Граф учтиво поклонился ей.

– Доброе утро, пани Пэт. Надеюсь, вы хорошо спали?

Грейс так стиснула зубы, что они скрипнули, и поискала глазами, чем бы запустить в своего похитителя. Книжка была тонкая, не слишком увесистая. Ей хотелось чего-нибудь хрупкого, чтобы оно разлетелось на куски от удара о его лоб.

– Как вы смеете разыгрывать эту нелепую комедию с вежливостью? Вы же псих.

Граф ухмыльнулся.

– Вежливость и учтивые манеры всегда были нелепы, моя дорогая доктор Пэт.

– Что же такое, по-вашему, есть у моей дочери? – спросила Грейс, хлопнув книгой по столу.

– Осторожнее с книгой, мадам. Это первое издание.

– Мне надоела вся эта таинственность. Моя дочь наверняка сходит с ума от беспокойства.

Граф подошел и взял книгу. Поставив ее обратно на полку, он обернулся и сказал:

– А что, если она в этот самый момент находится в Словакии?

– Лжете!

Граф Батори посмотрел на нее, и его губы изогнулись так, что это можно было принять за улыбку.

– Мадам, вы меня оскорбляете. Это сущая правда. У меня есть осведомитель, который держит меня в курсе – конечно, очень осмотрительно, – когда определенные люди регистрируют свой паспорт. Ваша дочь только что прибыла в Словакию.

Грейс захлестнули эмоции. Сначала радость, потом тревога, потом страх. Но она отказалась доставить графу удовлетворение своим ответом.

– Я еще не знаю, где она, – как ни в чем не бывало продолжал тот, – но у меня есть осведомители и в других местах. Проследить ее путь не составит особого труда и не потребует много времени.

Грейс посмотрела на его любезную улыбку, и от этой улыбки ее до костей пробрал холод.

– Позвольте вам напомнить: все, что требуется от вашей дочери, – это сотрудничество. Зачем мне причинять ей страдания?

Он аккуратно закрыл за собой дверь. В замке щелкнул ключ.

Отель «Аркадия»

Братислава, Словакия

23 декабря 2010 года

Гудок мобильника пробудил Бетси от крепкого сна. Она вскочила и непонимающим взглядом осмотрела незнакомую комнату. Затем с колотящимся сердцем принялась шарить по столику в поисках телефона.

– Алло? Алло?

– Бетси, это Луис. С Ринго все в порядке, – раздался голос, не дожидаясь вопроса. – С вашим домом тоже все в порядке. Но тут кое-кто хочет с вами поговорить. Очень важно.

– Что? Кто?

– Эй, Бетси, это я. Я заставила Луиса позвонить вам, он не дает мне ваш номер. Но мне позарез нужно было вам позвонить. Дело не во мне, а в…

– Дейзи? Почему ты мне звонишь? – проговорила Бетси, садясь на кровать, и взглянула на часы. Было десять часов утра. – У вас там который час?

– Два часа ночи. Все это время я уговаривала Луиса позвонить вам. Бетси… Там, на кладбище, были какие-то люди. Они… Извините, даже не знаю, как вам сказать.

– Что?

– Они раскапывали могилу вашего отца.

– Что?

– Мы позвонили в полицию, они испугались и убежали. Но я думаю, они что-то искали.

Бетси вдруг поняла, что плачет.

– О боже! Как… Зачем… Как ты там оказалась?

– Простите, Бетси.

– Кто? Кто это делал?

– Не знаю. Их было трое. Двое копали, один наблюдал. Они говорили на каком-то тарабарском языке. Не знаю, что это был за язык…

– Ты вызвала полицию?

– Да, сразу же.

Бетси провела рукой по волосам.

– Это номер моего мобильного. Если что-то услышишь – слухи, что угодно…

– Сразу же позвоню. Конечно.

– И… спасибо, Дейзи. Спасибо.

Бетси отключила вызов и позвонила в комнату Джону.

– Пожалуйста, зайди. Кое-что случилось. – А потом прошептала: – Ты мне нужен.

Чахтицкий замок

23 декабря 1610 года

– Если у нее заболела голова, – прошептала Зузана, осторожно ступая с Яношем по темному коридору, – это может быть симптомом серьезной болезни. Конечно, ей пришлось извиниться. Через несколько минут мог начаться приступ.

– Серьезной болезни? – переспросил Янош.

Зузана кивнула.

– Это фамильная особенность Батори. Должно быть, что-то глубоко ее взволновало, вызвав приступ. С нею этого не случалось уже несколько лет. Слуги, перевозившие ее из Эчеда в Шарвар, говорили, что в молодости ей было гораздо хуже. В детстве у графини случались частые приступы с конвульсиями, она билась, прикусывала язык, закатывала глаза.

– Зло сидит у нее в крови, – сказал Янош. – Зло в крови у всех Батори.

Зузана снова кивнула.

– Ее племянник Габор…

– Трансильванский Нерон? – Янош в отвращении поморщился.

– Да, значит, до тебя дошли слухи в Шарварском замке… Не один, а целых два его ребенка были зачаты его собственной сестрой Анной. Он одержим чистотой крови Батори.

– Тьфу! Кровь Батори! – Янош сплюнул. – Остается лишь поздравить брата и сестру с тем, что так поддерживают чистоту крови.

– Безумная тетка графини Клара занималась черной магией и рыскала в поисках любовников по улицам и аллеям Вены. Женщина или мужчина, богатый или бедный – ей было все равно. У нее были сотни любовников и любовниц. Но ее судьба оказалась мрачной – ее изнасиловал целый гарнизон турок, а потом ее задушили подушкой.

– Туда ей и дорога.

Зузана оглянулась.

– И еще, – прошептала она. – Графиня хвастает предком, который жил двести лет назад. Влад Колосажатель.

– Колосажатель?

Зузана кивнула.

– Графиня очень гордится им. Называет кровавым защитником Трансильвании. Говорят, для устрашения турок он сажал на кол своих врагов, а заодно и своих слуг – всех, кто ему не нравился. Кол входил меж ягодиц и выходил из головы.

– И с чего гордиться таким предком-изувером?

Зузана покачала головой.

Янош провел большим пальцем правой руки по ребру левой ладони.

– Поразительно, как графиня Батори подражает своему предку, – задумчиво проговорил он, и Зузана заметила молочно-белый шрам у основания его мизинца.

– Мой отец говорил, что все их семейство на протяжении веков охвачено безумием, – сказала она. – Az alma nem esik messze a fájától.

Яблоко от яблони недалеко падает.