодействие. Считалось, что, вернувшись в свой мир, душа медведя возродится и он расскажет, как хорошо его принимали люди, какими подарками одарили, как развлекали. После этого и он сам, и его сородичи захотят снова прийти в гости к людям, то есть стать добычей охотников.

Стоит заметить, что в целом охота и рыбалка представлялись северным народам как приход промыслового зверя, птицы или рыбы «в гости» к людям, где животные получали то, чего не было у них дома. Например, добытых морских животных охотники символически поили пресной водой. Чтобы душа животного возродилась, люди совершали необходимые ритуалы (оставляли в море или в тайге вместилище души — глаза, кончик носа), приносили жертвы-дары, благодарили животных и просили их приходить снова и приводить своих сородичей.

Эскимос в каяке на охоте. Гравюра. 1580.

Library of Congress, Washington

Люди выстраивали такие отношения дарообмена и взаимного уважения не только с животными, но и с растениями и с другими природными объектами. Например, на крайнем северо-востоке Сибири большим почетом окружен арктический мухомор: по-чукотски и по-ительменски этот гриб называется хвапак, или вапак, а по-корякски — ванак. Ворон Кутхиняку, культурный герой, предок-прародитель и могучий шаман, создал хвапак последним на земле, чтобы людям было веселее жить. Мухомор, ритуальная пища чукчей, коряков, ительменов, считается не растением, а также особым племенем людей. Они становятся видны как люди, если отведать кусочек мухомора. Да и сам человек превращается в это время в хвапак: вместо головы у него появляется шляпка гриба.

Собирать и есть мухомор нужно, соблюдая строгие правила, — иначе можешь никогда не вернуться из племени мухоморных людей. Чукчи, найдя гриб и готовясь его выкопать, обращались к нему примерно с такими словами: «Это ты меня звал. Я чуть было мимо не прошел… так бы и ушел, если бы ты меня не позвал». Цель этого обращения — убедить мухомор в том, что его собираются выкопать и съесть лишь потому, что этого хочет сам хвапак, а человек просто исполняет его желание [61, с. 23]. Однако «не надо много собирать. Если увидишь, обойди стороной и скажи: “Я тебя не видела, прости меня”», — учил одну женщину ее отец [14, с. 44]. «Пегтымельские чукчи говорят, что мухомор должен быть не сорван, а выкопан с корнем, и не рукой, а деревянной палочкой. Его нельзя жевать, а нужно проглотить целиком. Желательно даже не запивать его водой, а просто побольше набрать в рот слюны. Если гриб “полезет” легко — будешь помнить увиденное, если плохо — все забудешь» [14, с. 44].

Ели мухоморы, как правило, во время календарных ритуалов — например, сентябрьского ритуала мнгэгыргын, чукотского Нового года. Тогда простой человек мог увидеть то, что считалось доступным только шаманам. Во время «мухоморных путешествий» хвапак брал человека за руку и водил его по разным местам Вселенной, по Верхнему и Нижнему миру, показывая ему все, что там есть. «Многие чукчи боятся “принимать” мухомор, считают это делом или даже искусством “ясновидящих”. Рассказы о тех, кто случайно отведал хвапак, заканчиваются примерно так: “Разошлись они в разные стороны и все погибли”. Мухоморное “погружение” — рискованное путешествие в мир духов и умерших, ритуальная (а иногда реальная) смерть. Наталько рассказывал, как однажды, проглотив мухомор, он оказался в стране мертвых, прошел разные круги покойников, в том числе утопленников и светившихся “сгоревших”. Всюду его поторапливали, предупреждая, что если он задержится, то останется навсегда. Между светящимися “сгоревшими” пройти было особенно трудно. “Только когда я нужную песню вспомнил, сумел пройти”, — вспоминал Наталько» [14, с. 44].

В фольклоре ительменов есть предания о «мухоморных девушках», соблазнительных и опасных, заманивающих своими чарами охотников в лесные дебри.

Рисунок петроглифов на скалах возле р. Пегтымель, Чукотка. Они изображают людей-мухоморов, возможно, «мухоморных девушек».

Иллюстрация Веры Пошивай

Глава 7. Живые и мертвые

Нелегко провести границу между духами природных сфер и «альтернативными человечествами», и так же непросто отделить тех и других от душ умерших людей, живущих своей особой жизнью в Нижнем мире, который одновременно и далеко, и совсем близко.

Человек у народов Севера мыслился сложно устроенным существом. У него было физическое тело и несколько душ, не менее двух — души-дыхания и души-тени. У разных диалектных групп обских угров считалось, что у мужчин пять или семь душ, у женщин — четыре или шесть. Из них две — важнейшие: душа-дыхание лил и душа-тень ис/ис-хор. Лил мыслилась как реинкарнирующая душа — после смерти она уходит в Верхний мир и позже возрождается в младенце той же родовой группы. Именно лил посылает будущей матери богиня земли Анки Пугос на солнечном луче. Душа-дыхание неотделима от человека, а душа-тень понималась как более самостоятельная — она может отделяться от тела и при жизни, например во время сна. Так, улум ис («сонная душа») путешествует в образе глухарки, пока человек спит. У разных групп обских угров телесная душа может принимать облик ящерицы, жука или человека. Полагают, что она покидает тело во время сна, обморока, тяжелой болезни, перед смертью, и ее может увидеть шаман и иногда даже обычный человек. Душа-тень ис после смерти человека некоторое время обитает рядом с могилой, а затем уходит в Нижний мир, в царство Куль-отыра. Там она живет еще столько же, сколько человек прожил на земле, затем начинает уменьшаться, превращается в водяного жучка (кэр хомлах) и, наконец, совсем исчезает.

Похожие представления и у ненцев: душа-тень проживает в мире мертвых