14 (это число почти совпадает с максимальным числом советских реакторов – 13). В июле 1992 года президент Буш объявил, что США не будут возобновлять производство плутония и урана для ядерного оружия. Все промышленные реакторы США в настоящее время остановлены.

Франция прекратила производство оружейного плутония в 1992 году, а высокообогащенного урана в 1996 году.

По оценкам мировых экспертов в мире за время ядерной гонки было произведено 1700 т оружейного урана и 460 т оружейного плутония (см. [76], с 11).

По договоренности США и Россия должны были постепенно уничтожить запасы оружейного плутония, – у США их имелось около 100 Т, а у России – около 125 Т. Но США фактически отказались выполнять договорённость по «уничтожению», решив «зарывать» его в землю, т. е. складировать определённым образом с возможностью последующего использования. Срыв договорённости привёл к тому, что и президент России остановил процесс уничтожения запасов оружейного плутония в России.

Для всех стран производство ядерной взрывчатки являлось необычайно дорогим делом, и когда её у США и СССР накопилось «выше крыши» даже в виде «запаса» не в составе ядерных бомб, благоразумие и экономические соображения заставили остановить производство средств уничтожения и обратить усилия на мирное использование атома. Хранение запасов расщепляющихся веществ оказалось делом дорогим, но ещё более дорогим оказалась утилизация ядерных отходов реакторов, производящих плутоний и утилизация радиоактивных веществ после аварий на атомных электростанциях. Наименее критичным (более безопасным) с точки зрения остаточной радиации оказался процесс обогащения природного урана газодиффузионным и газоцентрифужным методами.

Решение в СССР проблемы обогащения природного урана-235

Реакторное производство первых плутониевых бомб было ещё несовершенным и не позволяло наладить массовый выпуск ядерных зарядов с использованием ядерного топлива с обогащённым ураном и более совершенной и производительной технологией. Массовое производство ядерных зарядов требовало решить проблему обогащения урана до оружейного уровня 90–92 % урана-235 и для обогащения до более низких уровней, используемых в реакторах на медленных и быстрых нейтронах. Реакторы на обогащённом уране позволяли получать большее количество плутония, чем реакторы на природном уране и более эффективно решать вопрос с водяными реакторами, – в них при применении обогащённого урана можно использовать обычную, а не тяжёлую воду. Это второе направление развития ядерных технологий способствовало массовому производству ядерного и термоядерного оружия.

Завод № 814 под пос. Нижняя Тура Исовского района Свердловской области (Свердловск-45 – г. Лесной), на котором с 1947 года пытались под руководством Алиханова А. И. и Арцимовича Л. А. внедрить способ электромагнитной сепарации – разделения изотопов урана (подобно американскому «Каллютрону» Лоуренса) в 1951 году был переориентирован на производство обогащённого изотопа Лития-6. Литий-6 использовали для производства первой советской водородной (термоядерной) бомбы. Для производства обогащённого урана электромагнитный метод, как и в США, оказался энергетически и «аппаратно» слишком затратным и малопроизводительным. Этот метод кратковременно использовали для «дообогащения» урана с завода Д-1. В качестве же основного метода для получения оружейного урана в 40–50-х годах использовали метод газовой диффузии.

У нас в Ленинграде – Санкт-Петербурге одну из важнейших задач получения изотопа урана-235 из природного урана методом газовой диффузии решало созданное сначала внутри Кировского завода ОКБ, ставшее Центральным конструкторским бюро Машиностроения – ЦКБМ (не путать его с ЦКБМ Челомея, созданного из ОКБ-52). В нём разрабатывались газодиффузионные машины для предприятий атомной промышленности, а затем и знаменитые русские «газовые центрифуги», которые сейчас доминируют в технологиях разделения изотопов. Вначале это ОКБ размещалось на территории Кировского завода, а инженерный руководящий состав для него исходно набрали из опытных сотрудников завода, которые во время войны производили танки на Челябинском Кировском заводе – «Танкограде». И на дочернем экспериментальном заводе № 100, на котором отрабатывались производство и конструкции новых танков и САУ. Объединёнными усилиями входящих в «Танкоград» специалистов и рабочих ЛКЗ, Челябинского моторного завода, Челябинского тракторного завода и завода № 100 решили сложнейшую задачу производства тяжёлых танков и САУ в годы войны. Танк – очень сложная машина и конструктивно, и технологически. А советские танки, особенно тяжёлые, в конце войны превосходили лучшие зарубежные образцы и по бронированию, и по вооружению, и по другим ТТХ. «Танкоград» выпускал тяжёлые танки КВ, ИС, тяжёлые самоходные орудия ИСУ-122, ИСУ-152, моторы и топливные системы для других танковых заводов. В 1942 году «Танкоград» за 33 дня освоили выпуск танков Т-34 к 22.08.1942 г. К концу 1943 года «Танкоград» выпускал в день 20 танков Т-34 и 10 тяжёлых танков и САУ. В июне 1944 года директор «Танкограда» Герой Советского Союза Зальцман И. М. обещал на совещании у Сталина с высшим руководством страны увеличить выпуск танков с 40 до 80 машин в сутки – военные очень удивились и даже не поверили: ведь за всю войну Германия не могла поднять выпуск танков выше 50 машин в сутки или 1500 в месяц. Но обещание кировцы выполнили, когда на «Танкограде» ввели в действие первый в мире конвейер по сборке тяжёлых танков. Всего за войну «Танкоград» выпустил более 18 тыс. танков и САУ, из них около половины – тяжёлых, и 65 тысяч танковых дизелей. Повышение производительности труда достигли за счёт усовершенствования конструкций танков и технологии их производства, внедрив более 150 поточных технологий, автоматическую сварку и другие технологии. Одна технология поверхностного нагрева деталей токами высокой частоты, разработанная инженерами ЛЭТИ под руководством Члена-корр. АН СССР профессора Вологдина В. П. при закалке и сварке деталей позволила сократить время операций с двух часов до считанных секунд, а энергозатраты снизить в десятки раз. За счёт новаций существенно снизили и стоимость танков, и количество деталей, и время производства. Союз науки и производства дал огромный выход производительности труда.

Здание ОКБ – ЦКБМ на территории ленинградского Кировского завода. Полковник Кизима А. Л. – директор Кировского завода и завода Д-1 в послевоенные годы

Здание ЦКБМ на Красногвардейской площади (Большая Охта, С-Пб.) – современный вид (построено в 1967 г., сейчас – офисное здание, фото 2020 г.)

Во время войны у директора Уралмаша генерала Музрукова Б. Г. главным инженером был Александр Леонтьевич Кизима – директор ЛКЗ после войны и главный организатор нового ОКБ. Кизима начинал строительство Уралмаша с рубки леса на месте будущей стройки и в 30 лет он, бывший беспризорник, стал Главным инженером этого промышленного гиганта. Во время войны его наградили орденом за создание на Уралмаше конвейера по сборке танков Т-34. Три огромные завода – Уралмаш, Челябинский Кировский и завод № 183 – Нижнетагильский вагоностроительный завод – производили 80 % танковой продукции. Причём это были в основном тяжёлые и средние танки (а лёгкие