– Об истинной смерти Дэвида. Почему ты сказала, что его убило взрывом?

– Я не знаю. В этом случае… я не знаю.

– Не хотела выставлять меня в плохом свете? – с грустной улыбкой спросил он.

– Дело не в этом.

– В этом. Я же говорил, что не стоит делать из меня того, кем я на самом деле не являюсь. Я пытался, у меня не получилось.

На остров Корву мы прибыли на следующий день. Гаррет очень долго разговаривал с бабулей, кажется, он единственный, кто пришелся ей по душе (не считая внучки). Когда она уплыла, мы отправились в дом. В первую ночь мы все спали там, на утро Гаррет, Джудит и Джервис переехали в соседний дом. Откуда у нас деньги? От бабули, она дала Джудит достаточно много денег, чтобы она не работала ближайшее пару-тройку лет.

Могу сказать одно – этот остров с появлением Рэя действительно стал прекрасным. Я стала смотреть на Корву его глазами и увидела, насколько это место красивое и живое.

Через неделю мы впервые включили телевизор и увидели в новостях, что брат Гэйнор – Ростин Бэй, отныне президент нашей страны. Он выиграл выборы с огромным перевесом. Ещё через пару дней, он выступал на том же канале, толкал огромную и нудную речь о том, что он бросит все силы на поиски пропавших граждан и по воле судьбы начнет свою программу с города под названием Хард.

Это показало, что дорога домой нам заказана. Он ищет нас, но никогда не найдет, а мы не глупцы, чтобы тягаться с президентом.

Спустя три месяца Гаррет пришел в наш дом. По его лицу я сразу поняла, что он… уходит. Гаррет не произнес ни слова, стоял на входе у двери и смотрел на меня и Рэя. А потом сказал, что улетает.

Мы сидели с ним на крыльце и молчали. Я понимала, что должна ему что-то сказать. Я знаю, что именно он хотел бы от меня услышать, но я не могу дать ему желаемого. От этого больно и ему, и мне.

– Гаррет, ты очень для меня важен. – сказала я, глядя перед собой.

– Недостаточно важен. – без улыбки ответил он.

– Прости, но ты действительно часть моей семьи, и я не хочу тебя терять.

– Странно это.

– Но это правда.

Через пять минут собрались все, а за Гарретом прилетел вертолет. Он, как оказалось, с помощью бабули вернул своё состояние и улетает на виллу, которую когда-то купил Олли.

Стоя перед нами, он посмотрел на Рэя и сказал:

– Я не буду говорить тебе: "Береги её, не облажайся…" Облажайся, и я буду тут как тут.

– Не дождешься. – сказал Рэй и, как бы с ноткой веселья, но все понимали, что это правда.

– Посмотрим. – сказал Гаррет в ответ.

Подходит к Джервису и Джудит.

– Ты это… будь с ней поаккуратнее, она всё-таки спасла нас.

– Без тебя знаю. – фыркает Джервис.

– Ничего ты не знаешь. У тебя девушка-то хоть была? А тем более из семейства сумасшедших?

– Гаррет, отстань.

Гаррет улыбается, но в глазах улыбки нет.

Вертолет ждет его, но он медлит.

– Я провожу тебя. – говорю я, и Рэй отпускает мою руку.

Подходим к вертолету, и только сейчас Гаррет начинает говорить что-то именно мне:

– Я буду ждать.

– Чего именно?

Гаррет оборачивается и смотрит на меня снизу вверх.

– Того дня, когда я не захочу жертвовать ради тебя всем.

Он говорил мне это. Я помню его слова. Комок встает в горле.

– Ты найдешь ту самую. – говорю я, но внутри чувствую противоречие своим словам.

– Хм. Печаль в том, что, возможно, я её нашел, но она уже занята отмороженной редиской.

Улыбаюсь.

Он тоже.

– Прекрати его так называть.

– Если тебе что-то будет нужно… – говорит он, но не заканчивает предложение.

– Я знаю.

– Вот и отлично.

Обнимаю его, и он сжимает меня в поистине медвежьих объятиях.

– Ты должна быть счастливой.

– Я буду.

Слезы текут по лицу, и я сглатываю ком, который поселился там, кажется, навечно.

Гаррет отпускает меня. Мгновение смотрит в глаза и, развернувшись, забирается в вертолет.

Он улетел.

И две недели от него не было ни слуху ни духу.

Ровно через четырнадцать дней в нашу дверь постучали.

Открыв её, я была в полнейшем недоумении.

Гаррет прислал нам морозильную камеру размером с человека и приложил записку: "Моему горячо любимому другу Сельдерею".

Ещё через неделю пришла очередная посылка.

Маленькая красная коробочка, а внутри мужская перчатка на правую руку и подпись: "Моему душевному однорукому брату".

Еще через пять дней пришла идентичная посылка, только перчатка была на левую руку и подпись: "Я забыл, что у тебя их снова две".

Ещё через две недели пришла очередная посылка с книгой, название само за себя сказало, кому именно эта книга теперь принадлежит – "Что делать, если моя семья сошла с ума?". И, конечно, Гаррет не забыл положить карточку-записку: "Джудит, это для тебя, надеюсь, ты ещё не сошла с ума, как твои родственники".

Через месяц в центре острова начали строить небольшое здание. Через четыре месяца стройка была окончена. В дверь постучали и мне отдали ключи. Придя в новенькое, стильное (по местным меркам) место, я увидела бар и название его было "Часть семьи".

Больше посылок не было.

Гаррет никак не давал о себе знать.

За это время наша жизнь вошла в обычное русло. Я, набив синяков и ссадин, научилась управлять баром, он стал моей отдушиной. Каждый день приходя туда я смотрела на вывеску и печально улыбалась. Гаррет умудрился преподнести мне такой подарок, из-за которого его стало невозможно забыть. Рэй открыл тату-салон, поначалу особого спроса не было, но постепенно месяц за месяцем люди стали к нему обращаться, тем более приезжие. Для многих из отдыхающих была интересна мысль оставить на себе напоминание о странном острове.

Рэй научил меня плавать. На это нам понадобилось больше двух лет.

У Джудит и Джервиса родился сын, они дали ему имя Гаррет.

Прошло три года.

Гаррет прислал мне посылку, это была фотография моей мамы. Она сидела в кафе на соседней улице от нашего дома и улыбалась, смотря на мужчину в черном строгом костюме. Гаррет подписал фото на обратной стороне "Она счастлива".

Но это было не всё.

В отдельном конверте на обычной белой бумаге была ещё одна записка: "Этот день настал".