– Боже, значит, он всё-таки решился… Он точно сошёл с ума…

– Да, он был невменяем, когда выпил бутылку коньяка.

– Маша, прости меня…

Яна протянула руку и дотронулась до моей в примирительном жесте. Я не стала убирать свою, видя по её глазам, что она говорит искренне.

– Как ты узнала, где живёт Маша?! И почему пришла? Ясно, что предупредить, но почему?

Яна убрала руку, погладила сына по голове и начала рассказывать, причём с самого начала.

– Я пришла в компанию три с половиной года назад, работала мелким сотрудником… Не важно. Олег мне сразу понравился. Когда узнала, что он женат, было уже поздно. Влюбилась по самые уши, бегала за ним, как собачонка… Он не сразу обратил на меня внимание… Но потом мы стали близки. Я позволяла ему делать со мной всё, что он только хотел. Где-то терпела, а где-то даже нравилось.

Я понимала, о чём она говорит, и лишь кивнула. Катя же переводила взгляд с неё на меня, абсолютно ничего не понимая.

– Когда я забеременела, то ждала, что он уйдёт от тебя. Но Олег объяснил, что пока не собирается этого делать, и если я по-прежнему хочу, чтобы он был со мной, то должна молчать о нас. Я согласилась. Родился Лёша. Олег был очень рад ему, я видела, как искренне его любит.

Яна снова погладила сына, а тот взял ещё одну печеньку и стал дальше хрумкать.

– Олег рассказал мне про вашу семейную жизнь и бесплодные попытки завести ребёнка, обвиняя в этом тебя, Маш. Но теперь я вижу, что у тебя с этим всё нормально.

– Да, видимо нам не суждено было иметь детей, и слава Богу.

– Да, наверное, так лучше всем. Алёша рос и с каждым разом, когда Олег уходил от нас к тебе, мне становилось всё тяжелее. Я сходила с ума, думая, что он может в один прекрасный день к нам больше не прийти. И однажды не выдержала, и написала тебе. Это был крик моей души.

Теперь я протянула свою руку и сжала её. Сейчас я ей была благодарна, что она это сделала.

– Ты правильно поступила. Если бы не ты, то я бы так и страдала рядом с Олегом, думая, что люблю его. Но это было не так. Я встретила своего любимого мужчину и теперь счастлива.

– Я очень рада за тебя, но ты всё равно прости меня за те плохие сообщения.

Я кивнула и улыбнулась. Яна же продолжила.

– Когда ты подала на развод, я была безумно счастлива, пока Олег не выместил на мне всю свою злость и не открыл все карты. Тогда мне в первый раз стало страшно. Он не контролировал себя, несколько раз срывался на сына. Мы терпели, пока его не закрыли. А когда он вышел из СИЗО и приехал к нам, я его совсем не узнала. Это был один сплошной сгусток злобы.

Яна замолчала, а потом приподнялась немного и, подняв свитер, показала свои ребра. Половина её тела была в сплошных синяках. Я закрыла рот рукой, чтобы сдержать крик ужаса.

– Какой кошмар. Яна, почему ты молчала?

– Я не могла по-другому. Он пригрозил мне, что заберёт сына, если кому-то расскажу про него.

– Вот же мудень… Ой, прости, малыш.

Катя уже по-другому смотрела на Яну, а у меня на глаза наворачивались слезы. Яна оказалась такой же жертвой Скворцова, как и я.

– Маша, я должна была ещё вчера тебя предупредить. Как же жалею, что не сделала этого. Я боюсь его и только сегодня решилась. А твой адрес он записал на листке и оставил у меня, так я и узнала, где ты живёшь.

– Что ты теперь будешь делать?

– Пока я в декрете, поэтому поеду к родителям. Я и так собиралась это сделать. Вещи наши в машине лежат, я хотела сбежать. А теперь могу спокойно ехать и, надеюсь, что смогу его забыть.

– Спасибо, что пришла и попыталась предупредить, а потом всё рассказала.

Яна встала и повела сына одеваться.

– Мы поедем, у нас впереди ещё два часа дороги. Спасибо за чай. А где твой мужчина?

Я не ожидала этого вопроса и растерялась. Но за меня ответила Катя.

– Он сейчас работает в другой стране, скоро должен приехать.

– Это хорошо. Желаю вам счастья.

– Спасибо большое, и я тебе. Всё наладится. Вот увидишь.

Мы попрощались с Яной и вернулись в гостиную, несколько минут мы просто молчали, обдумывая всё, что сейчас услышали.

– Да уж, а сначала я хотела ей патлы вырвать.

Я рассмеялась и толкнула подругу в плечо.

– Маликова, ты как всегда в своём репертуаре!

Сергей.

Спецборт РФ стремительно набирал высоту, унося меня и ещё около тридцати человек из далёкой и разрушенной Сирии. Я смотрел в иллюминатор, и меня переполняла радость. Теперь окончательно верил в то, что со мной произошло, наконец-то, закончилось. Весь этот кошмар остался в этой жаркой и недружелюбной стране.

Облегчённо выдохнув, закрыл глаза и вспомнил видео разговор с Машуней.

Помню, как волновался, переживал, что связь не возобновилась, и я не смогу связаться с родными. Но всё было налажено. Пока спал, буря прошла, и связисты выполнили свою работу. Мне дали пятнадцать минут, и я был просто счастлив, не каждому выделяют отдельный защищенный видеоканал на такое время.

И вот я сижу в отдельной комнате, связист устанавливает связь с абонентом, а у меня руки дрожат от волнения. Всё во мне трепещет, как у юнца на первом свидании с девочкой, которая ему очень давно нравилась, но долго не соглашалась, и наконец-то пошла с ним на свидание. Я выдохнул и провел рукой по волосам, пытаясь унять бешеное биение сердца, которое шумом отдавало в ушах.

На третьем гудке экран ожил, и я чётко увидел довольное лицо друга. Медведь лыбился до ушей.

– Привет, брат! Мы уже полчаса как на иголках.

– Привет, только сейчас связь дали.

Медведь притянул к себе поближе мою Машу, поцеловал в висок, подмигнул мне и ушёл.

– Серёжа…

Я задохнулся от нахлынувших на меня чувств, от того, как она с придыханием произнесла моё имя, как смотрела на экран, а на её глаза наворачивались слёзы. Мне понадобилась всего секунда, чтобы прийти в себя и начать говорить.

– Маленькая моя… Кнопка. Как же я соскучился по тебе, этого не передать!

– И мы тоже… Боже, как я молилась. Серёж, ты цел? С тобой всё хорошо?

Маша улыбалась, а сама вытирала бегущие по щекам слёзы, которые никак не хотели останавливаться.

– Кнопка, успокойся, всё хорошо, я цел и невредим. Смотри, а то нос красный будет как…

– …как у кнопки.

Я рассмеялся вместе с ней, и в этот момент понял, что люблю её ещё больше, больше жизни.

– Как ты себя чувствуешь? Как наш малыш? – до сих пор не знал, кого носит Маша, и безумно хотел узнать.