– Про мечи узорчатые слыхал? – поинтересовался Макар.

– Ага, – кивнул мальчишка. – Кто ж не слыхал-то?

– А не подумал, что Кузнечик наш ножи точит так, как те мечи точить надо? Не вжик-вжик камешком, а с пониманием, как надо делать?

– Ну, так это если он те мечи видел, – усомнился отрок.

– Видел! – Макар задумался. – То-то и дело, что видел. Показали мы ему один такой, он его почти что узнал. Да ещё и мастера назвал. Но ты молодец. Похоже, что верно всё сложил. Ну, а раз так хорошо начал, то так же хорошо и продолжать надо. Тимофеево крещение сам сложишь?

– Ну, я слыхал, что тётка Вера сильно сына хотела? – несмело начал отрок.

– Хотела, – кивнул Макар. – И Любава брата хотела. Да и я… Чего уж там. Но сам-то понимаешь, что для таких дел этого очень мало?

– Угу. Значит, матери у Тимки нет, тётка Вера как раз к месту выходит. А тебя поставили за ним наблюдать и охранять?

– Почти угадал. Есть ещё одна полезная вещь, которую получил Тимофей от этого крещения. Статус. Был наш Тимоха непонятно какого сословия, а теперь стал – воинского.

– Статус? – удивился было Лёнька, но тут же вспомнил: – А-а, Роськино словечко. Вроде место человека среди других?

– Ну, положим, не Роськино, а Михайлово, – поправил Макар. – И означает оно не только место, но и права, а главное, обязанности того, кто это место занимает. Без них оно ничего не значит.

– Ага, потому его к Сенькиному десятку и приписали. Только своё право надо доказать, а он не хочет.

– Не понимает, – опять поправил наставник. – Пока, во всяком случае. Но ему придётся. Сенькины же и принудят. Ну, а другая сторона крещения?

– Наставница Арина? – задумался Леонид. – Тоже статус?

– Родство, – поправил его Макар. – Наставница Арина даст ему родство с Лисовинами. Не слишком близкое, чтоб кому-то дорогу перейти, но и не слишком далёкое, чтоб его не принять во внимание. Можно сказать, Корнею он внучатым племянником приходится. Таким родством не разбрасываются.

– А для Лисовинов родство это, выходит, с теми, кто те мечи делает? – опешил от догадки Лёнька.

– Силён староста Аристарх, верно? – Макар ухмыльнулся. – Ну, а зачем вы к Тимке приставлены, теперь сам сложишь?

– Нет, наставник Макар. Не сложу. Наверное, чтоб мы его научили чему-то, сделали сильнее? Так наставники сделают лучше.

– И тут молодец. Почти угадал. Я, конечно, точно сказать не могу, но сдаётся мне, что Филимон лукавил, когда приставил вас к Тимофею для надзора. Ему, по большому счету, Кузнечик и не интересен вовсе. Ну, есть приблудыш, так и ладно. Сказал ему Аристарх не давить, а наоборот, волю дать и понаблюдать, так это не его забота. Он и не наказывает, а наоборот, подталкивает. У Филимона голова о другом болит – ему за бояричем Семёном смотреть. Он и проговорился недавно, сказал, что не в Кузнечике дело, а в Семёне. Смекаешь?

– Семёна надо чему-то научить? Как нас за болотом учили?

– Точно! – Макар присел на бревно у ворот. – Садись! – похлопал он рядом с собой. – В ногах, особенно в наших, правды нет. В жопе её, правда, тоже мало, но сидеть всё же проще. Закавыка, по правде, скорей всего даже не в самом Семёне, а в том, что у боярича в крепости нет сверстников, равных ему по статусу. Подчинённые у него есть. Старшие тоже есть. А вот скажи, ты Сеньке подчинённый или старший?

– Подчинённый, конечно, он же боярич, – удивился Лёнька.

– Ну да, ну да, – покивал Макар. – Только и возрастом, и опытом вы неизмеримо старше. Вот и получается, что с вами Сенька почти не разговаривает, разве по делу. Избегает. В себе не уверен.

– Ага, а Тимка почти равный по возрасту. Но он же не боярич? Пусть даже родня, но Пустобрёх тоже родня.

– Не боярич, конечно. Но он сильнее Мартына, и все это видят. А статус… Филимон отдал Тимофею кузню, поручил заботу обо всех мелких, кто у Сеньки не в десятке, а ещё отдал ему в обучение старших отроков.

– Получается, что Тимка – наставник, как Прошка? – поразился Леонид. – Зачем тогда такие пляски, объявили бы и все.

– Объявят – у Тимофея получается неприкосновенность наставника. Ну и всё остальное, что положено, как у того же Прошки. А так его статус примерно, как у Семёна.

– Так теперь выходит, что наставник Филимон стравливает Сеньку с Тимкой, чтоб Сенька научился всем, кто ниже по статусу, морду бить?

– Не стравливает, а сталкивает, – поправил его Макар. – Учит. В морду он, конечно, попробует, да только это ничего не даст. Боярич силён не кулаками, а теми, кто стоит за его спиной.

– А Тимка? У него же нет никого за спиной?

– А вы? – удивился Макар. – У него за спиной уже трое старших отроков. Нешто в обиду дадите? – Лёнька помотал головой. – Семёну по весне в Туров ехать, там таких бояричей, как он – воз и маленькая тележка. Да и породовитее найдутся. Ему придётся учиться ставить себя с равными и придётся учиться договариваться. Уразумел?

– Уразумел, – кивнул Леонид. – А Тимка?

– До Тимки Филимону дела нет. Но зато до него дело есть у нас, – ухмыльнулся наставник. – Теперь твоя боевая задача тебе ясна?

Лёнька кивнул.

– Стрелять он научится. И маршировать тоже.

– Он должен держать статус, – поправил его Макар. Если для этого надо, чтоб он стрелял и маршировал, то так и должно быть. Если надо что-то другое, то это надо сделать. Понял?

– Понял, наставник, – широко улыбнулся Лёнька. – Кузнечиков статус в этом деле ещё и наш статус тоже?

– Верно. Но всё он должен сделать сам. И придумать, и сделать. Вам надо только стоять за его спиной. И ещё… Мы тут много наговорили…

– Не, я молчок, наставник Макар. Никому-никому.

Через несколько дней после этого разговора Филимон, кряхтя и потирая разболевшуюся поясницу, присел на лавочку возле Макара, который наблюдал за стрельбами младшего десятка. Весь десяток, кроме Тимки, тренировался вместе и выполнял Сенькины команды. Тимка же расположился несколько в стороне и, под присмотром лежащего рядом Алёхи, старательно выцеливал свою собственную мишень. Она, кстати говоря, у Тимофея была разрисована под тележное колесо, да ещё и выбелена кругами. В центре её красовался намалёванный розовой краской свиной пятак, с болтающимся снизу языком.

– Ишь ты! – прокомментировал старый наставник. – И кто ж ему так мишень изукрасил?

– Да сам, по большей части, – ответил Макар и, увидев недоумение на лице Филимона, пояснил: – Вначале-то Сенькины сопляки ему мишень под тележное колесо разрисовали. Вроде как обознику.

– А краску где взяли?

– Хех!.. Сучок позавчера с утречка за кем-то из них чуть не с топором гонялся, так что знамо где, – Макар ухмыльнулся. – А докрашивал Тимка уже сам. Старшие его про обозника просветили, да, похоже, и сами обиделись.