Далее он отличился при штурме Очакова (1737) и Хотина (1738), в русско-шведской войне – в деле при Вилайоках (1740).

К 1747 году он был уже полковником и командиром Тобольского пехотного полка. В этой роли Долгоруков резко выдвинулся из числа остальных командиров и общепризнанно считался одним из самых талантливых офицеров. Участие в походе на Рейн в 1748 году и почти во всех основных сражениях Семилетней войны (1756–1762 годы) с Пруссией принесло ему чин генерал-поручика и орден Св. Александра Невского…

Теперь армия под руководством генерал-аншефа Василия Долгорукова подошла к Перекопу. С началом войны – в 1768 году – Долгорукову была вверена охрана границ России с Крымом, а после назначения его командующим 2-й армией – на смену П.И. Панину – именно перед ним была поставлена задача ликвидировать Крымское ханство.

Покорение Крыма зависело от занятия главнейших его пунктов. Русским надлежало взять: Перекоп (или Орь) – укрепленную линию, загораживающую вход на полуостров; Керчь и Еникале, как пункты, обеспечивающие соединение Азовского и Черного морей; Кафу (Феодосию), Арабат и Козлов (Евпаторию), как приморские города-крепости, кои обуславливали прочное занятие ханства.

Поэтому и поделил командующий свою тридцативосьмитысячную армию на три отряда. Первый, наиглавнейший, которому надлежало брать Перекоп и далее – Кафу, повел сам. Второй отряд генерал-майора князя Щербатова при помощи азовской флотилии вице-адмирала Синявина переходил Сиваш, овладевал Арабатом, а затем шел на Керчь и Еникале. Отряд же генерал-майора Брауна должен был взять Козлов.

К апрелю 1771 года 2-я армия была приготовлена к походу и собралась в главной квартире в Полтаве. 20 апреля Долгоруков двинулся в поход.

Шли неторопко, по пути создавая магазины и укрепленные пикеты. Поэтому лишь 12 июня армия остановилась в четырех верстах от Перекопа. Неприятельская кавалерия попыталась провести рекогносцировку, но казаки и легкие войска, завязав перестрелку, вскоре загнали ее за укрепление, откуда защитники его уже более не отваживались высунуться, а смели лишь ожидать осады и штурма.

Осмотрев укрепленную линию, которая на пересечении ее дорогой, идущей в Крым, имела крепость Перекоп, что давало продольную оборону перешейка, главнокомандующий решил брать ее штурмом на следующую ночь, пока осаждаемым не пришла помощь, пока они не попривыкли к виду русской армии у их стен.

Главный удар предполагалось нанести по той части линии, коя примыкает к Черному морю. Для тыльной же обороны Долгоруков намеревался отправить часть кавалерии и пехоты в обход неприятельского правого фланга – вброд через Сиваш.

Одновременно с этим он запланировал ложную атаку части линии, также примыкавшей к Сивашу.

В ночь с 13 на 14 июня к воротам, бывшим на линии, подошла русская пехота с пушками, тем самым заперев их и лишив турок возможности нанесения ударов во фланги и тыл штурмовым колоннам русских.

На направление главного удара командующий направил четыре пехотных полка, построив их в три каре. Одновременно со стороны Сиваша началась жаркая перестрелка, свидетельствовавшая, что ложная атака начата. Неприятель, зная, что сивашский участок – слабейший, начал перебрасывать туда часть своих сил. А в это время пехотные каре подошли незамеченными к укреплениям, упиравшимся в Черное море, спустились по лестницам в ров и пошли на вал.

Долгоруков, увидев знакомую картину перекопского штурма, которая с самой молодости долгие годы частенько стояла перед глазами, стоило их только закрыть, посулил офицерские шарф и шпагу первому, кто взойдет на вал. Солдаты рвались вперед.

В один миг вся часть линии от моря почти до крепости со всеми бывшими на ней батареями оказалась в руках штурмующих.

Тогда же кавалерия генерал-майора князя Прозоровского, шедшая по Сивашу, вышла по отмели на берег – уже в Крыму – и заняла позицию перпендикулярно укреплению. Противник бросил против них всю свою конницу, надеясь опрокинуть Прозоровского в Сиваш. Но русская конница, выдержав массированный удар, совместно с подоспевшей пехотой, сама перешла в атаку, опрокинула татар и гнала их тридцать верст в глубь полуострова.

Таким образом – за исключением самой крепости – вся линия перешла в руки штурмующих.

С утра 14-го Долгоруков перевел по устроенному за ночь в валу проходу половину своей армии в Крым, а другую часть доставил на противоположной стороне прохода. Гарнизон крепости, увидев себя со всех сторон окруженным, враз забыл, что дело крепостей – выдерживать осады и поспешно капитулировал, так что уже 15 июня российская армия вступила в Перекоп…

Пятьдесят тысяч татар и семь тысяч турок не выполнили предначертанного им солнцеликим султаном – ключ от Крыма был выбит из их неловких дланей.

Назавтра колонны Брауна и Щербакова вышли по своим маршрутам, а сам командующий задержался еще на сутки, устраивая в крепости армейский магазин.

Наконец, утром 17-го двадцатисемитысячный отряд под его началом двинулся к Кафе – важнейшему и значительнейшему в системе крымской обороны городу полуострова. Шли тремя колоннами – каждая в составе дивизии – форсированными маршами, торопясь преодолеть как можно скорее испепеленное неистовым солнцем безводье.

29 июня отряд подступил к Кафе.

К этому времени Щербаков уже 18-го взял Арабат, 21-го – Керчь и Еникале, а Браун – 22-го – Козлов. Крепости эти достигались русскими малой кровью. Кафа – иное дело. После того как собравший у Карасубазара десятитысячный отряд начальник турецкого войска Ибрагим-паша решил пойти сразиться с Долгоруковым у Кафы, там собралась турецко-татарская армия не менее, чем в 95 тысяч человек.

Подойдя к городу Долгоруков построил пехоту в три боевые линии, между первой и второй расположил несколько эскадронов кавалерии, а остальную конницу направил на фланги первой линии, выставив перед кавалеристами еще и полевые орудия.

Боевые линии русских наступали. Отчаянная атака татарской конницы была отбита, и та отступила в земляной ретраншемент, расположенный впереди крепости с севера. Сюда же двинулся и русский командующий.

Высланная им вперед артиллерия открыла плотный огонь.

Выдержав всего лишь несколько залпов, неприятель поспешно отступил в крепость. Кавалерия Долгорукова заняла окопы и бывший за ними лагерь, а легкие войска в эти же минуты бросились по левому флангу – берегом моря – вперед, отрезая защитникам ретраншемента дорогу к столь вожделенной ими крепости.

Маневр этот был проделан столь успешно, что отступающие – и так уже бежавшие не в идеальном порядке – просто-напросто рассеялись и перестали существовать как воинское подразделение, став лишь толпой испуганных людей, поодиночке ищущих спасение в близлежащих горах. Часть из них, лишенная и этой возможности, бросалась в неверные волны, намереваясь вплавь достигнуть недалеко от берега расположенных кораблей.

Русские же, выставив на берегу батареи, вдребезги разбили подобное намерение – вместе с частью судов. Остальные предпочли убраться в открытое море, предоставив возможность всем надеявшимся на них спастись, утонуть.