– Отлично для такого срока. Здесь все за мной следят, шагу не дают ступить. Особенно старается твоя сестра.

Я усмехнулся, Олька-мазолька, как всегда, в своём репертуаре, гиперопека – её конёк. Но я всё равно был рад, что моя Кнопка в хороших руках.

– Серёж, у нас будет мальчик, как ты и хотел.

От этой новости у меня самого выступили слёзы, и я прикрыл рукой глаза. Сын. Боже, у меня будет сын! Несколько раз повторил про себя эту новость, понимая, что меня накрывает волна безумного счастья.

– Сын! Машуня, спасибо! Ты… даже не представляешь, как я рад. Люблю тебя, сильно, так, что в груди щемит.

– Серёж… Я тоже тебя люблю… Безумно… Когда нам ждать тебя?

– Я ещё не узнавал. Завтра скажу точно.

– Хорошо. Звони в любое время, я останусь у Валеры.

– Правильно.

Тут я решил спросить про тот сон, который мне приснился накануне плена. Но не знал, как. В итоге спросил первое, что пришло на ум.

– Кнопка, с тобой за это время ничего не случилось?

Маша немного побледнела, а потом покачала головой. Я выдохнул, значит, всё хорошо.

– Нет, любимый. Ох…

– Что такое?

– Твой сын очень сильный и явно собирается, когда вырастет, попасть в национальную футбольную команду.

Я громко рассмеялся, а у самого руки чесались, так хотелось её обнять, погладить по щеке.

– Значит, весь в меня. Как приеду, выберем имя.

– Да, без тебя даже не думала об этом.

Маша немного наклонила голову в бок и внимательнее стала меня рассматривать.

– Ты очень похудел.

– Я потом всё тебе расскажу. Ты ещё не передумала?

Маша нахмурила брови, не понимая, о чём я спрашиваю.

– Выйдешь за меня замуж?

– Боже, Соловьёв! Сергей! Зачем так пугать? Да! Конечно! Тысячу раз ДА!

А мне больше и не надо было. А про себя решил, что больше ни ногой от неё, от дома. Только с ними рядом.

Как же быстро летит время. За разговором мы даже не заметили, как время вышло и пришлось завершить звонок. На следующий день я сходил в штаб, чтобы узнать, когда планируется вылет очередной группы. Оказалось, что ждать придётся ещё несколько дней, а точнее пять. После обеда мне дали обычный звонок на родину, видеоканал был занят очередной военной операцией. Спасибо им и на этом.

Пять дней мне показались, как пять месяцев. Но их теперь скрашивали звонки и разговоры с любимой и остальной родней.

И вот уже несколько часов отделяют меня от долгожданной встречи. Встречи, о которой я так долго мечтал. Решив немного отвлечься, стал решать, как жить дальше. Продолжать работать военным хирургом уже не мог и не хотел. Всё, с меня хватит войн и невинных смертей. Я нужен дома.

Принял решение, что по приезду сразу напишу заявление об увольнении, отдохну пару месяцев, а там что-нибудь придумаю. Сейчас семья у меня была на первом месте.

Посадка самолета прошла в штатном режиме. Все, кто летел этим бортом, довольные двинулись на выход из терминала. Я шёл и внимательно смотрел вперёд, высматривая своих. Последние метры, последние шаги… Кнопка стояла рядом с Медведем и Ольгой. Сестра держала её за руку и что-то говорила, но, увидев меня, они замерли.

Я видел, что первой пришла в себя Маша. Она быстро вырвала свою руку из руки Ольги и пошла ко мне. Сколько же счастья и любви было в её глазах! Я не выдержал и в два больших шага преодолел разделяющее нас расстояние и, подхватив Кнопку на руки, крепко прижал к себе.

– Серёжа, мой родной, любимый.

Я уткнулся в её волосы, вдыхая родной и такой любимый запах моей женщины, моей Маши. Как долго я мечтал об этом!

– Кнопка…

Я почувствовал, как Маша крепче сжала руки у меня на талии и, уткнувшись в грудь, стала вздрагивать от рыданий. Глупенькая. Я приподнял её лицо и легкими поцелуями постарался её успокоить.

– Не плачь, всё хорошо, мы вместе.

– Да… Но не могу. Гормоны.

Я рассмеялся, меня столько всего переполняло, что не мог это в себе держать. Но тут я почувствовал ощутимый пинок, и как Маша немного вздрогнула, а потом скривилась. Отодвинув её на вытянутые руки, встал на колени и, обхватив любимую за талию, поцеловал её живот.

– Здравствуй, сынок! Я знаю, что ты меня слышишь. Ты не представляешь, как я рад к вам вернуться и, знаешь, осталось совсем немного, и я возьму тебя на руки.

Маша нежно водила по моим плечам, шее и волосам, и от этих лёгких прикосновений у меня по спине бежали приятные мурашки.

Я уткнулся лбом в живот Кнопки и медленно стал его поглаживать, рассказывая малышу, как я скучал по нему и его маме, а мой сын отвечал мне настойчивыми толчками.

– Ему нравится твой голос, такого футбола он ещё не устраивал.

Я поднялся с колен, обнял Машу, и мы вместе подошли к остальным.

Медведь шмыгал носом, но делал вид, что он просто чихнул, а сестра даже не скрывала своих эмоций и слёз, вытирая глаза носовым платком. Я на время отпустил Машуню, пожал другу руку, крепко обнял сестру.

– Вы чего тут развели всемирный потоп?

– Привет, это всё она.

Медведь махнул головой на Ольгу, за что получил локтем в бок.

– Серый! Я убью тебя! Сколько же мы пережили!

Я снова притянул Кнопку к себе, поцеловал в висок и, подмигнув Медведю, ответил сестре.

– Не успел ступить на родную землю, а меня уже хотят убить!

– Это она от радости.

– Ой, ладно тебе! Худющий какой! Маша, тебе придётся постараться, чтобы снова его откормить.

– Думаю, это будет не сложно.

– Ну, что, поехали? – спросил Валера, а Ольга подхватила.

– Да, все едем ко мне, отметим, а потом решим, что дальше.

– Может, мы домой?

Я посмотрел на Машу, и она кивнула в согласии, подстраиваясь под мой шаг.

– Нет и точка. Саша ждёт, и дети тоже хотят тебя увидеть, соскучились. Катя приедет, Соня тоже у нас. Всё… Это даже не обговаривается, едем ко мне.

Оля грозно посмотрела на каждого. Медведь поднял вверх руки, мол, как скажешь, подхватил мою сумку и пошёл вперёд.

– Ладно, но потом мы сразу домой.

Уже дома у сестры, обняв племянников, снова ощутил то сладостное чувство свободы и семьи. Нас собралась большая компания, все свои, близкие и мои родные. Каждый смотрел на меня так, как будто я чудом вернулся с того света.

– Всё готово! Давайте за стол!

Вечер пролетел незаметно, мы много разговаривали, а ведь было о чём, много всего накопилось за полгода. Всё это время я держал Кнопку за руку и чувствовал, как она боится расслабить, разжать свою, чтобы не отпустить. Смешная, сколько раз за вечер я шептал ей на ухо, что больше никуда не денусь, но она лишь кивала и теснее прижималась.