того, чтобы этот переход прошел более гладко, нам нужно прекратить усиливать ненависть». — Давос терпеливо объяснил им, что политика всегда была продолжением политики, а его положение определяет, что он должен видеть дальше и рассматривать больше.

Стоя в стороне, Терифиас и Горкес смотрели друг на друга. Продолжающийся рост Союза Теонии должен быть хорош для Гераклеи и Росцианума.

«Через некоторое время я мог бы послать человека, чтобы помочь тебе умиротворить этих Бруттийских пленников, но я пока не уверен, готов ли он помочь в этом». — Давос потер подбородок и задумался.

Капусу стало любопытно, о ком говорит Давос, но он не стал спрашивать.

«Какова ситуация в медицинском лагере?». — Давос подумал о другом вопросе.

«Там слишком много раненых. Стакодас и остальные слишком заняты, что не могут даже отдохнуть. Даже Эпифан послал легкую пехоту и вольноотпущенников помочь медицинскому лагерю вынести раненых». — Озадачанно сказал Антониос

«И это значит, что ранеными Бруттийцами никто не занимается?». — Глаза Давоса расширились от серьезности проблемы: «Антониос, немедленно отправляйся к Стакодасу и скажи ему, чтобы он выделил двух врачей, несмотря ни на что. И в то же время пусть первый легион выделит тысячу человек для помощи в лечении раненых Бруттийцев, которым требуется простое лечение, такое как удаление грязи и перевязка».

«Хорошо». — Антониос быстро ушел.

«И Толмидес, я сейчас же напишу два письма, а ты попроси герольдов отнести письма обратно в Турии и передать их Герпу и Мерсису. Я хочу, чтобы они прислали как можно больше врачей и медсестер и доставили больше лекарств, медикаментов и продовольствия».

После того, как они отправились выполнять порученное им задание, у Давоса появилось время встретиться с Терифиасом и Горксом наедине: «Прошу прощения! Я не ожидал, что после победы в этой битве, будет так много вещей, которые меня займут».

«Все в порядке. Это дало мне возможность увидеть превосходные способности Архонта Теонии к управлению! И я действительно не ожидал, что после битвы останется так много дел, таких как лечение раненых, лечение пленных, строительство лагеря и расстановка часовых. Я действительно узнал много военных знаний».

Слова Терифиаса исходили из глубины его сердца, и Горкес рядом с ним чувствовал то же самое. Фактом является то, что большинство греческих городов-государств в эту эпоху воевали вблизи своей территории, и поэтому они не уделяли особого внимания логистике. И только могущественные города-государства, такие как Афины, Спарта, Сиракузы и так далее, которым приходилось долгое время воевать вдали от своего города-государства, предъявляли более высокие требования к военной логистике. Но и в этом случае нередки были ситуации, когда солдаты страдали от нехватки лечения и продовольствия. Давос знал, что логистика Теонийской армии все еще груба и несовершенна, но в глазах Терифиаса она уже была сложной.

Поэтому Давос мог только улыбнуться: «Это все благодаря полной поддержке Гераклеи и Росцианума! Благодаря этой победе, я верю, что война с Бруттием скоро закончится. А в это время писарь нашего лагеря логистики тщательно подсчитает трофеи и раздаст их вам обоим поровну».

Росцианум уже трижды работал с Теонией, поэтому Горкес спокойно отнесся к заверениям Теонии.

Терифий мало интересовался военными трофеями, поскольку Гераклея относительно богата. Естественно, он все же принял ее, чтобы его граждане не пришли сюда напрасно, иначе они будут жаловаться, когда вернутся обратно. Однако его больше волновало другое: «Архонт Давос, у меня есть просьба».

«Говори».

«Могут ли Теонийские офицеры помочь обучить наших граждан вашему способу ведения боя?». — Терифиас объяснил с некоторым смущением: «Потому что во время битвы я заметил, что боевой стиль Теонии сильно отличается от стиля Гераклеи и Росцианума. И эта разница сильно повлияла на сотрудничество между различными силами, вот почему…». — На самом деле, в начале битвы именно трехтысячный резерв Теонийцев противостоял натиску Бруттийцев и играл роль оплота на правом фланге в последующих сражениях. Если резервы уже такие, то можно представить себе силу легиона Теонии. Именно по этой причине Терифиас решился и обратился с просьбой.

Давос был удивлен внешне, но в душе обрадовался: 'Наконец-то наши союзники обратились с такой просьбой!'.

Он спросил, притворяясь нерешительным: «Одобряет ли это Совет Гераклеи?».

«Я дам свое согласие!». — Решительно сказал Терифиас.

«В этой заботе, когда закончится война с Бруттием, я попрошу нашего военного начальника, Филесия, обсудить с тобой обучение». — Затем Давос полушутя сказал: «Лорд Терифиас, военная подготовка в Теонии очень строгая, поэтому вам придется заранее подготовить жителей Гераклеи».

На примере Гераклеи, Горкес не хотел отставать и передал ту же просьбу Давосу.

Проводив Терифиаса и Горкеса, Давос почувствовал усталость. Однако он все еще не мог успокоиться, потому что ему нужно было встретиться с одним человеком: «Иди и приведи ко мне важного человека из Бруттии, которого поймали ледесы».

***

Седрум пожалел, что не помолился всерьез богине Амаре, прежде чем отправиться в путь. Теперь он имел несчастье споткнуться и упасть с лошади во время бегства, после чего его стражники разбежались из-за кишащих беглецов-Бруттийцев. Когда ему наконец удалось выбраться из-под раненой лошади, он отстал и стал мишенью для преследующей его Теонийской кавалерии, поскольку его одежда отличалась от одежды обычных Бруттийских воинов.

Став пленником, он без утайки произнес свое имя.

Теперь его руки были связаны за спиной, и его конвоировал вперед один из Теонийских солдат. Издалека он увидел золотой военный флаг, водруженный на травянистом склоне, сотни солдат стояли аккуратными двумя колоннами, а под флагом сидел человек, который должен был быть Архонтом Теонии Давосом.

Седрум погрузился в свои мысли, когда его шаги бессознательно ускорились.

Приблизившись, двое мужчин посмотрели друг на друга. Седрум был удивлен молодостью Давоса, а Давос — старостью Седрума. Насколько он знал, великому вождю Верги было не больше пятидесяти лет.

Давос заговорил первым: «Развяжи его».

Седрум потер покрасневшее запястье и сделал еще один шаг вперед.

Давос сидел неподвижно.

Седрум поднял брови и сказал: «Ты не боишься, что я нападу на тебя?»

Давос улыбнулся и сказал: «Ты умеешь говорить по-гречески, что избавляет меня от необходимости искать переводчика. Иди садись, я не хочу постоянно смотреть вверх».

Хотя его голос не был громким, он обладал неотразимой силой.

Седрум заколебался, затем с неохотой сел.

Мартиус, стоявший позади Давоса, испустил вздох облегчения.

«Сначала я отвечу на твой вопрос». — Давос медленно сказал: «Во-первых, у меня здесь моя храбрая стража, которая не даст тебе добиться успеха. Во-вторых, даже если ты преуспеешь, затруднительное положение, в котором сейчас находятся Бруттийцы, не может быть решено,