Богу да имеет благую совесть и благодерзновение по собственному помышлению». Смысл этих слов есть следующий: потерпевший извержение семени должен испытать себя: и если предшествовало какое нибудь страстное возбуждение, вследствие, может быть, нечистого пожелания и похотливого расположения, и таким образом последовало извержение семени, то потерпевший сие не свободен от скверны. Если же ничто такое не предшествовало, и он не осуждает себя за это, так как помысел у него не осквернен, то пусть приступает к святым Тайнам. А некоторые говорят, что Василий Великий потерпевших нечто таковое удаляет от причащения святых Тайн. Ибо сей святый (отец), как написано в его сочинении о подвижничестве, быв спрошен: когда бывает у кого либо обычное и по естеству, должно ли дерзать допускать его к приобщению Тайн? – отвечал: «Апостол учит, что спогребшийся Христу крещением (Рим. 6, 4) выше естества и обычая. К этому, с одной стороны, присовокупляет, что ветхий наш человек с ним распятся, да упразднится тело греховное, яко ктому не работати нам греху (Рим. 6, 6); с другой – заповедует: умертвите убо уды ваша, яже на земли: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую и лихоимание, еже есть идолослужение, ихже ради грядет гнев Божий на сыны противления (Кол. 3, 5, 6); наконец дает общее определение в словах: те, которые принадлежат Иисусу Христу, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Я же узнал, что это совершенство, по благодати Божией, дано и мужам и женам через истинную веру в Господа. Приступать же кому нибудь в нечистоте к святым Тайнам, – это такое дело, страшный суд за которое мы узнаем уже из Ветхого Завета; а если здесь более святыни, то очевидно (и суд) еще страшнее, о чем научает нас Апостол, говоря: ядый и пияй недостойне, суд себе яст и пиет» (1 Кор. 11, 29). На основании этого ответа, некоторые думают, что Василий Великий извержение семени считает нечистотою. Но это не так; ибо он говорит не об извержении без мечтания, даже и не о том, которое случилось с мечтанием, впрочем, без чувственного возбуждения, или которому не предшествовало пожелание; или хотя и предшествовало, но не утвердилось, а было удалено, когда взяло верх лучшее помышление, так что ни услаждение похотью не произошло, ни помышление не было осквернено. И это для внимательного должно быть понятно из самого писания сего великого отца. Ибо слова Апостола, которым он воспользовался для подтверждения своих слов, упоминают о грехе, нечистоте и злом пожелании; чем именно он и подтверждает свою мысль, высказанную в словах: «приступать же кому нибудь в нечистоте к святым Тайнам» и прочее. Но никто не может сказать, что Василий Великий назвал нечистотою извержение семени, когда оно бывает бесстыдно: ибо это клевета на плоть; напротив, в гораздо больших местах своих сочинений он любомудрствовал, что тело не есть зло и не начало зла, как думали некоторые. Пусть также никто не подумает, что он говорит противное Афанасию Великому, слова которого все священные отцы уважают по преимуществу. Василий Великий назвал нечистотою, конечно, не извержение семени, а скверное пожелание, в силу которого и совершается грех в мысли через услаждение похотью, и таким образом бывает мечтательное совокупление во сне и извержение семени. Наконец из слов: «я узнал, что это совершенство дано по благодати Божией, и мужам и женам», ясно открывается, что он говорит об извержении семени, бывающем с мечтанием, которому предшествовало страстное возбуждение, и грех в мысли. Ибо совершенство состоит в том, чтобы избегать услаждения похотью и не осквернять ею помысла, а не в том, чтобы не иметь вожделения или, что тоже, не устремлять к тому помысла: это было бы делом природы, или бесчувственности. А не поддаться появившемуся вожделению, не сочетаться с ним помыслом и не совершить греха даже в мысли, это – добродетель и совершенство. И если у кого не бывает извержения семени, это, как дело физическое, не должно быть признаваемо за совершенство; и наоборот, когда бывает, не подлежит обвинению. А я даже думаю, что никто совершенно не избежит естественного извержения, разве только будет совершенно бесчувственным.

Вальсамон. Это послание, в котором доказывается, что естественное извержение семени, то есть то, которое происходит от болезни, или от непроизвольного и бесстрастного ночного мечтания, не есть нечисто, так мудро и превосходно истолковал превосходительнейший Зонара, что никто не мог бы сделать этого лучше; и потому мне показалось излишним писать здесь что нибудь от себя. Скажем только вкратце, что естественное извержение семени, если оно случилось вследствие непроизвольного ночного мечтания и без предшествовавшего страстного пожелания, совершенно не предосудительно, как говорит и послание святого Дионисия к Василиду, которое помещено выше. Если же предшествовало какое – нибудь страстное возбуждение вследствие, может быть, нечистого вожделения и услаждения похотью, оно нечисто и потерпевший оное должен воздержаться от святых Таинств и подвергнуться врачеванию, по усмотрению своего духовного врача. Ибо так как существуют три способа, посредством которых воюет против нас сатана, – предрасположение, услаждение и совершение, то если ночное мечтание случилось вследствие только предрасположения, мы должны подвергнуться умеренной епитимии; а если вместе с расположением было и дневное услаждение похотью, и за тем уже последовало ночное мечтание и случай извержения, то должны быть наказаны сильнее, согласно священному изречению, которое говорит: всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). А если так наказывается извержение семени, происходящее от услаждения похотью через ночное мечтание, то тем строжайшей епитимии должно быть подвергнуто извержение посредством малакии, так как оно бывает не во сне и не от грез. Но извержение семени, происходящее от болезни в почках, какова болезнь семяистечения (γονορροία), или болезнь каменная совершенно не подлежит обвинению. Ибо хотя в Моисеевом законе семяточивые признаваемы были за нечестивых, но не с той точки зрения, с какой по нашему закону (люди) признаются чистыми, так что и больные проказою, по древнему, закону были удаляемы как нечистые, а с нами они участвуют в церковных собраниях и молитвах, не встречая в болезни никакого к тому препятствия, напротив, являясь в церкви, как свои. А толкование Зонары не помещено здесь – потому, что оно более относится к изъяснению изречений Писания, а не к каноническому учению. Мы же в настоящем толковании вовсе не заботимся о риторическом сложении, или о красоте слога, или об объяснении изречений Писания, но имеем в виду изучение канонов и законов, и устранение кажущихся противоречий между законами и канонами, оставив в стороне все прочее, как не относящееся к настоящей задаче.