23 декабря 2010 года

В декабре в Скалистых горах темнеет рано. Когда Дейзи добралась до Карбондейла, стояла уже кромешная тьма.

Мать заставила ее поесть перед уходом.

У Дейзи еще стоял во рту вкус булочки с вяленым помидором и арбузного чатни[63], когда она постучала в сиреневую дверь маленького викторианского особняка на Мейн-стрит.

– Так и есть, это Похоронная Девочка, – сказал Луис, открыв дверь.

Ринго протиснулся мимо столбоподобной ноги Луиса и бросился к Дейзи. Он кружился волчком, звонко лая и неистово размахивая хвостом.

Дейзи опустилась на колени, чтобы погладить его, а он снова и снова лизал ее лицо.

– Рад видеть тебя до полуночи, хотя ты по-прежнему вся в черном, – зевнув, сказал Луис. – Почему бы тебе не отказаться от этого ведьмовского обличья и не надеть что-нибудь цветное? Моя мама может подобрать тебе отличное платье для фиесты…

– Ладно, ладно, хватит, Луис, – отмахнулась она. – Я пришла не для этого.

– Entra[64], – сказал он. – Входи и рассказывай.

Девушка вошла в гостиную викторианского особняка, Ринго словно приклеился к ее ноге.

– Ну, что ты хочешь?

– Помнишь того домушника? Не думаю, что он искал деньги.

– И что?

Она рассказала о том, что случилось на кладбище.

– Те парни что-то искали в гробу. Вряд ли там были деньги. Они искали что-то другое.

Луис сложил свои толстые руки на груди.

– Это дело докторы Бетси.

– Да, но она ведь уехала. А что, если мы можем ей чем-то помочь?

– Что ты имеешь в виду?

– А если мы с тобой найдем то, что искали эти ребята? А потом перепрячем куда-нибудь, где они никогда не отыщут. Потому что, скорее всего, они вернутся.

Луис хмыкнул.

– Если вернутся, у меня есть для них cuchillo[65].

– И все же, Луис! Даже с ножом. А что, если у них «пушки»? Вдруг явятся все трое?

– Мы с Ринго с ними справимся.

Пес завилял хвостом.

– Будь реалистом…

– Эй! Посмотрите, кто советует мне быть реалистом! Ты каждый день наряжаешься ведьмой. И ты больше реалист, чем я?

Дейзи прищурилась.

– От тебя никакой помощи, Луис.

– Я здесь для того, чтобы оберегать дом от всякого, кто захочет что-то забрать у Бетси. Даже от тебя.

– Но как ты не видишь! Это же не нанесет ей никакого вреда. Это чтобы защитить ее…

– Нет. Не лезь в ее дела. Давай лучше выпьем cerveza, ведьмочка. Я знаю такие места, где не спрашивают документы.

* * *

– Тебе не придется провести с ним больше часа, – упрашивала Дейзи по телефону. Кто-то рядом спустил воду, едва не заглушив голос в мобильнике. – Для меня это будет колоссальное одолжение… Да, можешь забрать «Красную книгу» домой на выходные. Обещаю. Да, я побеседую с тобой в своем блоге. Только…

Молчание.

– Жас! Ты великолепна! Да, мы сейчас там. Увидимся через сорок минут?

Захлопнув мобильник, Дейзи вышла из туалета. Она представила, какой фурор произведет Жас, когда войдет. Она была латиноамериканским готом, но носила облегающую красную одежду – обтягивающую и сексуальную. Всегда носила в сумке черные туфли на шпильках-кинжалах, даже зимой, и при входе сбрасывала зимние сапоги и надевала их.

Луис сойдет с ума. Эта мысль вызвала у Дейзи улыбку, и ее зуб сверкнул.

В баре было темно, и стоял запах прокисшего пива. Перед двумя музыкантами с электрогитарами стояли маленькие столики, покрытые линолеумом. Официантка латиноамериканской внешности с большими кольцами в ушах и в оранжевой блузке с воланами неторопливо подошла к их столику и, позвякивая серебряными браслетами, поставила перед ними две жестянки кока-колы.

– Tu especialidad, Luison[66], – сказала она и посмотрела на Дейзи. – Эй, нынче Рождество! А ты все еще празднуешь Хэллоуин?

Официантка уперлась руками в бока и, закинув голову, расхохоталась; золотые кольца в ушах засверкали под флуоресцентными лампами.

– На самом деле нет, – нахмурилась Дейзи. – А ты все еще празднуешь Синко де Майо?[67]Миленький костюмчик.

Улыбка официантки погасла.

– Ладно, chicas[68]. Basta[69], – вмешался Луис. – Gracias[70], Лупе. Gracias.

Официантка потопала прочь, пулеметными очередями бормоча ругательства. Дейзи различила в этой тарабарщине только слово puta[71].

– Я не заказывала колу, – заметила она.

– А это и не кола. Pruebala[72].

Она предвкушала сладость безалкогольного напитка, и обжигающий укус текилы вызвал у нее улыбку.

– Круто. Mucho[73].

– Да. Лупе – una amiga[74]. Кстати, по поводу твоего похоронного наряда она не имела в виду ничего плохого.

– Синко де Майо тоже прекрасный день, – сказала Дейзи, с улыбкой откинувшись на спинку стула. Она расплатилась за свою банку колы. Луис отвернулся послушать группу, и стул заскрипел под его весом.

Дейзи заглянула в мобильник. Еще тридцать минут. Она подгоняла время, зная, что Жасмин не останется с Луисом в баре на всю ночь – у нее всегда были другие планы.

* * *

Луис не погасил свет в викторианском особняке, и потому Дейзи было трудно подкрасться незамеченной, когда она искала незапертое окно.

В Карбондейле царило рождественское настроение, все шумно веселились. Несмотря на холод, громкие голоса доносились и с Мейн-стрит. Люди смеялись и кричали по пути в рестораны и бары.