продукции грань — до болезненного сдвига его психики и после сдвига. В его ‘‘здоровое время” (препсихотическое) Иозеф-сон — художник-натуралист. Произведения его этого времени, давшие ему положение известного художника, носят характер реализма, но благодаря психическому сдвигу, вследствие резкого шизофренического заболевания происходит полный переворот в его творчестве. Рождается совершенно другой Иозефсон. От его реализма ничего не остается. Между его произведениями этого периода психотического и произведениями препсихотического — полная пропасть. И именно характеризуется демоническим и фантастическим содержанием, без определенных форм очертаний… Таким образом творчество этого периода дало совершенный новый мир гнпостатлчески скрытых художественных ценностей, быть может, более цепных, чем продуцированных им в его период реалистического направления». (Сегалин, 19256. с. 206.)

«Шизофрения». (Lange-Ei ch ba am. Kurth, 1967. c. 435.)

«С 1888 г. страдал тяжким душевным заболеванием, наложившим отпечаток на поздние полотна и рисунки мастера (гротескно-фантастические композиции, предвосхищающие экспрессионизм)». (БСЭ. Ill, т. 30, 1978. с. 421.)

Юсефсон — яркий пример непосредственного влияния тяжелого и хронически протекающего психического заболевания (шизофрении) на творчество художника. Под влиянием психотических (галлюцинаторно-бредовых) переживаний качественно меняется стиль и тематика живописных произведений.

Я

ЯВОРОВ ПЕ1Ю (псевдоним; наст. фам. Крачолов) (1878–1914), болгарский поэт, творчество которого отличается острой драматичностью; участник революционного движения в Македонии.

«Из-за материальных трудностей вынужден был оставить учебу, работал телеграфистом. С середины 90-х годов стал печататься…» (Злыднев, 1977, с. 817.)

«Его стихи, которым суждено было стать самым ярким явлением болгарского символизма, пессимистичны, обращены к смерти… Яворова подкосило самоубийство его жены Лоры Каравеловой, дочери известного болгарского политика. Ходили слухи, что Яворов ее убил, полиция начала следствие. Яворов пытался стреляться, но остался жив. В последние недели жизни Яворов был почти невменяем, говорил только о самоубийстве. Друзья так и не смогли его спасти. Он принял яд и застрелился». (Чхартишвили, 1999, с. 570.)

«Сон мне снился, ой, не радость, / проклятая младость, / холм могильный, холм песчаный / под листвой увялой». (II. Яворов. «Гайдуцкие песни».)

«Страстный, ревнивый, безудержный. Подозревался в смерти своей жены. После бойкотирования и объявления вне закона кончил жизнь самоубийством. Бионегативная личность». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 394.)

«…Яворов признается, что наблюдает своих героев словно в какой-то пантомиме, что следит за их движениями, слышит их голоса и во всех отношениях представляет их себе совершенно отчетливо… Яворов вспоминает, как он часто становился жертвой призраков, являвшихся ему постоянно, ежегодно между 20 апреля и 5 мая: он поддавался оптическим или обонятельным иллюзиям, которые внушали ему ужас и заставляли его переживать настоящую тревогу…Он считает свои галлюцинации чем-то болезненным, нисколько не влияющим на его литературные замыслы… Яворов планирует свои драмы в голове, ему кажется, что, закрыв глаза, он прочтет их написанными до мельчайших подробностей в своей голове

<…> Сочиняет без карандаша и бумаги, нанизывая в голове стих за стихом, куплет за куплетом, до создания целого (“Калиопа”). Потом он записывает все сразу, особенно не поправляя». (Арнау-дов, 1970, с. 250, 267, 506–507, 523.)

Из психической патологии у Яворова больше данных за эмоционально-неустойчивое расстройство личности. Сочетание творческой активности с галлюцинаторными переживаниями любого органа чувств не является большой редкостью и, конечно, не всегда бывает следствием психоза. Преследовавшие поэта художественные образы героев по своей природе ближе к чрезмерно развитому воображению или навязчивым идеям и представлениям.

ЯЗЫКОВ НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ (1803–1846/47), русский поэт. Друг А.С. Пушкина.

«Вообще судьба моя… чрезвычайно странна и глупа даже.

Я все как-то не па своем месте; пишу не на приволье, а урывками, все надеюсь на лучшее будущее, а оно не приходит».

Н.М. Языков

Общая характеристика личности

«В раннем детстве лишился отца и рос на попечении двух старших братьев… В 1814 г. поступил в горный кадетский корпус в Петербурге, не кончив курса, перешел в институт корпуса инженеров путей сообщения; оттуда был исключен за неаккуратное посещение лекций… Все три брата отличались непроходимой, глубокой помещичьей ленью. Целыми днями они лежали в халатах на диванах обширной комнаты, в которой жили втроем. Богатством своим они совершенно не пользовались не из скупости, а из той же лени — не было охоты двинуть пальцем для устройства даже элементарнейшего собственного комфорта… Семь лет пробыл в университете, все старался принудить себя засесть за занятия, но так и не сдал нехитрых выпускных экзаменов и уехал из Дерпта “беспатентным” студентом». (Вересаев, 1993, т. 2, с. 331, 334.)

«О боги! Кров поэта / Да будет вечно тих! / Я не ищу фортуны, / Ни почестей мирских: / Труды, безвестность, струны — / Блаженство дней моих!» (Н.М. Языков. «Мое уединение», 1823.)

«“Женщин боялся он, как огня” — это показание одного современника многократно подтверждено прочими; да и самими стихами, их историей — тоже… Но сам был — по застенчивости, неловкости, которую часто, как водится, прятал за развязностью, да и просто по равнодушию к женскому полу — истинным платоником… Гоголь сказал о нем в год его смерти: “Беда только, что хмель перешел меру и что сам поэт загулялся чересчур на радости от своего будущего, как и многие из нас на Руси, и осталось дело только в одном могучем порыве…” Творческий упадок Языкова обозначился в самом начале 30-х годов… В 1833 году выходит, наконец, в свет его первая книга. Правда, именно в эти годы начинают прогрессировать тяжкие болезни, в конце концов, вытолкнувшие его на лечение за границу… Силы его неуклонно подтачиваются, однако творческое нездоровье опередило физические недомогания». (Рассадин, 1979, с. 166, 173.)

«Тяжелый алкоголизм». (Мендельсон, 1927, с. 68.)

«Во второй половине тридцатых годов у Языкова все сильнее стала проявляться болезнь, явившаяся следствием разгульной студенческой жизни и “горячих недугов”, полученных в объятиях лилет и аделаид, — сухотка спинного мозга. Началось медленное угасание». (Вересаев, 1993, т. 2, с. 339.)

«В 1843 г. Языков вернулся в Москву в состоянии уже совершенно безнадежном. Никуда не выходя из своей