вместо машины вполне можно и мотоцикл прикупить. Хороший, естественно, мотоцикл. И это даже будет логично — восемнадцатилетний пацан на железном коне воспринимается естественнее, чем на машине.

Остановился я примерно за километр от загородного особняка Ждановых. Часы показывали начало четвёртого, и я надеялся, что боярич Жданов уже покинул дом, а Настя ещё жива. Оставлять мопед на проезжей части я не стал. Откатил его в перелесок и там затащил в кусты, чтобы с дороги было не видно. А потом пешком по этому же пролеску двинулся в сторону забора, окружающего особняк с уже запомнившимся мне гербом со стрелой, мечом и подковой.

Подойдя к забору, принялся накладывать Заклинание поиска жизни. Оно сработало штатно, так как сил я на него не пожалел, да и магических ограничений на пути не оказалось. И я увидел, что всего на территории особняка обретается около двух десятков человек, и большинство — это наверняка прислуга, которая постоянно здесь проживает. За таким домом следить у пары человек никак не выйдет, здесь только пыль в комнатах вытирать должен пяток горничных. А ещё кто-то должен следить за садом, да еду готовить.

Но вот половина из этих двадцати вполне могла быть и охраной. Повторив заклинание несколько раз, я вычленил вероятных противников. Тех, в ком я точно был уверен, что это охрана, было всего четыре человека: двое нарезали круги по территории, двое спали в стоящем между забором и особняком домике — явно дежурке.

Нервное напряжение, копившееся во мне с того момента, как я принял решение штурмовать особняк, понемногу улеглось. Чёрт возьми, охрана боярича даже не одарённые! Вырубить их — вопрос времени.

Однако Артём Иванович был прав. Расслабляться нельзя. Что бодрствующей охраны немного, это хорошо. Под укреплением тела пули меня не берут, по крайней мере, первое время — проверено в лесочке благодаря Лисицким. Голову, конечно, нужно поберечь, в остальном, если действовать тихо и аккуратно, можно без проблем попасть внутрь особняка.

Перемахнуть через забор проблемы не составило. Наложенное ускорение позволило мне просто взбежать по отвесной стене и легко перескочить через ограждение в тот момент, когда оба патрульных отвернулись.

Нырнув в тень, отбрасываемую дежуркой, я замер, стараясь унять бешеный стук сердца. Что ни говори, а я не капитан Жуков, это моя первая реальная операция, и, несмотря ни на что, я волновался так, что даже ладони вспотели. Холодный камень дежурки немного охлаждал нервы, помогая взять себя в руки.

Пока я проверял заклинанием территорию, заметил, что патрульные встречались прямо напротив двери в дежурку, то есть по другую её сторону от меня. Едва они сошлись, один из них обратился к другому:

— Давай хоть перекурим, задолбало меня круги нарезать.

— Ну а что делать? Приказ — есть приказ, — с грустью в голосе произнёс второй. — А вот перекурить можно.

— Но почему охрана дома спит, а мы должны до утра глаз не смыкать? — пробурчал первый и чем-то зашуршал, похоже, достал и открыл пачку сигарет.

— Ты эти вопросы не мне задавай, а бояричу, — резонно заметил второй.

После этого я услышал, как один из охранников щёлкает зажигалкой, и на какое-то время они оба притихли. Видимо, раскуривали сигареты. А я вспомнил слова первого о некой охране дома. Похоже, эти двое подчинялись непосредственно бояричу, и он им велел дежурить всю ночь. А была ещё обычная охрана, что отвечала за дом, и, к моей радости, она по ночам спала.

— Как думаешь, надолго ещё наши загородные каникулы затянутся? — спросил первый через некоторое время. — Вот честное слово: задолбало! И ладно б чё интересное, так нет же, просто трёмся тут снаружи, ни служанок тебе пощупать, ни отдохнуть нормально.

— А ты разве не слышал? — удивился второй. — Боярич же вечером сказал, что завтра — последний день. Похоже, сдалась девка. Или у нашего нервы сдали. Удивляюсь, как он так долго держится.

— Лучше бы сдалась, а то боярич — мужик суровый и не сдержанный. Как бы ни пришлось нам в итоге девку в лесу закапывать.

— Не хотелось бы. Красивая она.

— Это да, красивая. Но потом всё равно надо закопать!

И они оба заржали, довольные своим чувством юмора.

А вот я ощутил жгучее желание переломать им черепа. О живом человеке ведь говорят твари! Магия закипела в крови, ища выхода. Хотелось выйти и просто сжечь обоих дотла. Но нельзя. Если поднимется шум, Настю ведь могут и прирезать. Она заложница, и чтобы спасти свою шкуру, здесь, похоже, никто не погнушается приставить ей нож к горлу. А горящие люди очень сильно кричат.

— Ну что, пойдём, что ли? — сказал первый и смачно сплюнул.

В этот момент из дежурки раздался мощный храп.

— Петя с Васей, конечно, козлы, — тут же пробурчал второй охранник охранников. — Могли бы и сменить нас хотя на пару часов, я бы тоже даванул подушку часиков так дцать!

— У них своя работа, — возразил первый. — Если девку вывозить и прикапывать придётся, они поедут. И я тебе скажу, что ну его на хрен такие развлечения. Я лучше по территории поброжу.

И они продолжили ходить по маршруту. А я выждал, когда оба окажутся спиной к моему укрытию, и, приоткрыв дверь, вошёл в дежурку.

Свет из окна, выходящего на особняк, позволял неплохо осмотреться. Приметив пару автоматов в открытом шкафу, я оглядел двоих спящих мужиков на лежаках. У одного рядом с койкой лежал ещё и пистолет армейского образца. Такие же носили офицеры в академии.

Опыт, приобретённый в военной академии, позволил бы мне убить их, не поднимая шума. Но вешать на себя трупы, когда без этого можно обойтись, я не хотел. Ни в той жизни, ни в этой я убийств не совершал, и начинать не собирался без крайней на то необходимости.

Конечно, нельзя использовать магию против неодарённых. Но вряд ли боярич Жданов станет подавать заявление в полицию, иначе придётся объяснять, почему он насильно держит в заложниках простолюдинку. Так что я, безо всякого сомнения, наложил на мужика с пистолетом заклинание Сна.

Действует оно медленно, подготовить заранее его нельзя. И чем более расслаблен человек, тем лучше срабатывает. При наложении на уже спящую цель — восемь часов гарантированного сна. Было бы идеальным заклинанием для диверсантов, но минута неподвижности в момент создания и наложения — это минута неподвижности. Большой минус.

Усыпив обоих, я на всякий случай взял