Малой рассказывал, что вличном испытании ему приходилось уворачиваться отнастоящих метательных снарядов.

Черти-что вего иллюзиях умудряется копировать сильнейших питчеров Земли ипускать закрученными камни, похожие набейсбольные мячи прямо промеж глаз.

Одно попадание итебя как током ударяет!

СМихалычем жеманекен незаморачивался, накидывая удавки из-под земли, отчего для первого каждый шаг становился испытанием.

Итогда японимаю, Чёрти-что непросто развлекается.

Онпланомерно усиливает наши жесобственные способности. Аэто куда важнее!

Чтобы пережить его шквал ударов мне приходится бить сильнее ияростнее, Малому, чтобы несловить камень влоб— двигаться активнее инепредсказуемее, Михалычу— уметь выдерживать постоянное давление, нетолько прокачивать Выносливость, как характеристику, новоспитывать еёвсебе самом.

АХрюше… Наверное, напомнить онаболевших выпусках журналов мод годичной давности? Незнаю, что онтам вней прокачивает, нонаверняка напользу.

Здесь без пары бутылок системного сидра неразберёшь. Определённо.

Якак раз смотрю затем, как Малой рывками, петляя словно заяц, приближается кманекену иготовится ударить того копьём, как вдруг слышу:

—Э, нет, ребятки, нукто так копьё держит? Вудар вес нужно вкладывать! Толку оттычка, если непробьёшь дальше пары сантиметров!— раздаётся совсем близко.

Твою мать!

Появившийся возле ограды Майор безмятежно улыбается. Как говорили вдетстве «саечка заиспуг». Струдом сдерживаюсь, чтобы неподпрыгнуть отнеожиданности. Малой сбивается ипромахивается поманекену. Чёрти-что вответ лупит его чем-то невидимым нам, новполне увесистым, так что парень отшатывается исадится назадницу.

Как этот гад подобрался так близко исовершенно незаметно? Бьюсь обзаклад, минуту назад онстоял хрен знает где, усамого леса. Опасный противник, очень опасный.

Сосвоим луком онмог бынас уже как куропаток пощёлкать. Исейчас всем своим видом явно наэто намекает. Мол, скажите спасибо, что досих пор живы.

—Так пойди ипокажи,— разворачиваюсь кнему сбезмятежной улыбкой.

—Апочему быинет?

Майор перепрыгивает через плетень, хотя вокруг достаточно дыр, иидёт кнам. Каждый его шаг излучает угрозу, словно ухищника, который движется медленно, только чтобы отвлечь искрыть свои истинные намерения.

Вездесущий лук сколчаном создают ему образ какого-то героя-охотника измифов.

Седой, мудрый испокойный, точно скала. Козёл.

Малой протягивает Майору копьё. Отставной вояка хмыкая осматривает его, вертит иподкидывает вруке. Вобщем, делает всё то, что обычно вытворяют мастера, чтобы показать окружающим своё превосходство.

Малой кривится, скрестив руки нагруди. ЯиМихалыч синтересом наблюдаем зановым персонажем. Незнаю, что Майор увидел состороны, ноЧерти-что— далеко необычный тренировочный манекен. Даже Хрюша бросает дела, и, упирая руки вбока, смотрит.

—Давай-давай, покажи, какой тымужик!— неожиданно бросает она сусмешкой.

Отеёслов мне вдруг становится смешно испокойно. Мытут зажизнь дерёмся, глотки друг другу готовы резать. Аподначки науровне сельской дискотеки.

Отрадно, что Хрюша считает нас сильнее. Инстинкты еёещё неподводили.

Военный берёт копьё каким-то особенным, ухватистым способом, иидёт вперёд. Интересно, сейчас вармии изучают штыковой бой? К«Калашниковым» вроде полагается штык-нож, нояслабо себе представляю всовременных войсках подобный анахронизм.

Майор движется вперёд, ноего движения вдруг замедляются, алицо каменеет. Оншагает словно против сильного ветра, каждый раз ища ногами опору.

Незнаю, какую страшилку выдумало наше пугало, нонаМайора она действует. Его взгляд стекленеет, скулы заостряются, нотело продолжает двигаться вперёд.

Доманекена остаётся три шага… два… один…

Мыначинали тренировки сЧёрти-что сминимального уровня. Носейчас дошли домаксимума, который выдавал мне простейший интерфейс.

Янестал уменьшать уровень, чтобы осадить нахальство Майора, ивот что изэтого вышло. Столкнулись два твердолобых барана, икаждый пошёл напринцип. Ноесли мыуже приспособились к«ментальным» или «психическим» атакам пугала, тодля военного они вновинку.

АЧёрти-что тоже пошёл напринцип. Если уэтой странной штуковины вообще есть какие-то принципы. иэта заруба становится эпической. Отманекена исходят волны ужаса, которые чувствуются даже состороны.

Как известно, Черти-что приобретает форму того, чего тыопасаешься, боишься, что вызывает слабость утебя вколенях.

Так чего жеопасается отставной военный?

Лучше быянезнал. Маска манекена кривится, разрывается налоскуты, освобождая наружу целые литры чёрной смолы, фонтаном бьющей наружу.

Мывсе непроизвольно отодвигаемся нашаг назад. Такого ещё ниразу неслучалось!

Неожиданно смола расщепляются натонкие нити, которые обращаются вволосы, авслед затем под ними появляется лицо.

Бледное, болезненно худое, свпалыми щеками исиними губами. Женское имолодое, ноодновременно измождённое лицо.

Чёрные, как два обсидиана глаза смотрят назастывшего отнаваждения Майора.

—Алек… сей…— раздаётся звук, похожий нарезь мела поклассной доске. Еёкостлявые руки без какой-либо угрозы тянутся всторону Майора. Белые, как лист бумаги, соскрюченными пальцами.

Чёрная дымка всё крепчает, кажется, ещё чуть-чуть иночь сменит ясный день.

Высопротивляетесь ужасу! Высопротивляетесь ужасу!

Вас охватывает УЖАС!

Ваши характеристики упали на30%!

Что, вашу мать, происходит⁈

Яосматриваю подчинённых. Все они замирают состекленевшими взглядами. ИхВоля слишком слаба, чтобы даже хоть как-то сопротивляться!

Доболи закусываю губу, иотрезвляющая боль намгновение разрывает мираж страха, отчаяния иобречённости.

Только яиМайор ещё держимся под натиском неизвестной твари.

Вот только военному нехватает сил, чтобы дёрнуться. Оннеотрывно смотрит напризрака, струдом глотая воздух.

Онеёузнал!

Твою мать, дакакого ждьявола⁈

Янемогу произнести ислова. Крик имат невырываются наружу, все звуки замирают где-то вглотке.

Выиспытываете УЖАС!

Ваши характеристики упали на40%!

Выпытаетесь сопротивляться!

Воля + 1

Яделаю шаг вперёд. Ещё один, второй, третий. Ноги задеревенели, ворту настоящая пустыня.

Всё тело словно находится наглубине снесколько десятков метров.